Кровный интерес - Мария Лима
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не собираюсь притворяться дурочкой, Джиджи, — сказала я. — Да, и ты вряд ли можешь стать кандидатом на звание «Бабушка года». Я знаю, как ты относилась к Марти. Ты его убила?
Я — упрямая и не повешу трубку до тех пор, пока она все мне не скажет.
— Тебе действительно это интересно? — Она спросила с обезоруживающей наглостью, на какую был способен только руководитель Клана.
Марти был человеком, а человеческая жизнь для нее стоила не дороже бумаги, на которой напечатано свидетельство о рождении. Позор и ужас нашей семьи — ему следовало умереть.
— Да, Джиджи, представь себе, интересно! — рявкнула я. — Кроме того, ты повесила его на меня.
Нежный смех Джиджи зазвенел в телефоне:
— Нет, ты не изменилась, нисколько… Опять эти слова.
— Как и ты, — парировала я. — Ты по-прежнему не ответила на мой вопрос. На шее у Марти обнаружили следы клыков. Кто из самцов нашего рода способен на такое?
Теперь ее смех стал жестче.
— Дорогое дитя! Ты действительно думаешь, что если бы я послала туда одного из моих мордоворотов, он оставил бы такую очевидную улику, как следы клыков на шее? И потом, зачем мне это? Ты прошла серьезную подготовку, мы научили тебя всему, что знаем сами. А Марти был простым смертным. В конечном итоге мы все его пережили бы.
Я представила себе это ее легкое пожимание плечами — уклоняется от темы!
У нее был козырь: как правило, мы не связываемся с людьми. Зачем уничтожать тех, кто сам скоро (по нашим меркам) умрет? Пережить их — в этом высшая месть. Джиджи может сколько угодно дразнить и интриговать меня, но если разобраться, ей действительно нет никакого дела до Марти. И вряд ли бы она стала утомлять себя его убийством — до тех пор, пока он не затрагивал интересы Клана. А насколько мне известно, такого не было…
— Если я тебя правильно поняла, ты занимаешься расследованием? — В ее голосе появилась издевка.
— Вообще-то я не собиралась, — начала я. — Ну, не в полную силу, а так… Решила немного порыскать. Мне вдруг пришло в голову, что могла иметь место длительная вражда и Марти оказался в ней замешан. Такер ничего не знает, вот я и позвонила тебе.
— Кейра, ты действительно думаешь, что я забыла тебе сказать о семейных разногласиях?
— Нет, Джиджи, — сказала я, понимая, что она не врет. — Я просто очень устала от всей этой чертовщины без минуты отдыха…
— Хм… А я уже решила, что ты собираешься искать его убийцу.
— Я только предположила.
— Следы клыков, говоришь… — произнесла она растерянно.
— Два, — уточнила я.
— А других повреждений на горле нет?
— Нет.
— На нас это не похоже, — отрезала Джиджи.
Это был еще один козырь — для представителей нашего Клана характерно отрывать жертве голову во время охоты, а не просто надгрызать горло и выпускать кровь. Хотя все возможно, и это тоже… Например, убили и оставили на горле следы зубов, чтобы списать все на вампиров. Почему я не додумалась до этого сама? С чего решила звонить ей? Единственным моим оправданием были усталость и не лучшее самочувствие.
— Может, у него были какие-нибудь странные посетители в последнее время? — спросила она, подразумевая сверхъестественных визитеров не из Клана.
— Нет. По крайней мере, ни одного из тех, кого я знаю. Хотя, может быть…
— Что может быть?
Я вздохнула и рассказала ей о своих видениях и о мертвом коте. Я почти увидела озадаченное выражение лица моей дорогой бабули, когда она обдумывала услышанное. Внешне Джиджи могла сойти за мою сестру, причем младшую — благодаря своей изящной фигуре и тонким чертам. И при этом она была одним из самых беспощадных из известных мне хищников. Привычная к поражениям и вопреки всякой логике, она связала свое благополучие с благополучием Клана. Я была совсем другой.
— Воспользуйся Такером. Он — лучший охотник, чем ты, и поможет. Постарайся не дать себя убить.
Она повесила трубку, не вдаваясь в объяснения. Когда я положила трубку, вернулся брат.
— Она посоветовала мне воспользоваться твоими талантами. Ты — лучший охотник.
— И она права, — подтвердил Такер. — Столетия практики! — На этот раз его усмешка была менее язвительной. — Скажи мне, сестра: почему, как ты думаешь, я не трачу время на поиски? Пока лишь принюхиваюсь и приглядываюсь. Ты же концентрируешься только на одной стороне вещей.
«Принюхиваюсь» следовало понимать в буквальном смысле слова.
— У тебя явно есть свой план, большой брат, — ответила я. — В общем, держим связь. Если я услышу что-нибудь от Карлтона, дам тебе знать.
— Или если ты узнаешь что-нибудь от Уолкера, — поддразнил он меня.
— Да от кого бы ни было! Только позволь мне не рассказывать о подробностях нашего свидания.
Он покинул комнату и вышел из дома, а его смех все еще отдавался в моих ушах. Братья… Иногда я задаюсь вопросом: стоят ли они всех этих переживаний?
Я припарковала свой «ровер» за дубовой аллеей у входа в торговый центр. Мне наконец удалось расслабиться — после того, как Такер ушел. Ночь я провела в компании любимых книг. Незадолго до рассвета я отключилась и проспала до четырех часов дня. Слава богу, обошлось без кошмаров и телефонных звонков.
Карлтон кинул мне сообщение на мобильник около восьми часов утра: останки Марти отправили в графство Бексар; через несколько дней придут результаты вскрытия. Странное слово — «останки». Когда его слышу, мне почему-то всегда представляются обрывки бумаги и всякого тряпичного хлама. Еще Карлтон сообщил, что отправляется в Хьюстон по повестке, чтобы разобраться в махинациях, а один из его представителей пытается взять след пропавших братьев Олбрайт. Он обещал держать в курсе. Все вроде под контролем.
Такер не позвонил, но я и не ждала звонка до вечера. Скорее всего, он всю ночь бродил по деревням в поисках добычи. Сейчас день, и он спит, скрывшись от любопытных глаз. Я о нем особо не беспокоилась — не в первый раз.
Мой план состоял в следующем: приехать на ранчо пораньше и попытаться разузнать что-нибудь до ужина с Адамом. Так как оставшуюся часть дня Карлтона не будет в городе, я смогу это сделать беспрепятственно. На путь до Хьюстона уйдет минимум три с половиной часа. Только на дорогу — считай, полдня. И еще несколько часов, чтобы получить нужную информацию. Даже если все пойдет как по маслу, он не приедет раньше семи-восьми вечера. Это означает, что я успею приехать на ранчо и провести мини-расследование перед ужином, не опасаясь неожиданного появления Карлтона. Умение планировать время — одно из важнейших качеств.
Проходя мимо гастронома, я увидела, как Борис загружал фургон, стоящий перед входом. Внутренность фургона была заполнена рядами коробок и ящиков. Все это отправлялось в «Дикую Луну». Если бы я приблизилась, разглядела того, с кем он разговаривал, то, возможно, всплыл бы еще один персонаж этой мистерии…
Борис погрузил последнюю коробку и закрыл фургон. Он вытер лоб платком и положил его в карман. Затем подергал дверную ручку, чтобы убедиться — дверь заперта надежно; обошел вокруг фургона и проверил каждую шину. Наконец он достал ключи из кармана, сел на водительское место и завел машину.
Мы ехали по тихому вечернему городу. Я держалась позади фургона на расстоянии примерно четверть мили и старалась не нарушать дистанцию. Мне бы следовало увеличить расстояние, но я не была уверена, что он едет именно в «Дикую Луну». Иногда Борис обслуживал и другие близлежащие ранчо.
Фургон снизил скорость, когда мы приблизились к хорошо замаскированным воротам «Дикой Луны». Чувствовалось, что Борис совершает эту поездку не впервые, и ему не надо было всматриваться в темноту, чтобы заметить крошечный дорожный указатель. Я была здесь всего два дня назад и то не сразу догадалась, что мы подъехали к входу. Борис нажал на кнопку кода, и массивные ворота открылись.
Солнце уже почти село, но я не решилась включить фары, чтобы не спугнуть Бориса. Вечер был светлым — на небе висела почти полная луна, и даже без фар было видно почти как днем. Я остановилась на обочине и подождала, пока Борис проедет через главный комплекс. Только после этого последовала за ним. Если бы он и увидел меня, ему вряд ли пришла бы в голову мысль о слежке. Сама не понимаю, почему меня так беспокоил этот вопрос — догадается он или нет, что я за ним слежу, но было как-то противно. Следить за пожилым человеком, чье единственное преступление состояло в том, что он знал о том, какое отношение имел мой кузен к «Дикой Луне»… Я внимательно наблюдала до тех пор, пока задние фары не изменили своих очертаний, когда фургон стал подниматься в гору. Солнце зашло, и воцарились таинственные сероватые сумерки.
Я всегда очень любила первую половину ночи. Это состояние похоже на то, когда стоишь на краю пропасти, таящей огромные возможности. Ты почти теряешь способность видеть, но немного света все же остается, чтобы в воображении простой кустарник или мескитовое дерево превратилось в живое существо, которое вот-вот начнет самостоятельно двигаться. Кажется, достаточно произнести волшебные слова и соблюсти необходимый ритуал, чтобы деревья вырвали свои корни и освободились из плена земли.