Тайна Леонардо - Воронин Андрей Николаевич

Борьба заняла всего несколько секунд, но охваченному паникой Градову они показались вечностью. От неожиданности он даже перестал дышать; потом дыхание вернулось, он с хлюпающим звуком втянул в себя воздух и открыл рот, намереваясь испустить дикий вопль. В то же мгновение рот и ноздри его оказались закупоренными какой-то влажной тряпкой, испускавшей отвратительный химический запах. Градов полной грудью вдохнул это зловоние, замычал, а потом сознание покинуло его, и он рухнул на пол у порога ванной комнаты, увлекая за собой маленькую кровожадную тварь, которой так и не успел сделать ничего плохого.

Глава 7

Глеб Сиверов неторопливо переходил из зала в зал, делая вид, что рассматривает картины. При этом, чтобы не привлекать к себе внимания, он старался держаться там, где было побольше народу, то и дело примыкая то к одной, то к другой группе экскурсантов. Его темные очки лежали в нагрудном кармашке пиджака, а в руках он держал стандартный путеводитель. Такую книжицу-раскладушку можно было приобрести в киоске у входа в музей; руководствуясь ею, любой провинциал, впервые попавший сюда, мог не только отыскать наиболее известные экспонаты, прославившие Эрмитаж, но и без особых проблем выбраться отсюда на волю. Точно такие же путеводители виднелись в руках у многих посетителей – как ни странно, даже у тех, кто стадом ходил по пятам за экскурсоводом.

Путеводитель Глеба на поверку сильно отличался от всех остальных путеводителей, поскольку над ним хорошенько поработал Клава. На плане каждого зала виднелись поставленные его рукой аккуратные малозаметные крестики. Крестиками были обозначены следящие камеры; задача Глеба состояла в том, чтобы проверить, действительно ли камеры находятся там, где они должны находиться согласно полученной Котом схеме. Сиверов бродил по Эрмитажу уже второй час, и до сих пор совпадение схемы с истинным расположением следящей аппаратуры было стопроцентным.

Они разделили Эрмитаж на участки, и теперь каждый из них обходил свой "огород", пересчитывая камеры и посты охраны, обозначенные на схеме. Глеб считал это пустой тратой времени, поскольку был согласен с Клавой, что соль не в расположении камер, а в системе подключения, однако спорить с Котом не стал: нравится ему попусту тратить драгоценное время на ерунду – на здоровье! Туда ему, дураку, и дорога...

В зале западноевропейского оружия его внимание привлек пожилой, скромно одетый мужчина, выглядевший как-то странно без привычного потрепанного портфеля, давно ставшего неотъемлемой деталью его гардероба. Заложив руки за спину, он разглядывал конного рыцаря в полном вооружении – одного из тех мстительных типов, что гонялись за Юрием Никулиным по всему Питеру в фильме "Старики-разбойники".

Внимательно оглядевшись и не обнаружив больше ни одного знакомого лица, Глеб подошел к этому человеку со спины и вполголоса процитировал:

– Внутре у средневекового рыцаря – наши опилки...

– Дурят нашего брата, ой дурят! – подхватил посетитель.

– Вы с ума сошли, Федор Филиппович, – еще тише сказал ему Глеб. – Я здесь не один...

– Я тоже, – ворчливо ответил генерал Потапчук. – За каждым из твоих коллег внимательно приглядывают, и, как только кто-нибудь из них вздумает изменить маршрут и двинется в нашу сторону, мне дадут знать. Кстати, если не секрет, какого дьявола вы здесь делаете?

Глеб объяснил.

– Черт знает что! – возмутился Федор Филиппович. – Вам что, делать нечего?

– Не могу вам точно сказать, – признался Глеб. – Понимаете, такая у меня несчастливая судьба – вечно выполнять приказы, с которыми я не согласен.

– Фу ты, ну ты, – сказал Потапчук. – И какой же приказ ты выполняешь в данный момент? Чей?

– Ваш, – сообщил Сиверов. – Согласно вашему приказу делаю все от меня зависящее, чтобы ограбление увенчалось успехом.

– Тьфу на тебя!

– Только у меня возник вопрос, – невозмутимо продолжал Глеб. – До какого момента я должен этот приказ выполнять?

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно поинтересовался генерал.

– Видите ли, Федор Филиппович, чем дольше я наблюдаю за своими нынешними коллегами, тем больше убеждаюсь, что, будь моя воля, я бы с ними даже сельмаг не пошел грабить, а не то что Эрмитаж. Мне все больше кажется, что они сами не вполне представляют, на что замахиваются. Не спорю, план у них есть, план подробный и даже вроде бы разумный, но вот в их способности этот план осуществить я, честно говоря, начинаю сомневаться. Поэтому я и спрашиваю: до какого момента я должен корчить из себя такого же болвана, как они? Не исключено, что они засыплются сами, без нашего участия, и что тогда – стрелять в охрану?

– Не мне тебя учить, – довольно жестко ответил генерал. – Главную задачу – выйти на заказчика – никто не отменял. Поэтому действуй по обстановке. Если увидишь, что твоя стрельба поможет выполнить поставленную задачу, – стреляй. А насколько метко нужно стрелять, тебе придется решить самостоятельно – опять же, исходя из обстановки. Но я все-таки очень надеюсь, что стрелять тебе не придется. Вот у тебя, я вижу, и схемка есть. Хорошая схемка, подробная...

– Да уж куда подробнее, – усмехнулся Глеб. – Только вот никто, кроме Кота, не знает, откуда она взялась. А можно ли ей доверять, не знает даже Кот. Потому-то мы все тут и бродим – пересчитываем камеры, как будто в этом есть какой-то смысл.

– Смысла в этом нет, – заверил его Потапчук, – потому что схеме можно доверять целиком и полностью. Кот получил ее из первых рук, прямо от главного разработчика.

– А откуда вам это известно?

– В общем-то, у меня есть только косвенные данные, – признался Федор Филиппович, – но они таковы, что полностью исключают двоякое толкование. Видишь ли, главный инженер проекта охранных систем позавчера был найден мертвым в своей квартире...

– Позавчера? А вы знаете, Кот привез документацию именно позавчера! А что инженер? Убит?

– На первый взгляд – стопроцентный несчастный случай. Напился как зюзя, залез в ванну и утонул.

– Живой залез?

– То-то, что живой. В легких полно воды, и это полностью исключает версию о том, что в ванне его утопили, предварительно задушив или, скажем, отравив. На теле никаких следов насилия, в крови алкоголь... Но, видишь ли, один из его соседей, возвращаясь поздно ночью из гостей, заметил, как по пожарной лестнице, что проходит мимо окон квартиры этого Градова, спускается какой-то ребенок – мальчик, по его словам, лет восьми-девяти. Потом, когда этот мальчик уже убежал, сосед заметил, что форточка в квартире Градова открыта, и решил, что мальчишка – форточник...

– Короткий, – уверенно произнес Глеб.

– Я тоже так думаю. Сосед вызвал милицию, которая взломала дверь и обнаружила тело. На глаз в квартире ничего не пропало. Сосед не видел, как мальчишка вылезал из форточки, видел только, как тот спускался по лестнице, и местные пинкертоны решили, что пацан просто шалил от избытка энергии, а Градов утонул в пьяном виде по собственной неосторожности. Совпадение, словом...

– Хорошенькое совпадение!

– Ну, они ведь не знают того, что знаем мы. Так, говоришь, схему Васильев привез позавчера?

– Он уехал в город вместе с Коротким, а вернулся один. Привез документацию, а когда его спросили, куда подевался лилипут, весьма ловко уклонился от ответа. Устроил скандал, драку, так что про Короткого все забыли. А Короткий вернулся только на следующий день, приехал на электричке...

– Значит, можно предположить, что, пока Градов где-то встречался с Васильевым для передачи документации, этот ваш Короткий проник в его квартиру по пожарной лестнице и поджидал его там. Из чего следует, что судьба Градова была решена заранее.

– Нам этого никогда не доказать, – хмурясь, сказал Глеб. – Но это в корне меняет дело.

– Вот как?

– То есть мое к нему отношение, – уточнил Сиверов. – До сих пор эти парни производили впечатление обыкновенных неудачников. Но теперь...