Край, где живет детство - Сергей Боев

И то ли от этой хрустальной, искрящейся, звенящей от мороза красоты, то ли от первого глотка выстуженного за ночь воздуха перехватило в горле дыхание. И на какое-то мгновение захотелось стоять вот так неподвижно целую вечность, чтобы не спугнуть, не потревожить неловким движением эту родившуюся всего за одну ночь сказку…

Но как устоять на месте, когда ноги сами несут тебя к большущей луже-ледянке, по которой теперь можно с разбега проскользить от края до края?

А дальше, вдоль дороги – водосточная канава, которую ребята предусмотрительно запрудили кирпичами накануне. Она теперь превратилась в длиннющую ледяную дорожку – только бы разбежаться посильнее, чтобы хватило скорости доехать до самого конца, да устоять на трясущихся от страха и восторга ногах! А впрочем, и в падениях тоже есть своя прелесть – особенно, когда получается «куча-мала». Вот уж где веселье и визги на весь городок!

– Серёга, ты ещё не укатался? – позвал его запыхавшийся старший брат.

Они носились по ледяной дорожке уже часа два, и ноги предательски подрагивали в коленях. Но признаваться в этом не хотелось.

– Да нет, не особо, могу ещё… А что, уже домой пора?

– Неа, просто здесь уже порядком поднадоело. Думаю на речку сбегать, посмотреть, не замёрзла ли?

– Ну за одну-то ночь вряд ли. Зато у берегов наверняка уже лёд, можно камни по нему позапускать… Давай!

И он первым рванул к речке.

Бежать на ватных от усталости ногах было забавно. Вот их дом, их подъезд… Теперь обогнуть дом, мимо берёзок, вниз с горки по заледеневшей дорожке, через злополучный проём – и дальше по просёлку к лесу…

Набрав камней по обочинам дороги и пройдя по усыпанной льдинками-листьями тропинке через голый, замёрзший лес, они вскоре оказались на берегу речки, у озерца чуть ниже бревенчатого мостика.

Конечно же, речка не успела замерзнуть. Под мостком, где она была шириной всего метра три, течение было проворным, и лед едва образовался лишь у берегов. Но в озерце, где от берега до берега было метров десять, вода текла совсем медленно, и лёд покрыл бóльшую часть заводи вдоль правого, пологого берега.

– А давай попробуем лёд на прочность, – предложил Серёжка. – Если меня выдержит, то, может, и тебя тоже?

– Ну, давай, только не дальше трёх шагов от берега, а то ещё провалишься…

Но уже на втором шагу лёд предательски затрещал и стал прогибаться. Пришлось вернуться на берег и довольствоваться запуском камней по льду в сторону протоки, где они с громким «буль-буль» уходили под воду.

К концу каникул задул колючий, резкий северный ветер. Голая, унылая, выстуженная ветрами и морозом земля, казалось, вся съёжилась и замерла в нетерпеливом ожидании своего зимнего пушистого одеяла – а снега всё не было и не было. На улице стало совсем нечем заняться – все ледовые дорожки были уже заезжены до земли, да и ветер слишком уж неприятно «кусался»…

– Славка, а давай ребят соберём в салки-жмурки играть у нас в подъезде, а? Помнишь, как прошлой зимой здорово было?

– А что, это идея! Как это я сам не додумался? Молодец, братишка! Давай, одевайся, сгоняй за Вадиком да Юркой, ну и кто там ещё из твоих соберётся… А я тут по нашему подъезду пройдусь, Верку с Аркашкой да Ленку Зубареву позову. Идёт?

– Замётано. Я быстро обернусь! – уже на ходу ответил Серёжка, а про себя подумал: «Ну, братец, ты и хитрюга! Сам-то, небось, не хочешь на мороз нос высовывать! Ну да ладно, зато я за Лерой смогу зайти, и Лару тоже позову, она с Юркой в одном подъезде живёт… Чем больше народу, тем веселее!»

В первую очередь он, конечно же, отправился в последний подъезд своего дома, где жила Лера (ну, и Вадик тоже). Поднявшись на второй этаж, он долго не решался позвонить… А вдруг откроют Лерины родители – что он скажет?

«Что-что? Да всё, как есть, так и скажу, – убедил он себя. – Здравствуйте! А Лера дома? Мы в салки-жмурки собираемся играть…» И он решительно позвонил в её дверь.

Но дверь открыла сама Лера… И опять ветерок от взмаха её ресниц, и эти бездонные карие глаза, в которых он тонул уже столько раз! Этот водопад густых каштановых волос, ниспадающих на плечи!

Он открыл рот, но опять – в который уже раз – потерял дар речи…

– Привет, Серёжа! Ты что-то хотел сказать?

Вот так бы слушал и слушал её голос, не сходя с этого места!

– Ддда, я… То есть, мы… В общем, в жмурки собираемся играть… Хочешь с нами? В нашем подъезде, через полчаса…

– Вот здорово! А я как раз думала, чем бы заняться. Погода такая ужасная… Ну, пойду тогда одеваться. Спасибо за приглашение!

И перед тем, как закрыть дверь, она опять одарила его своей волшебной, лучисто-озорной улыбкой…

Остальных он обежал «на автопилоте», и скоро все были в сборе.

– Напоминаю правила! – объявил Славка. – Играем на трёх площадках – второго, третьего этажа и площадкой между ними – и на двух лестницах вместе с перилами. Водящему глаза завязывает любой из играющих, но не он сам. Раскручиваем его на средней площадке. Считалку будет говорить мой братишка, коль он всех собирал!

Серёжка с готовностью вышел на середину площадки, закрыл глаза, крутанулся раза три на месте и, вытянув руку «на кого попало», открыл глаза и начал свою любимую считалку:

Вышел месяц из тумана,

Вынул ножик из кармана:

Буду резать, буду бить —

Всё равно тебе водить!

Водить выпало Юрке Сазонову. Тот грустно вздохнул и покорно подставил голову. Серёжка со всей ответственностью крепко завязал ему глаза своим шарфом, проверил, не осталось ли щёлок между щеками и носом, и начал раскручивать его на площадке – Раз, Два, Три!

И моментально наступила гробовая тишина – все замерли, затаились там, куда успели добежать…

Серёжка оказался на последней ступеньке лестницы у входа на площадку третьего этажа; в двух шагах за ним, в дверной нише, притаилась Лера. Остальные были этажом ниже, а Вадька и Славка висели на перилах между этажами в ожидании дальнейших событий.

И вот, сориентировавшись в пространстве, Юрка повернулся и медленными шагами, шаря в воздухе перед собой и по бокам руками, двинулся по лестнице вверх.

Вадька тут же убрался из опасной зоны, спустившись на перила этажом ниже, и в «зоне охоты» остались только Серёжка и Лера. Недолго думая, надеясь увлечь вóду за собой и тем самым отвести опасность от Леры, Серёжка нырнул под Юркину руку и, шумя изо всех сил, бросился вниз по лестнице. Но Юрка на эту уловку не купился и, расставив широко руки, продолжал идти вверх по лестнице… Серёжке ничего не оставалось, как на цыпочках последовать за ним.

А когда тот вышел на площадку и, прыгая из стороны в сторону, оказался всего лишь в двух шагах от Леры, пришлось вызывать огонь на себя. Серёжка руками подал знак уже отчаявшейся было Лере и, убедившись, что та его поняла, «шумнул» в противоположной от неё стороне. Он обрадованно вздохнул, когда Лера прошмыгнула за спиной у повернувшегося к нему вóды, но сам ускользнуть не успел и занял его место…

Остановившись после раскрутки, он пошарил руками перед собой, ничего не нащупал, сделал первый неуверенный шаг… и наткнулся на батарею под окном. Ну, теперь всё пойдёт проще: раз окно впереди, то справа сзади – лестница вниз, а слева сзади – наверх… Он повернулся и шагнул к лестнице, ведшей вниз – почему-то он был уверен, что на этот раз Лера окажется на нижней площадке.

Да него донеслось сопение с перил верхней лестницы. Можно было бы резко прыгнуть и поймать того, кто на них висел… Но он продолжил путь вниз. Вот кто-то толкнул его в спину и зашёлся смехом, убегая наверх; кто-то проскользнул у него под рукой… Но он и на эту «лёгкую добычу» он не стал отвлекаться – ведь ему хотелось поймать только Её!

… И когда Лера, в конце концов, попалась-таки ему в руки, он ни секунды не сомневался, что это – она! Разве можно спутать с кем-либо этот едва уловимый цветочный аромат, исходящий от её волос? И сами эти густые, непослушные волосы, которые он сейчас перебирал своими пальцами? Наклонившись, он прошептал ей в ухо: «Я знаю, что это ты. Но я не хочу, чтобы ты водила!» И, заставив себя отстраниться от неё, он объявил: «Это Ленка Зубарева!»

– А вот и не угадал! – загалдели все разом. – Ты водишь по второму кругу!

Он не возражал. Единственное, о чём он сожалел – что на угадывание того, кто попался, отводилось очень, очень мало времени. И пока его снова раскручивали, он думал только об одном: «Интересно, это случайность, что я именно её поймал? Или она специально не очень-то старалась убежать, чтобы оказаться в моих руках?»

… Как-то утром Серёжка проснулся со стойким ощущением того, что за ночь мир чудесным образом изменился – уж как-то необычно светло было в комнате, несмотря на ранний час.

«Да это же первый снег, наверное!» – осенило его.

В следующую секунду он уже был на своём «наблюдательном пункте».

И правда – за ночь засыпало всё вокруг. На подоконнике красовались пышные сугробы, и внизу, насколько хватало глаз, простирались бесконечные снежные барханы, поглотившие за одну ночь всё осеннее уныние.