Вынужденная невеста дракона - София Руд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С любовью, ваша София Руд.
Глава 25. Неизвестность.
– Вот, смотри, – Гейб демонстративно разворачивает лист перед драконом.
Темнейший с неохотно отрывает взгляд от моего брата, хотя я уверена, что дракон всё еще хочет его прибить, и смотрит на острые завитки документа.
Хмурится. Из мощного тела вновь начинает сочиться Тьма, и я вздрагиваю.
О боги! Что там написано?
– Вдова? – щурятся опасные глаза дракона, а затем он смотрит на меня.
Мне почем знать, кто я там? Хотела быть вдовой, чтобы проблем меньше. Но Гейб сказал: «Как получится». Видимо, получилось...
– Да, – шепчу я, едва дыша, и тем самым подписываю себе приговор.
Взгляд Дерека становится поистине убийственным. Будто я не могла, будто я не имела права стать чьей-то женой после того, как он сам меня бросил...
Тьма, сочащаяся из тела дракона, расходится всё сильнее, я вздрагиваю, отступаю, и с пошатнувшегося стола падает чашка, разбиваясь в дребезги.
– Лей! – хором спохватываются мужчины. Но если Гейб находит время, чтобы выразить свое раздражение Дереку косым взглядом, то дракону, кажется, вообще сейчас наплевать на всё, кроме этой чашки, осколки которой точно бы порезали мне ноги, если бы не длинное платье.
– Мам, – звучит тихий голосок, и я тут же оборачиваюсь.
– Солнышко, мы тебя напугали? – скорее спешу к сыну, на лице которого полное непонимание. За что ему это всё? – Я была неаккуратна и уронила чашку.
Рейн осматривает комнату и мужчин. Странно, но я больше не наблюдаю Тьмы вокруг Дерека, будто ее и не было. Как же ловко он взял себя в руки. В отличие от брата, который всё еще пышет недовольством. При Рейне! Убью!
– Ты не поранилась? – спрашивает меня мой маленький герой.
– Нет, мое солнышко, – улыбаюсь ему я, а затем вновь смотрю на мужчин.
Неужели они и дальше будут тут стоять и пугать ребенка?
– Выйдем? – доходит до Дерека первым.
Гейб хмыкает, однако, соглашается. Ждет, когда дракон первым покинет дом. Даже делает ему реверанс. Идиот. Ну, доиграется же!
Темнейший лишь насмехается над этим шутовским жестом, ступает к двери, но в последнюю секунду кидает на нас с Рейном такой взгляд, что у меня внутри всё переворачивается.
Сейчас я очень хочу понять, что он думает и что творится в его голове, но не могу. Совершенно не могу.
Так и остаюсь смотреть ему вслед, пока Гейб не перекрывает обзор. Дверь тихо закрывается за их спинами. Хочется выдохнуть и в прямом смысле упасть на пол, так как ноги уже не держат, но я не могу. Мне тревожно за Гейба.
Может, пойти за ними? Нет. Рейну я сейчас нужнее.
Обнимаю сына и спешу отвлечь его чем-нибудь. Вот дракончик, вполне подходит.
– Ты нарисовал ему глазки? – спрашиваю я, и Рейн охотно кивает.
Спустя несколько минут он забывает о том, что в доме творились непонятные вещи. И как же я благодарна небесам за это. Вот бы еще знать, что происходит во дворе. Звуков совсем не слышно. Ни слов, ни грохота. Совершенно ничего.
Шаги. Теперь я слышу шаги. Одного человека.
– Лей, – вваливается в двери Гейб. К счастью, целый, и даже не подпаленный драконьим пламенем. Дерек ушел?
Тут же спешу к нему, пока Рейн занят разглядыванием картинок в потрепанных книгах, и шепчу на ухо:
– Что там произошло? Что он тебе сказал?
– Ничего, – скупо отвечает Гейб, а я подмечаю, что он уже не такой храбрый, как раньше. – Вам нужно собрать вещи как можно скорее. Держи.
Он передает мне документ, а затем идет лично закрывать мой чемодан. Странно. Он ведь еще недавно отговаривал меня от поездки, предлагал варианты. А теперь сам пакует вещи. Понял всю серьезность ситуации? Или… о чем он молчит?
– Гейб, – зову я брата в надежде разузнать хоть что-то, но он продолжает носиться по дому, как угорелый.
Останавливается лишь тогда, когда убеждается, что всё самое ценное собрано.
– На закате будет экипаж. Он довезет до станции соседнего города, а дальше… – он неожиданно смолкает.
– Что дальше?
– Дальше путь выберешь сама. Никому не говори, где вы с Рейном. Даже мне, – заявляет Гейб, пугая меня всё больше.
Честно говоря, я планировала нечто подобное. И даже ломала голову, как объяснить брату такое решение, а всё вышло с точностью наоборот.
Выходит, Дерек что-то затеял? Разозлился за то, что ушла с Отбора без спросу? За то, что не сказала о сыне? За то, что вышла замуж за другого, как он считает?
Это всё так задело самолюбие Его Темнейшества, что меня ждет наказание?
И чему я удивляюсь? Я ведь знала, что подобное может случиться.
– Поняла, – киваю я, и как только Гейб уходит, чтобы всё организовать, возвращаюсь к сыну.
Он ведь всё чувствует, но, к счастью, до сих пор занят картинками. В этот раз не разглядывает. Рисует сам угольками поверх выцветшей краски старых книг. Бумага нам не по карману.
Глажу его по шелковистым темным волосам и принимаюсь собирать осколки. Один за другим складываю их в ведро. Вроде кружка разбилась, а чувство, будто жизнь.
Мне страшно. Страшно, что могу не успеть. Что нас могут поймать, и потому я постоянно подхожу к окну, чтобы проверить, нет ли на пороге каких-нибудь жандармов.
Нет. Зато, как и обещал Гейб, на закате к дому подъезжает повозка. Закрытая, черная с темно-синими потертыми шторками.
С братом приходит и Мей. От чистого сердца благодарю эту добрую отзывчивую блондинку, и зову Рейна к повозке. Он не хочет уезжать. Чем старше становится, тем тяжелее ему даются расставания.
– Мы еще увидимся, шкодник, – подмигивает ему Гейб, и я с благодарностью киваю ему за это маленькую, но так необходимую сейчас ложь.
Помогаю Рейну забраться по высоким ступеням в темную кабину, а затем поднимаюсь сама. Расшатанная дверь тихо закрывается, и внутри становится так же мрачно, как у меня на душе.
Прижимаю Рейна к себе и обещаю, что всё непременно будет хорошо.
– А куда мы едем? – спрашивает он, едва колеса начинают прыгать по ухабам окраины городка. Смотрит в окошко с искренним любопытством.
– В одно
