Цвет магии - чёрный. - Мария Николаевна Сакрытина

даже близкого друга. Маг должен быть сильным – и я сцепил зубы, заставляя себя идти дальше, продираясь сквозь ветер, как сквозь метель.

Нил остановился у входа и смотрел на меня.

Теперь уже я повторил:

- В-всё хор-рошо. – Мои зубы стучали от холода.

Нил кивнул и вытащил из кармана простой серебряный браслет – тонкий, без украшений или чеканки.

- Надень.

- Чт-то эт-то?

- Эмпатиат. Артефакт, позволяющий чувствовать эмоции других. Ты же слышал про эмпатов, Элвин?

Конечно – большинство целителей были эмпатами. Говорили, первый месяц в Арлиссе их специально учат защите – как не утонуть в чужих чувствах, не захлебнуться от чужой боли.

Дрожа от холода, я смотрел на браслет. Зачем он мне? Своих страхов мне вполне хватает.

- Ты не веришь, что вокруг никто никого не принуждает, - сказал Нил, поймав мой взгляд. – С этой безделицей ты будешь слышать чувства других и убедишься, что я не лгу. Только слышать – и то лишь когда захочешь. Не волнуйся, эмпатиат абсолютно безопасен.

«Ты же мне веришь?» - говорил его взгляд.

Пересилив себя, я взял браслет. Он казался маленьким – я надеялся, что он на меня не налезет. Если бы! Артефакты подстраиваются под владельца – браслет сел на моё левое запястье как влитой.

Ничего не случилось.

- А… как он работает? – спросил я и тут же об этом пожалел. Промолчал бы – и Нил бы ничего не заметил. Наверное. Тогда браслет остался бы просто браслетом.

- Как и все наши артефакты, - улыбнулся хумара. – Элвин, соберись. Тебе нужно лишь пожелать.

Нуклийские артефакты управляются ментально – силой мысли. Ментальный контроль – особенность именно Нуклия, поэтому магам из Средних миров так сложно овладеть этим колдовством. Но мне оно давалось без труда – когда мне вообще давалась магия.

Однако сейчас я был напуган в должной мере – да, хватило лишь мысленного приказа. Браслет потеплел – и меня тут же словно укутали в тёплое уютное одеяло: спокойствие Нила было мягким на ощупь и… терпеливым. Не знаю, как это сочеталось.

Сразу стало легче. Так легко, так… спокойно…

- Где ты это взял? – словно со стороны услышал я свой голос.

Нил усмехнулся.

- Нравится? Он теперь твой. Купил на стипендию – мне показалось, он тебе пригодится. В Междумирье неплохие рынки артефактов, хочешь, я покажу тебе мои любимые места… Что?

- Нил, не стоило…

- Оставь, - он усмехнулся. – Я и без артефакта знаю, о чём ты сейчас думаешь. Это меньшее, чем я могу отплатить за твою доброту.

- Нил!

- Идём.

Спокойствие, умиротворение, тёплый браслет на запястье – всё это было похоже на сильнейший транквилизатор. Или на бокал вина – на меня спиртное оказывает такое же действие. Потом будет плохо – за то пока действует, так хорошо!.. Дворец заиграл яркими, сладкими красками удовольствия и страсти. Похоть здесь тоже была, много – но теперь она не пугала, а дразнила. Сладкая, как малиновые леденцы-тянучки, которые так любит Тина.

Мы поднялись по лестнице из розового мрамора, вошли в распахнутые двери, инкрустированные позолотой. Юноша-привратник в роскошном шёлковом халате, меньше всего похожий на стражника, протянул нам две бархатные полумаски.

- Господа, вам знакомы правила?

От него тоже веяло спокойствием – и немного скукой. Рутиной.

- Мне знакомы, а другу я объясню, - пообещал Нил, забирая маски.

Юноша кивнул.

- Ложь под запретом, - сказал он напоследок. – Помните об этом, господа. Приятного вечера.

- Ложь? – переспросил я.

Нил уже вёл меня дальше – по мраморному павильону во внутренний дворик, откуда раздавалось журчание фонтана и женский смех.

- Да, здесь всюду артефакты. Ты просто не сможешь солгать. Я же говорил, никто никого здесь не заставляет… Элвин, сними флер и надень маску.

Я остановился как вкопанный.

- Флер? Зачем? Он тоже под запретом?

Нил посмотрел на меня, как на ребёнка. Мимо прошла группа имперцев в золотых парчовых одеждах – молодые мужчины в приподнятом настроении. От них тянуло интересом – мятный сладкий привкус, как леденец.

- Элвин, сам подумай: мы не одеты как волшебники, и если нас даже узнают… Зачем носить столь невзрачный флер в подобном месте?

Я невольно коснулся щек: они горели. Привычное ощущение – значит, заклинание работало. Флер и правда был невзрачный: серые волосы, простое до безобразия лицо. Увидишь в толпе – и тут же забудешь. Меня это полностью устраивало.

- Тем более, здесь принято носить маски, - добавил Нил. – Никаких обязательств.

Я забрал маску и надел – она не была артефактом. Хорошо, иначе заклинания бы смешались, и кто знает, чем бы это кончилось.

- Флер остаётся.

Нил вздохнул.

- Как скажешь. Но тогда мы зря сюда пришли.

Вряд ли – для меня это уже был большой шаг. Нил просто не понимал.

Он и в маске привлекал девушек, я был прав. Стоило выйти во внутренний дворик, как к нам, точно бабочки на свет, подлетели двое или трое. Совсем юные, не старше восемнадцати, в блестящих лёгких одеждах, впрочем, приличных. На одной красовался синий знак – распахнутые крылья,

- Это значит, она невинна. Большая честь, если девственница выберет тебя, - сказал потом Нил.

Честь? Наверное, он никогда не был с девственницей. Но удивило меня другое.

- Она выберет?

- Конечно. Ты же помнишь – никто никого не принуждает. Работники борделя выбирают тебя сами. Если ты согласен, то, конечно, заплатишь за её время. И немало, если она невинна. Но выбираешь не ты, ты можешь только предложить.

Я не сдержал смех – ещё чуть-чуть и у меня бы началась истерика. Ты не выбираешь, работник может не согласиться? Ха! Какой же это тогда бордель?

Нил сунул мне бокал с водой – это помогло.

- Что же ты отказался? – спросил я, когда успокоился.

Нил снова странно улыбнулся. Я подумал тогда, что у него, наверное, нет денег на такие глупые удовольствия.

А эти самые удовольствия крутились вокруг нас – то есть, вокруг него. Нил был прав, в мою сторону они даже не смотрели. И меня это полностью устраивало.

То есть, большинство не смотрели.

- Ты впервые здесь, красивый мальчик? – прозвучал спокойный голос, заставив меня вздрогнуть. Именно спокойный – он не был ни красивым, ни звучным. А вот умиротворяющим – очень. И он странно вплетался в мелодию флейты, плывущую в воздухе, как сладкий