Когда зацветут тюльпаны - Юрий Владимирович Пермяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Главный рвет и мечет, рвет и мечет. Пожелтел, как лимон, вот именно, как лимон, и рвет и мечет, на нас зло срывает. А мы тут при чем? Разве мы виноваты? Не виноваты мы, не виноваты… Она заходила сюда, в отдел кадров, интересовалась Горшковым и этим… как его?.. э-э… да, Соловьевым!.. Ну, женщина, скажу тебе, Митрофаныч, ну, женщина! Глазищи — во! Целые озера… Не знаю даже, что и сказать еще. Лицо, нос, губы, лоб, руки — ах, Митрофаныч, мечта! Вот именно — мечта!..
— А что она спрашивала о Горшкове и Соловьеве? — осторожно спросил Анохин.
— Известно что, давно известно, — отмахнулся нетерпеливо Куцын. — Где, что, когда… Анкетные данные…
— Говорят, она у Горшкова свои порядки наводит?
— Кто говорит? Кто?.. Впрочем… Впрочем, здесь есть правда, есть, Митрофаныч. Круто берет… — И засмеялся довольный, потирая ручки. — А тебя, Митрофаныч, раскулачит, вот увидишь. За этим дело не станет, ей-богу, не станет!
Анохин недоверчиво покачал головой.
— Решительная женщина, Митрофаныч, очень решительная. Дошли слухи, с лебедкой управляется похлеще мужика, представляешь? Похлеще мужика, да! Пикантно, а? Такая… воздушная… фея, вот именно, фея и — около лебедки! Непостижимо!
Анохин заворочался на стуле так, что тот жалобно затрещал. Новости не радовали и в то же время внушали уважение к «барышне». Впрочем, верить Куцыну он не собирался — Куцын похож на трансформатор: слухи, прошедшие через его маленькую головку, выходили в десятикратном искажении. На буровых он бывал не чаще раза в месяц и больше пользовался телефоном, да тем, что ему «доложат» экспедиторы. Во всяком случае, его сведения требовали дополнительной проверки. Анохин поднялся.
— Что ж, пока. Заходи на огонек, Андрей Гаврилович. Рад был побеседовать.
Куцын захватил его руку в свои маленькие холодные ладошки. «Как у лягушонка», — брезгливо подумал Анохин.
— Бойтесь ее, Митрофаныч, бойтесь — раскулачит она вас, как матерого… Вот именно, как самого матерого…
Анохин ответил:
— Эта палка о двух концах, Андрей Гаврилыч. Один хлобыстнет мне по шее, а другой — вам по известному месту.
Куцын ошарашенно захлопал выпуклыми бледно-зелеными глазами, выпустил руку Анохина и закудахтал:
— Как так? Как так?
Анохин засмеялся:
— Моя кладовочка-то пополнялась не без вашей помощи…
По лицу Куцына пошли красные пятна. Как бы не замечая этого, Анохин продолжал:
— Жду в гости, Андрей Гаврилыч. Жена уж и то беспокоиться начала: почему, да почему не заходит?.. Ну, я пошел. Всего доброго.
* * *
На 422-ю Галина добралась на попутной машине — Анохину везли партию дефицитных долот. «Заботливый, — думала Галина о мастере. — Не то, что Горшков… Тоже отправился на склад, а привезет ли чего?.. Ох, горюшко луковое…»
Не заходя в будку, Галича направилась прямо к буровой, и с первых же шагов была приятно поражена: территория вокруг буровой — чистая, без единого лишнего предмета; обсадные трубы, завезенные заранее, сложены в ровные штабеля, а бурильные — по бокам мостков; на деревянных стеллажах в аккуратном порядке разложено все, что требуется во время бурения. Сараи для насосов, дизелей и глиномешалки построены добротно, надолго, казалось, буровики обосновались здесь навсегда. В стороне от буровой виден еще один сарай, непонятно для чего предназначенный. К нему тоже приложены старательные руки — утвердился он на земле присадисто, самоуверенно, и своей солидной постройкой из досок-пятидесяток чем-то напоминал те старинные амбары, которые еще можно встретить в местечках, мало затронутых быстриной времени.
«Силен, силен, Анохин, — размышляла Галина. — Крепко живет. Не знаю, как работает, а условия для хорошей работы есть. Что ж, посмотрим».
Заканчивая осмотр, Галина решила подойти и к сараю, стоящему на отшибе. Ее разбирало любопытство: «Что в нем?»
Стараясь остаться незамеченной со стороны будки, в которой, по ее мнению, буровики в этот час обедали, она подошла к сараю и оглянулась. Ей повезло. Автомашина, подкинувшая ее, встала так, что собой загородила все окна будки. Галина усмехнулась и подошла к большим двустворчатым дверям, запертым на замок. Осмотрев его, она улыбнулась и, пошарив по карманам, достала ключ: замок оказался таким же, на какой они с Настенькой, уходя, закрывали дом. Один ключ Настя отдала Галине, другим пользовалась сама.
Замок щелкнул и открылся. Галина вошла в сарай, и остолбенела от неожиданности. Сарай оказался складом. Чего только тут не было! На деревянных стеллажах и прямо на земле были разложены долота различных диаметров, переводники, штабеля бумажных мешков с цементом, каустическая сода, деревянные бочонки с солидолом, совершенно новый турбобур и еще множество вещей, из-за которых мастера иногда ночи не спят, стараясь вырвать их со складов бурплощадки в первую очередь.
— Ну и ну, — растерянно пробормотала Галина, осматривая все это богатство. — Вот так жук!..
Настроение испортилось… Ее уже не радовали ни хозяйственность, ни аккуратность Анохина. Закрыв сарай, она направилась прямо к будке. Машина еще стояла — должно быть, Анохин не спешил разгружать ее. «Паук, — со злостью подумала она. — Знает, что добыча не уйдет, поэтому и не спешит прятать». Она никогда не видела Анохина, но в эту минуту с поразительной ясностью представила себе весь его облик. «Да, да, да, — твердила она, шагая по тропинке, протоптанной в снегу. — У него мохнатые брови, созданные природой для того, чтобы прикрывать маленькие жадные глаза, скрывать от людей выражение алчности в них. Он — длинный, худой, сутулый, с тонкими немощными и длинными пальцами на руках, умеющими только загребать добро… Брр!» Галина, словно от озноба, передернула плечами. Не хотелось встречаться с таким человеком, думать, что с ним рядом придется работать, может быть, не месяц, не два, а годы.
Вконец расстроенная, она вошла в будку. И опять невольно была поражена тем, что увидела. Эта будка настолько отличалась от той, какую она видела у Горшкова, что ни в какое сравнение не шла: полы, стены и потолок покрашены белой масляной краской, на окнах чистые занавесочки, на столе — скатерть и клеенка, по-домашнему тикают стенные ходики — чисто, уютно, светло и тепло. Помещение перегорожено на две неравные половины, меньшая — кабинет мастера. В кабинете стоит аккуратно заправленная койка, стол накрыт зеленой скатертью, на столе — телефон, в уголке радиоприемник, на стенах прибиты геолого-технический наряд, график выполнения плана бурения, список бригады, график выхода вахт на работу. Во всем, даже в мелочах, чувствовалась властная хозяйская рука мастера.
Буровики уже заканчивали свой скромный обед, неторопливо вертели из газетной бумаги цигарки. Анохин отдавал указания:
— Сгрузите долота на мостки. Осмотрите шарошки и опоры. Не бросать на пол!..
Галина поздоровалась. Анохин оценивающим
