Властители Гюлистана - Владимир Карлович Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может возникнуть вопрос: как могло так случиться, что еще при жизни Тамраза Овсеп предводительствовал гюлистанским войском в судьбоносных для края походах? Ответить на него будет несложно, если учесть весьма почтенный возраст Тамраза и наследственное право Овсепа на меликскую власть в Гюлистане.
Критически рассматривая народные предания, указывая на те недостатки и неточности, которыми они насыщены, мы, разумеется, далеки от мысли полностью отрицать их историческое значение. Мы осознаем, что любой эпизод этих преданий так или иначе основан на реальных событиях. Вопрос в том, насколько видоизменились сказания в процессе передачи из уст в уста, насколько отдалился письменный вариант от первоначального устного. С помощью метода сопоставления мы попытались восстановить, насколько это возможно, именно первоначальное содержание этих историй, отбрасывая все зрелищное и легендарное. Борьба Овсепа за власть, как нам кажется, вполне могла иметь место. Однако, смерть Тамраза была не завершением этой борьбы, а лишь ее началом. Иными словами, по нашему мнению, Овсеп боролся не с Тамразом, а с людьми, претендовавшими на его власть. В первую очередь это касается сыновей Тамраза. Мы убеждены, что отголоски именно этой борьбы легли в основу преданий о противоборстве Овсепа и Тамраза. Картина происходящих событий, возможно, имела следующие очертания. Тамраз – всеми признанный правитель Гюлистана, Старший сын его, Абов, который по традиции должен был бы унаследовать власть отца, умер рано, оставив малолетнего сына Овсепа, который под покровительством деда вырос, окреп и приобрел славу храброго воина. Очевидно, что Тамраз готовит его в свои преемники. Но помимо этого у Тамраза есть двое или более сыновей, которые, как им кажется, имеют больше прав на власть, нежели Овсеп. Между сыновьями Тамраза и Овсепом зреет конфликт, который разрастается в протитоборство после смерти мелика. Разумеется, вышесказанное всего лишь версия, однако, на наш взгляд, заслуживающая внимания.
В целях максимально полного освещения генелогии рода Мелик-Бегларянов имеет смысл поговорить обо всех сыновьях мелика Тамраза.
Как известно, народные предания не называют отца мелика Овсепа – Абова сыном Тамраза. Эту, по нашему мнению, неоспоримую данность мы установили благодаря известному документу, составленному на рубеже XVIII и XIX веков.
Исследователи оставили противоречивые сведения относительно сыновей Тамраза. Раффи, например, писал: “После мелика Тамраза остался единственный сын по имени Сарухан-бек, который был одиим из четырех храбрых командиров армянских отрядов 1723 года". Остается непонятным, о каких отрядах говорит Раффи. Известно, что армянским войском, выехавшим на встречу с Петром Великим, предводительствовали четыре молодых юзбаши, один из которых был Сарухан. Однако произошло это в 1722 году. Вероятно, Раффи перепутал даты, либо допустил оплошность. Источниками подтверждается наличие у Тамраза сына по имени Сарухан. Макар Бархударян приводит надпись, переписанную им со стены церкви близ Геташена. В этой не до конца поддающейся осмыслению надписи среди прочих личностей упоминается некий “Яври – брат сына мелика Тамраза Сарухана”. Такая затейливая, витиеватая формулировка не оставляет сомнений относительно родственных связей Тамраза и Сарухана. Однако остается не совсем понятным, кем приходится брат Сарухана Яври мелику Тамразу.
О сыновьях мелика Тамраза высказывался и Е. Лалаян: “Мелик Тамраз оставляет двух сыновей Даниэла, который, хотя и носил титул мелика, однако не меликствовал, и Сарухан-бека, который был одним из четырех храбрых командиров армянских отрядов 1723 года”.
Повторение буквально слово в слово высказывания Раффи о Сарухане не оставляет сомнений в том, из какого именно, источника Лалаян почерпнул это сведение. Мы не беремся рассуждать насколько соответствует истине первая часть приведенной нами цитаты, а просто принимаем ее, доверившись Лалаяну, не раз показавшему способности пытливого и критичного исследователя.
Таким образом, если попытаться обобщить вышесказанное, можно отметить, что Тамраз оставил по крайней мере, трех сыновей: Абова, Сарухана и Даниэла.
Среди собранного Макаром Бархударяном обширного исторического и источниковедческого материала находится одно прелюбопытнейшее сведение, способное внести дополнительную ясность в генеалогию гюлистанских властителей. Это, насколько нам известно, никем из исследователей не подмеченное сведение представляет собой эпитафию, переписанную Бархударяном с одной из могил у западной стены гюлистанского храма Сурб Аствацин (Святая Богородица). Вот эта эпитафия в переводе на русский язык: “Это могила Ованеса, который был сыном Осеп-бека и внуком мелика Степана. 1284 (1835).
Приведя эту надпись, Бархударян отмечает, что упомянутый мелик Степан не из рода Мелик-Бегларянов. В качестве подтверждения своего высказывания ученый использует следующий довод: титул “мелик” носил только Степан, ни его сын, ни внук этот титул не носили. Титул “мелик” умер со Степаном и не передавался по наследству его потомкам. Согласитесь, более-чем странный довод. При желании можно привести десятки примеров, когда представители того или иного княжеского рода не носили титул мелика. Однако это вовсе не повод, чтобы отрицать их принадлежность к тему или иному меликскому роду. Как известно, титул “мелик” за редким исключением носили только полноправные властители, остальные же представители рода именовались беками. Сын мелика Степана Осеп или Овсеп, как видно из эпитафии, носил титул бека, что само по себе является доказательством передачи каких-то наследственных прав от отца к сыну. Упоминание внука мелика Степана без какого-либо титула, вероятно, могло явиться следствием его недолгой земной жизни. Доступные нам надписи дают основание заключить, что рано ушедшие из жизни представители княжеской фамилии могли упоминаться без титула и звания. Вот один из таких примеров: “Здесь покоится //сын Беглар Бега Мелик-Бегларяна юный Фридон. Родился 1 апреля 1856 года// Умер 20 марта 1878 года”.
Как видим, отсутствие титула “мелик” рядом с именами потомков мелика Степана легко объяснимо и не может являться основанием для столь категоричного отрицания принадлежности Степана к роду Мелик-Бегларянов.
Еще более странным представляется продолжение примечания Бархударяна к приводимой им эпитафии. “Но, как мне кажется, похороненный будет из рода Мелик-Степанянов Великого Сюника”. Сюникские Мелик- Степаняны были боковой ветвью Мелик-Парсаданянов. Непонятно, как потомок одного из их представителя мог оказаться похороненным в Гюлистане. Разумеется, возможность этого нельзя отрицать, но в этом случае, как нам кажется, эпитафия внука мелика Степана должна была бы заключать в себе информацию о том, к какому роду принадлежит похороненный у стен гюлистанского храма Ованес. Отсутствие упоминания его рода само по себе является доказательствсил его принадлежности к Мелик-Бегларянам, ибо трудно себе представить, чтобы в Гюлистане, в родовой вотчине Мелик-Бегларянов был похоронен потомок какой-либо другой меликской
