Двадцать новогодних чудес - Кристина Эмих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кира тряхнула головой, машина рыкнула в такт движению хозяйки и заработала спокойно и размеренно. «Прогрелась, можно ехать. Позвоню…» — решила Кира и взяла в руку телефон.
«Катастрофически тебя не хватает мне…» — рингтон, который Кира установила на его номер, дал понять, что ее опередили.
— Valli, все, я все ему сказала! Что расстаемся. Вот только что. Сказала. Уф, как камень с плеч… Ты как?
Валентин воспользовался внезапным одиночеством в кабинете (спасибо секретарше Соне, родившейся за два дня до Нового года и не дождавшейся обеденного перерыва, чтобы ускользнуть по этому поводу в кафе), набрал Кирин номер. Что говорить, он пока не придумал, но решил, что его природная чуйка, помогавшая в переговорах даже с непробиваемыми клиентами, не подведет и сейчас.
— Я в порядке. Работа. Долго говорить не могу. Не знаю, что говорить. Ты просто… как гром с колокольни…
— Гром с ясного неба.
— Пусть так. Я, честно, не ожидал. Мы же даже это не обсудили? И тут р-раз…
— Что не обсудили? А что тут было обсуждать? Нужно было сразу, два месяца тому назад поговорить. Мне противно на себя смотреть в зеркало. Мне врать противно, понимаешь?
— Кира, успокойся. Я не про то…
— А про что? Я про то, что если тебя люблю, то я не могу ему врать. Да он и не заслужил. Valli, а ты про что? — Кира услышала себя со стороны. Даже увидела каким-то странным внутренним зрением: она была похожа в этот момент на хищника, который приготовился к прыжку через пропасть, которая грозила ему гибелью. — Valli, ты тоже должен поговорить с ней.
Этого он больше всего опасался. Параллельно чувствам, которые неожиданно для Валентина оказались более глубокими и искренними, чем он мог предположить, в нем всегда звучала одна противная нота — наступит момент, когда она этого потребует. Кира не из тех, кто будет довольствоваться ролью любовницы, терпеливо ожидая следующей встречи. И не из тех, для кого такой способ отношений удобен. Нет, это он понял сразу, и предчувствие будущей мертвой петли, из которой ему, скорее всего, не выбраться, все время сопутствовало его взлетам.
— Кира, давай не сейчас. Ты возбуждена, взвинчена, расстроена. Ты не адекватна. Постарайся успокоиться. Давай часов в семь сегодня увидимся в нашем кафе на набережной и все спокойно обсудим. Я постараюсь не задерживаться на работе!
Черт, час назад он то же самое пообещал жене, которая напомнила, что еще не куплен подарок дочери-студентке, которая завтра вернется из столицы на каникулы, не запасено спиртное для гостей и продукты для новогоднего стола. «Дорогой, я понимаю, как ты занят. Но мы же всегда новогодние покупки делаем вместе? Не будем отступать от этой нашей с тобой традиции и в этот раз — хорошо, любимый?»
— Давай вечером обо всем поговорим? Ладно, мой воин в сияющих доспехах? Все, у меня вернулся народ, не могу говорить. До вечера.
Он еще шутит! Кира со злости треснула рукой по рулю — и машина издала протяжный и громкий недовольный вскрик.
«А ты чего ждала? Что он все бросит и помчится исповедоваться своей благоверной? Слово-то какое — “благоверная”. Слово словом, а она верная, в отличие от тебя, судя по всему…»
На лобовое стекло откуда ни возьмись упал огромный желтый лист.
Странно. Декабрь, причем снежный, вот дворник уже дважды в день метет — все без толку. А тут — на тебе, осенний привет. «Кленовый лист, кленовый лист, ты мне среди зимы приснись», — опять промелькнула в голове знакомая строчка. Лист был похож на детскую ладошку. «Господи, вот ненормальная. Меня же Ванька ждет!»
***
Ванька появился в ее жизни совершенно случайно. Нет, совершенно не случайно — как была теперь уверена Кира. Примерно тогда же, когда она стала частью любовного треугольника. Хотя иногда Кира думала, что на самом деле это квадрат. Потому что с той же силой, что она полюбила другого мужчину, если даже не больше, она полюбила ребенка. Чужого. Детдомовского. А вчера, кроме понимания, что врать мужу больше нельзя, она поняла еще одну важную вещь — Ваньку нужно забрать.
Детей Кира не очень любила. И детские праздники, которые ей приходилось организовывать намного чаще, чем взрослые, тоже. Но родители были готовы выложить круглые суммы, чтобы их чадушки были счастливы — и Кира, как человек деловой, это отлично понимала. Иногда она участвовала в благотворительных проектах, которые организовывали спонсоры — крупные компании или депутаты. Такие праздники Кира и вовсе не переносила и старалась в них не участвовать. Ей всегда было стыдно перед ребятишками, которых, по ее мнению, просто использовали. Но от этого праздника — «Прощай, осень!» — для детского приюта ей отвертеться не удалось, да и проводила его компания Валентина, так что это был лишний повод увидеть его, зайти в офис на кофе по совершенно благовидному предлогу — я мероприятие провожу, нужно все согласовать, обговорить, запланировать, бюджет подписать, наконец.
Кира надеялась, что ей в самом действе участвовать не придется — хватит и организаторской роли. Но в последний момент заболел аниматор, который должен был играть рыцаря. Кира выругалась про себя, загрузила доспехи, взятые напрокат, в свою «малышку» и помчалась в детский приют.
Представление было смесью сказки с какой-то обучающей притчей (этих несвязных сценариев не счесть в интернете), вот и здесь было что-то подобное. Кира чувствовала, что опаздывает, пытаясь одеться в этой тесной то ли кладовке, то ли кандейке, — доспехи были явно не по ее меркам. И она стала паниковать, что вообще не сможет облачиться в эти громоздкие и нелепые картонные копии одежды средневековых воинов.
— Да кто же придумал этот праздник дурацкий! — в сердцах бросила Кира, уверенная в своем полном одиночестве в этой конурке. Как вдруг из-за шкафа донеслось: «Кто-кто — Дед Мороз!»
Кира чуть не подпрыгнула, но в это время из-за шкафа выглянула ярко-рыжая шевелюра, курносый нос.
— А ты кто такой?
— Ваня. Ваня Семёнов. Я тут живу. А ты кто?
— Я — рыцарь.
Мальчишка, рост которого едва доходил Кире до пояса, на вид был лет шести.
— Не-е-е, ты же тетенька… Тетеньки рыцарями не бывают.
— А кем бывают?
Мальчишка задумался и отошел на пару шагов, чтобы окинуть ее целиком внимательным взглядом.
— Тетеньки бывают принцессами! Вот ты — точно принцесса! — важно сообщил он. И посмотрел Кире прямо в глаза.
И
