Мы из Конторы - Андрей Ильин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И как ценят!..
Что даже как-то напрягает, потому что не такая уж он шишка — так, рядовой предатель Родины. Отчего ж ему такой почет?
Надо подумать… Но только не теперь, потому что теперь некогда — теперь надо делать ноги! Пока не началась облава… Потому что непременно начнется! В этом деле немцы мастаки — насобачились во время последней войны.
Он быстро собрал свои вещички, которые надлежало утопить где-нибудь в ближайшем пруду или закопать в укромном месте, обсыпав порошком, отбивающим собачий нюх.
Он собрал вещички и уже собирался тронуться в дорогу…
Когда сзади тихо, не скрипнув, приоткрылась дверь, ведущая на чердак. И чьи-то ноги в ботинках на бесшумной, в которой хоть скачи — все равно не услышишь, микропоре шагнули внутрь…
Глава 32
— Черт подери, но это же не он!
— Как не он?!
— Так — не он!.. Это кто-то совсем другой, хотя примерно его роста и комплекции! Хотя — похож!
Да ты сам погляди!
Крутнули назад видеозапись.
И еще раз.
И еще, стопоря изображение на отдельных кадрах.
— Ну что — убедился?
На мониторе точно был не он! И по улице шел — не он, и в подъезд заходил — не он, и из подъезда выводили — тоже не его!
Другого!
Очень похожего на него. Но — не его!
— Но как же так?! Этого же не может быть!
— Значит — может!
Потому что в жизни может быть все что угодно!..
Если это кому-то угодно!..
Глава 33
Дверь бесшумно раскрылась и так же бесшумно закрылась.
Потому как эти двери были немецкие. И петли — немецкие. Которые никогда не скрипят! И подошвы — на микропоре, чтобы не скользить и не топать…
Вот они и не топали!..
Дверь открылась и закрылась.
И что-то сразу изменилось! Что-то такое произошло… Что-то — что нельзя было увидеть, услышать и унюхать. Потому что не было никаких звуков и никаких запахов!..
А что же было?..
Был сквозняк! Да, верно, потянуло легким сквозняком, который до того не ощущался! Значит, где-то, возможно, открыли дверь!
Неужели они так быстро во всем разобрались? И пришли? За ним?..
Неужели он опоздал?!
— Где же ключ-то? Куда он, проклятый, подевался? — громко сказал кто-то, возясь в темноте.
Ключ не находился.
Чьи-то руки зашлепали, заскребли по стене — кто-то искал в темноте выключатель. Который долго искать не пришлось, потому что тот, кто его искал, сюда, может быть, тысячу раз поднимался и действовал хоть и на ощупь, но вполне уверенно.
Ну где он там — он же тут должен быть.
Ах — вот же он!
Щелкнул выключатель, отчего разом вспыхнули все закрепленные под коньком крыши лампочки. Довольно тусклые, но показавшиеся ослепительными!
Этого еще не хватало! Кого сюда черт принес?
Черт принес — фрау Шульц. Ту, что жила на третьем этаже. В самый неподходящий момент принес — ни раньше ни позже!
Фрау Шульц, вздыхая и охая, прошаркала вдоль стены и остановилась против своей клетушки.
Против той самой клетушки!
Против — его клетушки!
Вот ведь невезение! И надо было ей вернуться именно в этот день, ни раньше ни позже, а вернувшись, вместо того чтобы лечь себе спать, потащиться зачем-то на чердак!
Она вставила ключ в замок и стала проворачивать его.
Ключ не проворачивался, потому что в замочную скважину заботливой рукой была всунута спичка.
Но чертова старуха нашла-таки выход — она стала трясти и дергать дверь, налегая на нее всем своим тщедушным телом. Видно, она не раз забывала ключи и открывала дверь таким вот варварским образом.
Она трясла дверь, отчего шурупы выскочили из древесины и щеколда открылась.
Удовлетворенная фрау Шульц вошла в пределы своей сокровищницы, где чуть не со времен еще войны сваливала разные шмотки. Такой у нее был пунктик.
Она втащила в клетушку сумку с какими-то тряпками и стала пристраивать их к куче мусора.
— О-ох! — пыхтела она, разгребая слежавшееся барахло, чтобы впихнуть туда новое.
А это-то откуда?.. Мужской ботинок… Вроде она не хранила никаких ботинок… Зачем ей мужские ботинки? Тем более один. Ладно бы женские…
И фрау Шульц, встав на колени, стала дергать ботинок, чтобы вытянуть его и выбросить в мусор. Но ботинок настолько крепко засел, что никак ей не поддавался.
— Ах ты боже ты мой! Чем же он там зацепился?..
Фрау Шульц дернула изо всех сил, и ботинок, наконец, выскочил, открыв… ногу… Голую. Которая медленно втянулась в гору вещей, исчезнув.
— Ой! — тихо сказала фрау Шульц, испуганно оглянувшись.
Кажется, она видела ногу… Живую!.. Которая была, а теперь — нет!
Она стояла в нерешительности, держа в руках ботинок и боясь шевельнуться.
— По-мо-гит-те! — тихим шепотом крикнула она, отступив на шаг.
И, ускоряясь, побежала назад, к лестнице.
Проклятая старуха, чуть ногу всю не вывернула! Ботинок вот сняла и носок с ним! А теперь — шум поднимет!
— Привидение! — дурным голосом вопила старуха. — Живое!
Хотя, если живое, то тогда какое привидение?!..
Вот так всегда и бывает — строишь планы в расчете на хитроумных врагов, а появляется нежданная старуха, которую ты ни сном ни духом! И все — насмарку!
— Спасите! — доносились из подъезда крики.
Теперь нужно было успевать поворачиваться!
Груда мусора зашевелилась, рассыпалась, и из нее вылез человек. В одном ботинке. Но с сумкой, полной шпионской техники.
Куда теперь?
Путь назад был отрезан — полоумной старухой.
Догонять ее и стучать по темечку? А ну как она не выдержит удара и отдаст богу душу, что — след, да еще какой!
Нет — туда нельзя!
Человек метнулся к слуховому окну, выполз через него наружу. Крыша была островерхая и скользкая. Не свалиться бы!..
Кое-как добрался до края. Выглянул.
Никаких зацепок! Только если по балконам!..
Может быть… Теперь все побегут к дверям… Значит, есть шанс.
Другого пути нет.
Он ухватился за карниз, повис на вытянутых руках, раскачавшись маятником, прыгнул вперед. Приземлился практически бесшумно на лоджию верхнего этажа.
Слава богу, что в Германии не принято их стеклить!
Присел, прислушался.
Вроде тихо.
Перекинул ногу через перила, глянул вниз, вновь повис на руках, дотянувшись ногами и встав на перила нижнего этажа.
С четвертого — на третий.
С третьего — на второй.
Со второго — на первый.
Спрыгнул на газон, побежал по нему к ближайшим кустам живой изгороди, нырнул в них с ходу, пролез через какие-то колючки, обдирая одежду.
Все… Вырвался!.. Ушел!..
И верно — ушел.
Хоть сам не ведал чему благодаря. Вернее, кому!
Фрау Шульц благодаря, что спугнула его с насиженного места, выгнав на крышу. Очень вовремя.
А задержись он чуток да пойди через подъезд — пропал бы!.. В общем, как говорится, — не было бы счастья, да несчастье в лице зловредной фрау Шульц помогло!..
А теперь — ищи ветра в поле. Теперь-то уж он не вернется!..
Глава 34
— А я говорю — он вернется! — убеждал своих немецких покровителей полковник Городец. — Как пить дать — вернется!
— Кому дать? Ему?.. И из-за этого вернется? Чтобы выпить?!
— Да не из-за этого, а из-за меня! Это выражение такое русское про пить… Поговорка. Фольклор по-вашему. Из-за меня он вернется — чтобы меня прикончить!
— Но, найн, это невозможно! — дружно закачали головами немцы. — Он уже был и не придет в цвай раз. Он — найн кретин!
— Это вам так кажется, что найн, — проворчал полковник Городец. — А я наших лучше знаю! Если он меня теперь не ухлопает — с него начальство семь шкур спустит! Коли послали — придет! Обязательно придет!
Как миленький!
— Если он придет снова, мы схватим его и посадим в тюрьму! — заверили изменника Родины немцы.
— Вы?!. Вы уже пытались! Уже хватали… Ну и где он?
— Мы не знаем. Пока — не знаем.
— То-то и оно!
Он же сделал вас как… как последних лохов!
— Как это понять? Что есть такое «лох»? — вновь не поняли полковника его покровители.
— Лох — это синоним немца, — мстительно сказал Городец. — Это типа — безмозглый фраер! Вроде… Вроде вас!
Ферштейн?
Нет, похоже — найн… Что русскому очевидно, того немцу не понять! Ну как им, дуракам набитым, объяснить, что нашему диверсанту «стружка» на ковре у вышестоящего командования будет пострашнее немецкой со всеми удобствами тюрьмы? Ну схватят его здесь, ну посадят в камеру с телевизором, Интернетом, кондиционером и четырехразовым диетическим питанием. Ах как страшно-то!..
Вот кабы его не сажать, а ставить… к стенке… тогда.
Может быть, он и не решился на вторую попытку.
Атак…
— Вы хотя бы людей сюда побольше нагоните, — посоветовал полковник Городец.
— Я-я… Мы обязательно выделим новых охранников, — пообещали ему. — Вы можете быть совершенно спокойны — мы будем продолжать охранять вашу жизнь!