Дорога смерти - Роберт Стоун

— Мы не знаем точно, был ли это Мадх, — заметил Харнор, но на обезображенном шрамами лице агента явственно читалось подозрение.

— Он мог просто отравить коней, — проворчал Брент. — В этом нет никакой великой загадки.

— Отравить каждую лошадь в городе? — спросила Имбресс и язвительно рассмеялась. — Не думаю. Это заняло бы не один час.

— Думается, я знаю, как он это проделал, — вдруг сказал Марвик, и головы всех присутствующих повернулись к нему. Прежде чем продолжить, рыжеволосый вор целую минуту поправлял бархатные лацканы своего костюма, наслаждаясь выражением нетерпеливого любопытства, читавшегося на лицах его спутников. — Он оставил грязную работу гомункулусам.

— Гомункулусам? — недоверчиво переспросила Елена.

И тогда Марвик поведал историю о том, как он нашел Брента, загибавшегося от боли и уже ступившего одной ногой в могилу, и как Старый Сыч уничтожил бесплотного уродца.

— Из всего, что нам известно, — заключил Марвик, — можно сделать следующий вывод: Мадху активно помогают эти проклятые твари. А для них, похоже, пара пустяков что прикончить, что вылечить всех коней в городе.

Последние слова Марвика напомнили Бренту кое о чем, еще более неприятном.

— Они были здесь сегодня утром, перед рассветом. Несмотря на всю нашу спешку, они выигрывают добрых пять часов. Как, ради всего святого, мы теперь их перехватим?

— Как ни крути, — ответил за всех Марвик, — но в одном можно не сомневаться: сегодня мы их не поймаем. Если мы вновь будем гнать коней, как раньше, их очень быстро постигнет участь лошадей Колома. Я считаю, нужно найти трактир и отдохнуть хотя бы несколько часов.

Имбресс взглянула на лошадей и разочарованно покачала головой.

— А еще их нужно накормить и напоить, — добавила она. — Но на той стороне реки. Просто на тот случай, если это настоящий мор.

Мор оказался достаточно реальным, хотя они так и не нашли доказательств виновности Мадха. В каждом следующем селении, куда попадали преследователи, они находили горы трупов или же тяжелобольных лошадей, которых заботливо выхаживали перепуганные владельцы. Наконец путникам стало очевидно, что и впредь им придется полагаться на своих коней, а следовательно, нужно двигаться таким аллюром, каким животные смогут скакать на протяжении нескольких дней, а не часов. Все более разочаровываясь, они проезжали деревушки и небольшие селения и всюду обнаруживали, что их опередил мор, достигший угрожающих размеров. С каждым днем Мадх и Хейн оставляли все более ощутимый след.

— При таком раскладе мы никогда их не догоним, — пробурчал Брент.

— Возможно, тебя ожидает сюрприз, — ответил Марвик, вытирая со лба пот бархатным рукавом. Они снова, несмотря на жару, путешествовали при дневном свете, чтобы не тратить драгоценного времени. — Десятичасовое отставание вряд ли покажется непреодолимым, когда речь идет о преследовании через всю страну. А если они направляются к Улторну… — Марвик помедлил мгновение, глядя на уходящую вдаль дорогу, словно на горизонте уже виднелась темная кромка леса, хотя до него оставалось почти две сотни миль. — Как ты думаешь, они действительно направляются к Улторну? Брент пожал плечами.

— Эта была идея старика, а не моя, — проговорил он неуверенно. Бывший шпион начал приучать себя к мысли о долгой погоне, и потому детали, казалось, не имели для него значения, словно бы Брент с той же охотой преследовал Хейна через горы и океаны, как и по торговому тракту. — Но, разумеется, похоже, что беглецы выбрали именно этот путь. След мертвых лошадей ведет на север.

— Не удивлюсь, если это уловка, — заметил Марвик после недолгих размышлений. — Это на редкость подходящий способ сбить нас со следа, тебе не кажется?

— Тот фермер за переправой Джоллума разглядел их на удивление отчетливо. Дал такое описание, которое удовлетворило даже меня.

Марвик пожал плечами.

— Переправа Джоллума была два дня назад. С тех пор они могли изменить направление.

— Что сделать? — скривился Брент и покачал головой. — Сотни миль тащиться по полям, прятаться от военных патрулей у границы, а затем волшебным образом пересечь Цирран? Сомневаюсь. Хейн стремится к Улторну… чтобы объединиться с тамошними тварями.

— Ты не должен так говорить, — вполголоса упрекнул его Марвик. Брента, похоже, не беспокоила эта мысль, но чем ближе подъезжали они к лесу, тем больше Марвика пугала перспектива встречи с легендарными тварями Улторна. Медведи и дикие коты недолго раздумывали, прежде чем напасть на человека. Рассказывали и о других созданиях, водившихся в лесу, в самой чаще Улторна, созданиях, которых люди не видели с момента Принятия Обета. Марвику, всю жизнь проведшему в Белфаре, лес казался чужим и недружелюбным местом. В любом случае, березам он предпочитал кирпичи.

— Что ж, — заметил он, вздохнув, — если наши приятели решат выбрать Улторн, они лишатся своего главного преимущества.

— Какого? — удивился Брент, поворачиваясь к спутнику, и в глазах его промелькнул проблеск интереса.

— В лесу нет поселений, так что они не смогут найти себе свежих коней. Если уж эти парни попадут в Улторн, им придется забыть о сменных лошадях, как забыли и мы.

Брент кивнул и вонзил пятки в бока Рэчел, понуждая ее скакать порезвее. Марвик заметил, что Брент частенько ускорял ход, когда думал о поимке Хейна, а это случалось слишком часто, к вящему неудовольствию лошади. Но, к худу или к добру, Марвик понимал, что его друг стал негласным лидером их нелегкой экспедиции. Подгоняемый своими внутренними демонами, о существовании которых Марвик даже не подозревал, Брент почти бездумно жертвовал сном, отдыхом и пищей только ради того, чтобы продолжать двигаться. В Белфаре Марвик отыскал Брента, измотанного болезнью, и все же на тот момент внешность старого приятеля выдавала, насколько беззаботную жизнь он вел долгие годы: небольшие жировые складки, скрывавшие некогда резкую линию челюсти, уютное утолщение, образовавшееся над поясом брюк… За последние несколько дней тело Брента, казалось, совершило путешествие в прошлое, избавившись даже от намека на роскошь Прандиса, вернулось к твердым и четким линиям, которые так хорошо помнил Марвик. Только теперь на лице Брента был написан его истинный возраст. Оно тоже похудело, но вот беззаботная, смелая улыбка белфарской юности так и не вернулась. Морщины стали глубже, в выражении глаз и складках вокруг губ прибавилось суровости, которой Марвик не видел раньше.

«Тебе следовало остаться со мной в Белфаре, — думал рыжеволосый вор. Ты был бы гораздо менее богат, Брент, но гораздо более счастлив».