Симона Байлз. Смелость взлететь. Тело в движении, жизнь в равновесии - Симона Байлз

Иногда со мной разговаривал отец, излагая все за и против:

– Ты можешь пойти в обычную школу и бросить элитную гимнастику хоть завтра, если захочешь, – объяснял он. – Или, если для тебя важнее пройти в сборную, ездить и соревноваться по всему миру, это ты тоже можешь сделать. Мало у кого есть такая возможность – а у тебя да. Но для этого придется перейти на домашнее обучение. Хорошая новость в том, что в обоих случаях ты сможешь заниматься гимнастикой в колледже.

Отец знал, как мне хотелось выступать за сильнейшие университетские команды, например в Университете Алабамы или Калифорнии. Я мечтала об этом практически так же, как о национальной сборной. По крайней мере, мне не придется отказаться от этой моей мечты, – думала я.

Адам помог мне снова обрести чувство юмора, утраченное в бесконечных спорах с самой собой. «Ладно, сестра, – сказал он, – если решишь перейти на домашнее обучение, то всегда будешь лучшей в классе». А потом, помолчав, добавил: «Правда, и худшей тоже». Мы все рассмеялись, что стало приятной переменой после моих хлопаний дверьми.

Постепенно я стала понимать, что, даже если перейду на домашнее обучение, все равно смогу общаться со школьными друзьями. Мы и так бесконечно переписывались и обменивались фотографиями, поэтому отношения не прерывались. А подумав еще немного, я осознала, что большинство гимнасток элитного уровня учились на дому. От этого мне стало немного легче – я стану такой же, как девочки, которыми я восхищаюсь уже много лет.

Однако к окончательному решению меня подтолкнули слова отца, сказанные еще в детстве: «Симона, не закапывай свой талант в землю». Когда думала об этом, я понимала, что Бог дал мне способности к гимнастике, а еще любовь к спорту и страсть к соревнованиям. Я не хотела растратить их впустую. Стоило мне подойти к вопросу с этой стороны, как решение показалось неизбежным. К тому же, если бы оказалось, что дополнительные часы в зале не принесут мне желаемого результата и я не попаду в национальную сборную на следующий год, я еще могла бы вернуться в старшую школу в десятом классе.

На следующий день я зашла в мамин кабинет у нас дома, где она сидела, погрузившись в работу, и объявила:

– Ладно, мам, я попробую домашнее обучение.

– Слава Богу, – сказала мама. – И знаешь что? Я уже нашла для тебя идеального учителя.

* * *

Идеальным учителем, которого нашла для меня мама, оказался отец. Он исследовал программы домашнего обучения с того момента, как в семье встал этот вопрос, и теперь был полностью готов. Он уже ушел в отставку и помогал маме с финансовой стороной ее бизнеса: она управляла четырнадцатью домами престарелых. Ему надо было только выделить по четыре часа в день, чтобы заниматься со мной в перерывах между утренней и вечерней тренировками. С самого начала это была катастрофа. Какому подростку хочется, чтобы отец учил его алгебре и истории? Отец считал меня лентяйкой и бездельницей, отчего сильно раздражался и злился. Мы ругались с ним практически ежедневно.

К тому же онлайн-график, который отец для меня выбрал, требовал выполнения работ по определенному расписанию – а я в это время всегда находилась в зале. Потом садилась за компьютер, а там уже висела куча сообщений: «Симона, ты где?» Я возмущалась про себя: И это гибкий подход? Разве домашнее обучение не должно подстраиваться под мой график? Поэтому, когда мне присылали задания, я просто пролистывала их, не выполняя. Я не сознавала, что нарушаю правила, пока через шесть недель не пришел мой первый табель.

– Как такое могло случиться! – вскрикнула я, поглядев на листок с моим именем наверху. Ниже шли оценки, и по всем предметам, кроме испанского, у меня стояли двойки. Два, два, два, два.

Я была в шоке, потому что раньше училась только на четыре и пять. Отец не верил собственным глазам.

– Симона, если тебе было трудно, почему ты не попросила помочь? – спрашивал он.

Он раз за разом пересматривал табель и качал головой.

Мама сделала вывод, что ее идеальный выбор не такой уж и идеальный. Она «уволила» моего отца (думаю, он испытал при этом громадное облегчение) и наняла новую учительницу – мисс Хизер. Мисс Хизер раньше преподавала в школе, а теперь работала в Bannon, занимаясь с другими девочками из моей команды. Она была высокая, худая, с короткими темными волосами и бровями-ниточками и отличалась невероятным терпением. Мне нравилось, что она пользуется той же программой, что и в девятом классе старшей школы, куда я хотела поступить. Мисс Хизер отправляла мне все нужные книги и следила, чтобы я не отставала от детей, которые учились очно. А самое главное, в колледже она специализировалась на математике. Поскольку с математикой у меня случались проблемы, она помогала мне не отставать.

Мисс Хизер приходила в Bannon три раза в неделю на четыре часа, в остальные два дня я занималась самостоятельно. В эти дни я поднималась в комнату отдыха наверху и работала часа два-три. Я писала сочинения и делала проекты, как все ученики в обычной школе, но подход мисс Хизер к проверке был не такой, как там. Если я понимала тему и двигалась вперед, она проверяла меня в конце каждого раздела, а не после отдельных параграфов, пропуская промежуточные тестирования. Она считала, что эти тестирования – напрасная трата драгоценного времени – подходящий для меня учитель!

Как вы уже поняли, мне нравилось учиться у мисс Хизер. Ее робкий мягкий голос помогал мне чувствовать себя уверенней, и следующий табель был уже похож на мои обычные. Я училась с мисс Хизер весь девятый, десятый и одиннадцатый класс. В двенадцатом мама наняла мне другую учительницу – мисс Сьюзан. Мама, папа, я и даже Адрия – мы все вздохнули с облегчением. Похоже, что домашнее обучение все-таки сработало. Жаль, этого нельзя было сказать о моих тренировках в зале.

Глава двенадцатая

Возмездие

«Страх – это тигр из бумаги. Ты можешь сделать все, чего пожелаешь».

Амелия Эрхарт, писатель и путешественник

Эйми ждала меня возле бревна. Я доковыляла до нее и швырнула свой мешок на завязках на мат.

– Куда дальше? – спросила я.

Я опоздала после перерыва, и мы обе это знали. Но я вела себя так, будто