Колесо года (СИ) - Екатерина Пронина

У меня остались прежние привычки. Я хожу в китайский ресторанчик, чтобы послушать жареные горячие сплетни или сальные подробности. Смотрю фильмы запоем, пока не заболит голова. Если читаю, то до тошноты, круглые сутки, чтобы потом отталкивал даже вид текста. Зацепившие песни буду крутить на повторе и учить наизусть. Если дружу с человеком, то без остатка.

«Расскажи мне. Расскажи ещё. Позволь забраться под кожу, почувствовать вкус крови и биение сердца на ощупь».

Я положила голову Косте на плечо. Под воротником его рубашки видно было белое горло с тонкой синей жилкой. Я иногда целовала его в шею, играясь. Даже прикусывала, но не сильно, если он сам просил: я вампир не в прямом смысле слова. Я выбираю ярких мужчин, которые не будут со мной счастливы, погружаюсь в них, питаюсь нежностями и ссорами. Потом, когда расстаемся, корчусь от боли, становлюсь неприятна и чудовищна.

Нет, не мы оба не созданы для нормального, теплого, близкого. Только я.

— О, очередной «просто друг, о котором не нужно беспокоиться», — заметил

Костя, ткнув в персонажа на экране. — Спорим, он окажется злодеем?

— Почему?

— С «просто друзьями» всегда что-то не так, — серьёзно сказал он. — В жизни, кстати, тоже.

У меня в кармане завибрировал мобильник. Я вздрогнула от неожиданности. Мне никто не должен был звонить.

— Спам, может, — зачем-то вслух пояснила я.

На экране высветился номер Вадика. Без имени, конечно. Я не записывала его в телефонную книжку, потому что это был один из немногих телефонов, которые я знала наизусть.

— Я сброшу, — снова неловко объяснила я, хотя Костя не задавал мне вопросов.

Через десять минут я пошла курить, хотя совсем не хотела, и долго мяла в пальцах незажженную сигарету. Мороз покусывал шею и руки. Ругнувшись вслух, я позвонила Вадику.

— Ты не вовремя, — сказала я вместо приветствия, услышав знакомый голос. — У меня Костя сегодня.

— Ну и что? Ревновать будет? — трубка фыркнула смехом. — Так расскажи, что я зверь безобидный, безопасный.

— Не только в этом дело, — прижав мобильник плечом, я зажгла сигарету. — Чего ты хотел? Голодный что ли?

— Я подумал. Хорошо подумал. Я хочу испытывать весь спектр эмоций. Быть живым.

— Ты и так живой. У тебя сердце бьется. Любая ЭКГ покажет.

Я собралась положить трубку. Сигарета тлела, обжигая пальцы, пепел сыпался на рукав светлой куртки.

— Я считал, мы друзья, — в голосе Вадика звучало глубокое разочарование. — А я, оказывается, нужен тебе только в роли бесчувственного болванчика. Не будь такой зацикленной на себе.

— А ты не притворяйся, что умеешь грустить, — я облизала трескающиеся губы. — Я тебя познакомлю со специалистом, раз так хочешь. Не жалей потом. Утешать тебя не буду.

Вернувшись в квартиру, я молча легла к Косте под бок. Он сдул прядь с моего лба и поцеловал в нос.

— Ты стала много курить.

И больше ничего не спросил. В конце концов, мы доверяли друг другу.

* * *

Погода выдалась отличная: было зябко, но безветренно, мороз сковал лужи, лёд приятно потрескивал под каблуками. Строчки облаков тянулись по небу наискосок, похоже на стаи птиц. Панорамные окна новостроек и торговых центров в лучах солнца горели золотом. В такое время хочется гулять с бумажными стаканчиками кофе в руках, бросать крошки ленивым городским голубям, влюбляться и рисовать воздушные замки.

— Ты чувствуешь что-нибудь новое? — спросила я, пиная перед собой камешек.

— Да, — коротко сказал Вадик и виновато улыбнулся.

Он стал другим. Я сразу почувствовала.

Мы гуляли по заснеженном парку, где уже стояли новогодние ели, украшенные серебристыми шарами и гирляндами, которые мерцали холодным белым светом. Кусты и высохшие цветы печально пригибались к земле под весом шапок. Вадик купил нам латте в киоске, похожем на кофейный стаканчик.

— Ну, теперь у тебя вся палитра чувств, — я подула на кофе. — И не чужих, переваренных непонятно кем, а твоих собственных. Сможешь влюбляться. Возненавидишь кого-нибудь. И со мной будешь дружить, но уже по-другому…

Вадик развернул меня за плечи, его горячие губы ткнулись в мои, холодные и обветренные, он неловко смял мой пуховик, пытаясь обнять. Кофе из бумажного стаканчика выплеснулся и обжег мне пальцы. Я зашипела от боли.

— Извини меня, я случайно… Сейчас пройдет.

Вадик подул на ожог, собрал пригоршней снег и приложил к ладошке. Он опустился на колени в снег, когда возился с моей рукой, и теперь смотрел на меня снизу-вверх. Мне стало тошно. Я аккуратно вытерла рот.

— Всё в порядке, мы всё ещё друзья, — сказала я. — Ты же мой прекрасный, невозможно-идеальный приятель, да? Мы просто об этом забудем.

По лицу Вадика прошла тень. Он всё ещё стоял на одном колене, держа меня за руку. Мне стало не по себе от того, что мы выглядим, как счастливая парочка только что обручившихся.

— Почему? — спросил он. — Не понимаю. Ты делилась со мной всем, у тебя такие вкусные чувства! А теперь я тоже могу их испытывать.

— Эти эмоции были не к тебе, — я осторожно высвободила руку. — Я делилась с тобой, потому что ты ничего ко мне не чувствовал.

— Да ты с ним ругаешься из-за тарелок!

— С тобой я бы тоже ругалась, если бы ты жил со мной, — я беспомощно пожала плечами. — Я не хотела, чтобы так получилось и тебе было больно. Встань, пожалуйста. На нас оборачиваются.

Вадик отшатнулся, как будто только сейчас понял, как выглядит со стороны. Он выпрямился, отряхнул от снега колени. Напустил на себя обычный вид — чуть-чуть высокомерный, но обаятельный. Углы рта у него подрагивали. То ли готов улыбнуться, то ли зол. Мы очень долго молча смотрели друг на друга. Что-то важное, нужное нам обоим, эти тонкие, как паутина, невесомые связи рвались и ломались на холоде.

— Это я не всерьез. Всего лишь пробую живые чувства на вкус, — наконец, сказал Вадик. — Вот, немного заблудился в себе и вышел не там.

— Да, такое бывает, — кивнула я. — Пойдем уже. Очень холодно, и ты должен мне стаканчик латте.

Мы двинулись к выходу из парка, оставляя глубокие следы в снежном насте. Ветер играл моим шарфом, солнце золотило Вадику вихры. Я заметила, что волосы у нас почти одного оттенка, и куртки мы случайно надели в цвет. Мы сейчас прекрасно смотрелись рядом. Как самые лучшие друзья на свете. Словно удачная, свеженькая, влюбленная парочка.

С каждым шагом я чувствовала, как вырастает, леденеет, становится непреодолимой между нами стена.

Мандарины

Рассказ занял 2 место в номинации жюри на Новогоднем конкурсе от Литературного альманаха

Подростки во дворе