Мятежное сердце - Мойра Янг

Наверное, по дороге Джек и попался тонтонам. И все-таки. Даже если его взяли в плен, он бы скорее руки на себя наложил, чем помогать мерзавцам в их гнусных делах. Я точно знаю. Я бы и сама так сделала.

Не могу больше думать. Голова лопнет. Никак в крови еще остался тот странный древесный чай, которым Ауриэль меня напоила. Полежу, отдохну немного, в голове и прояснится.

Тогда всё… совсем всё… станет понятно…

Вздрагиваю, проснувшись. Я лежу на берегу реки. Кругом темно.

В лагере слышна музыка. Грохочет в ритме сердца. Кто-то лихо распевает. Веселье в самом разгаре. Свет факелов озаряет небо. Танцоры топают ногами, хлопают в ладоши. Наверное, весь этот шум меня и разбудил.

Не помню, как заснула. На несколько часов провалилась. Заставляю себя сесть. Змеиная река блестит серебряной лентой в лунном свете. Роняю голову на руки. Слышу карканье. Нерон вылетает из темноты. Приземляется рядом со мной, хлопая крыльями. Наклоняет голову набок и смотрит на меня круглым глазом.

Ты мне больше не нужна.

Найди меня, мое сердечное желание. Я знаю Джека сердцем.

Я вдруг понимаю, что мне делать.

— Что-то тут не то, — произношу я вслух. Поеду в это место… Возрождение, так его назвала Лилит… Отыщу Джека и как-нибудь придумаю способ, чтобы с ним поговорить.

— Неужто не сумею? — спрашиваю Нерона. Почесываю ему макушку. — Нашла же я Лу, правда? Прямо сегодня и отправимся. Ночью, пока все спят. Что скажешь?

Нерон вдруг подхватывает с земли Сердечный камень и взлетает над рекой. Раскрывает клюв. Камень летит прямо в воду.

— Нет! — Я бросаюсь с берега. В прыжке протягиваю руки. Вот-вот поймаю камень, и тут Нерон выскакивает наперерез и перехватывает его.

Я с плеском падаю в воду, головой вниз. Выныриваю, отплевываясь. Нерон кружит над деревом на берегу. Высоченный тополь. Если ожерелье застрянет в ветвях, мне его ни за что не достать.

— Нерон, сюда! Отдай!

Ворон летит к лагерю. Дразнит меня. То вернется, то опять вперед улетает. Уронит камень, подхватит. Уронит, подхватит. Чуть ли не в руки мне отдаст и в последний миг отдернет. Один раз присел на крышу нужника, шнурок с камнем опустил в вентиляционную трубу. Дверь нужника забита досками и крест-накрест мелом перечеркнута, значит — выгребная яма полная уже.

У меня чуть сердце не остановилось.

— Не смей! — кричу.

Прыгаю, хватаюсь за трубу. Тянусь к ворону. Труба сгибается. Я шлепаюсь на землю, а Нерон взлетает. Я бегом за ним. Не могу я уехать без камня. Камень приведет меня к Джеку.

Общее веселье происходит на поляне, где мы впервые увидели Ауриэль. На помосте оркестр так разошелся, словно их сам черт подгоняет. Пиликают на струнниках, наяривают на гармошках, дуют в дудки, лупят в барабаны. Лица красные, пот с музыкантов льет ручьями.

Лилит поет низким звучным голосом. Подол юбки так и летает, глаза блестят. Мег присела на край помоста, болтает босыми ногами и заигрывает с каким-то парнем. Лучше бы ему встать подальше. Мег так плотно упаковала свое достояние в платье с низким вырезом, что оно вот-вот взорвется.

Все пляшут, взявшись за руки. Кружатся, обхватив друг друга. Визжат, хохочут, перекликаются. Мужчины, женщины, дети. Куда подевались дневные усталые лица. Музыка бьется у них в крови, поет о жизни.

Нерон врывается в середину круга. Я за ним. Подныриваю под раскинутые руки танцующих, петляю между парочками и ору не переставая:

— Нерон! Иди сюда, подлая птица!

Кто-то хватает меня за руку. Это Томмо.

— Привет, Томмо, — говорю я. — Слушай, помоги…

Он обхватывает меня за талию. Кружит в танце. Темные глаза горят, не отрываются от моих. Вспоминаются слова Ауриэль:

Тот глухой мальчик. Осторожней с ним, Саба. Он в тебя влюблен.

Вдруг я уже танцую с другим, незнакомым. Вырываюсь. Зову:

— Нерон!

Вижу Эмми. И Лу. Он раскраснелся. В глазах блеск. Пляшет бешено, безоглядно, точно припадочный.

Музыка набирает темп. Круг распался. Все скачут, кто во что горазд. Кто-то дергает меня за руку, раскручивает и отпускает. Я спотыкаюсь, налетаю на других танцоров и в конце концов вываливаюсь из толпы.

Нерон сидит на краю навеса над помостом. Увидел меня, победно каркает. Там я его не достану.

— Чтоб тебя! — ору я.

— С птицей не справляешься? — Это Мейв спрашивает. Они с Ауриэль стоят в стороне, только смотрят на танцующих. Мейв бледная, усталая, но по крайней мере помылась. Блестящие чистые волосы вьются по спине, прямо как живые.

А я вся мокрая насквозь, после реки. Злая как бес. Мрачно смотрю на Нерона.

— Мейв, — говорю, — ты сказала, если он мне надоест, ты его с удовольствием заберешь. Забирай на здоровье.

Мейв делает вид, будто удивилась:

— Я так сказала? Что-то не помню. Я вообще не любительница птичек.

Перед ней возникает Лу. Пламя факелов играет на его губах, высвечивает кожу, ложится на волосы золотыми бликами. Я так привыкла к брату, что иногда забываю, какой он красивый. Сегодня его красота яркая, лихорадочная.

Такой взгляд я постоянно видела в Городе Надежды.

— Да ты шааля наелся, — говорю.

— Что? Не болтай ерунды. — Лу смеется, встряхивает головой. — Не нравится, что мне хоть на минутку весело? — Он протягивает руку Мейв. — Бросай этих зануд, — улыбается Лу. — Пойдем потанцуем. Потанцуй со мной, Мейв!

Она тихонько вздыхает:

— Я… не могу. Прости.

Улыбка Лу гаснет. Губы сжимаются. Он выпускает руку Мейв и уходит. Спина окаменела от обиды.

Мейв смотрит ему вслед.

— Нет у меня права танцевать, — шепчет она.

— Я никогда его таким не видела, — говорю. — Поклялась бы, что это шааль, но… Ауриэль, ты говорила, в лагере чисто.

— Говорила, — отвечает она. — То есть я так думала, но, наверное, надо бы…

— Вот ты где! — Эмми разрумянилась, приплясывает без перерыва, не может стоять на месте. — Саба, ты весь день проспала! Нам Лу не позволил тебя будить. Правда весело, скажи?

— Ни капельки, — отвечаю. И тут каркает Нерон. — А эта проклятая птица — ворюга. Стащила мой Сердечный камень и не отдает.

Эмми хохочет. Показывает на ворона пальцем.

— Смотрите, куда забрался! Хулиган, точно. — Сестренка убегает к танцующим. Кричит через плечо: — Я тебе говорила, воспитывать его — гиблое дело!

Последние слова звоном отдаются у меня в голове. Гиблое дело. Гиблое дело…

Мейв что-то говорит. Я что-то отвечаю. Понятия не имею, что.

Вы проиграли, и ваша гибель — твоих рук дело, потому что ты зазналась. Следовало больше трех часовых держать, тогда заметили бы нас при луне. Мейв сказала, ночь была безлунная.