Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда это произойдет, поселению Каяк придется уйти с дороги. Оно стояло прямо на холодной реке, которая спускалась с гор и впадала в Тихий океан, на каменных обломках к западу от устья. Между морем и снегами негде было разместить порядочный аэродром, поэтому взлетно-посадочную полосу сделали в море, на понтонной плите из смеси древесных волокон и льда — иначе говоря, пайкерита. По трубам подавался охлаждающий агент, чтобы плита не таяла — несложная задача, если учесть, что температура воды и воздуха чуть выше нуля. Больше здесь ничего интересного не наблюдалось. Даже присутствие «ТерРеФорма» было минимальным, поскольку им удобнее работать с воды.
Каяку пришлось обзавестись аэродромом подскока из-за Пепельной преграды — гряды вулканов на месте бывших полуостровов Кенай и Аляска, а также Алеутских островов, которые почти постоянно извергались. Любому, кто собирался лететь на север или на юг через шестидесятую параллель на участке, ограниченном с запада меридианом 166°30′, а с востока — Скалистыми горами, следовало учитывать в полетном плане вероятность того, что на пути с подветренной стороны вдруг возникнет клуб вулканического пепла, выброшенный в стратосферу одним из сотни активных вулканов. Самолеты были до́роги — дороже, чем на Старой Земле. На кольце такие большие аппараты производить было негде, поэтому их, как и ковчеги с кораблями, собирали на поверхности. Как правило, фабрики располагались на окраинах стояночных платформ Колыбели. В общем, самолеты холили и лелеяли, особенно если учесть, что турбореактивные двигатели чрезвычайно трудоемки и сложны в изготовлении. Так что в плане полета следовало предусмотреть возможность аварийной посадки на искусственную льдину у Каяка, а ту, соответственно, надо было приспособить под большие самолеты. И если изначально аэродром задумывался для экстренных случаев, то теперь превратился в узловую станцию, где приземлялись все, потому что это удобно. В любом случае, военный рейс, на котором подвозили Семерку, именно сюда и направлялся, так что пришлось сходить.
Было холодно и негостеприимно: чего еще ожидать от аэродрома, построенного на льдине? Из-за низкой облачности эти места были погружены в вечные сумерки, окрашивавшие все в оттенки серого. В нескольких сотнях метров раскинулся городок, похожий на дохлую морскую звезду. За ним возвышалась черная стена: по всей видимости, нижние склоны прибрежного хребта. На них должны были расти молодые деревья, но дымка и сумрак скрывали детали. Чуть выше, прямо под облачным пологом, склоны припорошил свежевыпавший снег, или это просто изморозь. Не будь этого полога (за весь год он в общей сложности расползался лишь на неделю-другую), можно было бы увидеть вздымающиеся ввысь заснеженные вершины Пепельной преграды и небо, почерневшее от дыма. Крупный вулкан на Кенае обильно извергался вот уже вторую неделю.
Соблазн закрыться в капсуле микроотеля, закутаться в плед, съесть горячей лапши из плошки и посмотреть видео был велик. Что угодно — лишь бы избежать ощущения, что бежать некуда: под тобой только лед и вода, сверху — туман и пепел, с юга — Тихий океан, с севера — стена гор. Вместо этого Тюратам Лейк объявил, что отправляется в город проинспектировать местные питейные заведения. Услышав такое незамысловатое предложение, все почувствовали себя глупо: надо же, никто об этом даже не подумал. Кэт-два, Белед и Лангобард присоединились сразу. Док отказался из-за того, что хотел вздремнуть, Меми, естественно, осталась с ним. Ариана в отчаянии не знала, как поступить. Расовые роли начали проявляться еще с Колыбели, и Тэ требовал лишь того, что ему полагалось по праву.
По всем соображениям, лидером отряда должен был стать он. Причины уходили в глубь тысячелетий и были понятны всем, кроме аидян (да и некоторым аидянам тоже). Не потому, что он родился и вырос в Берингии, а значит, знал местность, но потому, что он — динаец, а лидерство у динайцев в крови. Ариана организовала поездку: именно она каким-то образом выстроила цепочку перелетов, которые позволили им без задержек добраться из Колыбели в Каяк, — и поначалу даже Док к ней прислушивался. К нему невозможно было подступиться, не миновав джулианки. Однако потом Док ясно дал понять, что будет общаться с остальными наедине, и Ариана, проведя чуть более суток в смятении и озлобленности, смирилась. По дороге они, естественно, держались вместе, а теперь Тэ организовывал самовольную вылазку на материк. Ариана разрывалась между желанием съесть плошку лапши наедине с собой и боязнью упустить что-то важное.
В итоге она пошла со всеми. Они вскрыли ящик со снаряжением — из тех, что погрузили в Каямбе, — и нашли там теплую одежду, затем спустились на причал для морских такси. Оттуда до берега было несколько сотен метров. От кромки воды вверх вела неровная лестница, выдолбленная в камне роботами-шахтерами. Наконец склон стал пологим, и они оказались на главной улице, которая уходила на сотню метров от берега и упиралась в отвесную скалу: гигантский обломок, торчащий из горы. Не надо было подходить ближе, чтобы понять, что это осколок Луны. Местные жители постарались украсить городок и развесили на фасадах зданий разнообразные светодиодные гирлянды, которые подсвечивали туманный воздух насыщенными, сочными цветами. По вывескам можно было заключить, что основными посетителями были одинокие военные.
— Мне вот интересно, — сказал Бард, поморщившись от вкуса сидра местного розлива. — Евы — женщины, понимали ли они связь между сексуальным влечением мужчины и органами зрения?
При этом он косился на обнаженную танцовщицу в противоположном конце зала.
Кэт-два мало интересовали стриптизерши, но минуту назад она оглянулась посмотреть, что вызвало такой ажиотаж. Теперь она обратилась к Барду:
— Еще бы. Они же, в конце концов, женщины. На них всю жизнь так смотрели. Выбор одежды, манера держаться — все от…
— Да, — встряла Ариана. — Если не ошибаюсь, сохранилась запись «живого» разговора, датированная двести восемьдесят седьмым днем Эпоса, где Айви коснулась внешности Дины и ее популярности в соцсетях.
— Как ты все это помнишь? — спросил Тэ.
Кэт-два посмотрела на него с упреком.
— А почему этого не помнишь ты? Через несколько минут после того разговора твоя ева встретила любовь своей жизни!
Тэ задумался.
— Первый бола?
Он перевел взгляд с обнаженной танцовщицы на экран над барной стойкой, где без звука показывали эпизод из Эпоса: Дина в скафандре выходит на обшивку «Эндьюранса», чтобы разобраться с вышедшим из-под управления роботом. Никто не смотрел.
— Да, первый бола, — ответила Кэт-два, смягчившись.
Бард
