Чужое терзанье - Вэл Макдермид

Вокруг таких мест царило беспрестанное веселье. Секс-шоп «Пылающее О», типичный образец подобных заведений, находился на менее фешенебельном конце торговой улицы Динсгейт в Фирнхеме, одном из шести городков, окружающих Брэдфилд. По иронии судьбы, он занимал помещение бывшего игрушечного магазина. Витрины секс-шопа были закрашены пронзительно-розовой краской, чтобы не шокировать тех жителей, которые упорно не проявляли интереса к специфическому товару. Если учесть, что большая часть торговых заведений в этой части Динсгейт не могла похвалиться долгожительством и прогорала через год-полтора, а «Пылающее О» преуспевало уже четыре года, напрашивался вывод, что в городе находилось достаточно людей, чьи моральные нормы отступали на задний план под натиском излишне живого интереса к неизведанным берегам секса.

Разумеется, к вечеру воскресного дня в «Пылающем О» не было недостатка в покупателях. Несколько девочек-подростков недоверчиво хихикали при виде огромных фаллоимитаторов, но полдюжины других посетителей уделяли серьезное внимание различным кольцам для члена, наборам для анального секса, оковам для рук и ног, резиновым куклам и помпам для пениса.

Когда девчонки перешли к ассортименту стимуляторов для клитора, их место у витрины с дилдо занял некий покупатель, перед тем просматривавший стойку с видеофильмами. Рука в черной перчатке потянулась к одной из выставленных моделей — огненно-красной латексной имитации пениса. Сильные пальцы проверили его упругость и удовлетворенно вернули на полку. Рука взяла упакованный в коробку экземпляр и понесла к прилавку, прихватив по дороге пару наручников и оков для ног.

В оплате выбранного товара не было ничего зловещего, ничего, что заронило бы хоть на миг подозрение в голове у продавца — того гораздо больше интересовали перспективы брэдфилдской «Виктории» в вечернем отборочном матче, чем какая-то там сексуальная жизнь покупателей. В известной мере он был прав: мысль о том, что через сорок восемь часов его товар станет орудием убийства, наверняка лишила бы его спокойствия.

Выйдя из секс-шопа, покупатель свернул в переулок, ведущий к оживленному супермаркету. Через четверть часа равнодушная, усталая кассирша пробила чек на положенные в корзинку товары. Нарезанный батон цельнозернового хлеба. Полдюжины свиных сосисок. Четыре рулона туалетной бумаги. Бутылка водки. И четыре пачки бритвенных лезвий.

Голос подготовился.

Кэрол смотрела на гору картонных упаковок, и ее хорошее настроение постепенно улетучивалось. Пару дней назад она решила заказать мебель для нового жилища через Интернет — ради экономии. Теперь перед ней лежали две дюжины плоских коробок, а значит, ее ждали долгие вечера сборки, обломанные ногти и сдержанные проклятия. Все же она надеялась, что ее усилия себя оправдают. Строители неплохо поработали и превратили полуподвал в симпатичную квартиру. В воздухе еще висел едкий запах краски, но это была приемлемая цена за обретение личного пространства.

Она вытащила пробку из бутылки «Вионье», плеснула вина в бокал и с наслаждением смаковала его прохладную свежесть. Это стало для нее привычным ритуалом в конце дня. Когда Майкл и Люси ложились спать, она садилась у окна, а Нельсон пристраивался на коленях. В компании бутылки и бокала она обдумывала итоги дня и пыталась не вспоминать о том, что таилось в темных закоулках ее души. Она понимала, что попадает в чересчур большую зависимость от такого нехитрого утешения, но единственной альтернативой была бы только возможность выговориться, а Кэрол не надеялась, что сможет найти врача, которого будет уважать настолько, чтобы довериться ему. Конечно, она могла бы поговорить с Тони, но слишком ценила его дружбу, чтобы превращать его в личного психоаналитика.

Она допила бокал и подлила еще вина, потом взялась за работу. Прежде всего ей нужна кровать — чтобы рухнуть куда-то, когда ей надоест вкручивать шурупы в деревяшки.

Незнакомый звук нового дверного звонка раздался в тот момент, когда Кэрол, напрягая все силы, пыталась установить на место доски каркаса. Она усмехнулась. А ведь они договаривались не нарушать жизненное пространство друг друга!.. Она прошла в гостиную и открыла дверь. Тони стоял у подножия лестницы с бутылкой шампанского.

— Я пришел бы с цветами, — сказал он, — но не знал, найдется ли у тебя ваза.

Она отступила назад и махнула ему — заходи.

— Их даже две. Они на кухне, с лилиями, чтобы заглушить запах краски.

Он вручил ей шампанское:

— Пусть тебе хорошо здесь живется!

Кэрол положила руку ему на плечо и чмокнула в щеку. И чуть было не отпрянула в смятении: знакомый запах его кожи пробудил давно забытые чувства.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Ты даже не представляешь, как много для меня значит твое внимание.

Тони неловко похлопал ее по руке:

— Это ты делаешь мне одолжение. Соседство с тобой, надеюсь, не позволит мне превратиться в эксцентричного затворника.

Кэрол постаралась незаметно отодвинуться от него, напуганная волнением, которое вызывала его близость, и с улыбкой сказала:

— И я на это надеюсь, но не даю никаких гарантий.

Тони взглянул на прислоненные к стене упаковки.

— Что ж, приступим. — Он закатал рукава теплой рубашки. — Только предупреждаю, что в сборке мебели я такой же специалист, как Джордж Буш в философии языка.

— Ну и ладно. Тони, я знаю, это против твоей натуры, но все, что от тебя требуется, — это следовать инструкциям.

За два часа они собрали всю мебель для спальни, два книжных шкафа и три стула. После чего повалились в изнеможении на эти самые стулья, сжимая в натруженных пальцах бокалы с шампанским.

— Господи, у меня все мышцы болят, я уж забыла, как это бывает, — простонала Кэрол. — Я все никак не нарадуюсь, что снова буду жить отдельно. Майкл очень милый, но ведь так утомительно, возвращаясь домой с работы, болтать о всякой ерунде.

Тони поморщился:

— Ты — и болтала о ерунде? Это уж точно из ряда вон выходящая жестокость.

— Болтала. Или выслушивала рассуждения Люси о том, какая у нас некомпетентная, тупая и жестокая полиция.

— Да уж. Не совсем то, что тебе сейчас нужно, — согласился Тони.

— Особенно если в душе признаешь, что, пожалуй, она права. Моя группа, якобы ударная, сейчас ведет два дела и в обоих ни на шаг не продвинулась. По Тиму Голдингу полный тупик. Стейси ухитрилась определить по снимку серийный номер фотоаппарата, но человек, который его купил, заплатил в бирмингемском торговом центре наличными и не стал заполнять гарантийный талон. По Гаю Лефевру тоже ничего нового. Спецы из «Операции «Руда» просмотрели все, что было, в надежде наткнуться на другие снимки обоих мальчиков, но, по их словам, это все равно что искать иголку в стогу сена. Завтра утром мне предстоит докладывать по делу об убийстве Сэнди Фостер, и это будет кошмар. Что мы можем предъявить после тяжелой трехнедельной работы, после огромной траты сил и средств? Так, чепуху. Множество тупиковых версий и ни одной свежей идеи. Опросы в Темпл-Филдз и поиски возможных контактов Дерека Тайлера ни к чему не привели. Толковых данных от экспертов-криминалистов нет. — Кэрол положила ногу на ногу и скрестила руки на груди. — Мы опросили Джейсона Даффи, дилера, у которого она покупала наркотики. Он утверждает, что дня два ее не видел, и не удалось найти ничего, что указывало бы на их встречу в ту ночь. Так что еще один тупик. Мы надеялись на ту тачку, что увезла Сэнди вечером, но у клиента прочное алиби начиная с девяти часов.

Кэрол ужасно хотелось добавить, что упомянутый клиент — это Эйден Харт, новый босс Тони, гламурный хлыщ от психиатрии. Учитывая, что он входил в ограниченный круг людей, имевших полный доступ к деталям преступлений Дерека Тайлера, Кэрол в какой-то захватывающий дух момент решила, что обнаружила убийцу. Но его алиби исключало такую версию. Пока Сэнди Фостер умирала в адских мучениях, Эйден Харт ужинал в дорогом ресторане с высокопоставленным чиновником и членом парламента. По словам Сэма Ивенса, беседовавшего с ним, главный врач Брэдфилдского психиатрического спецгоспиталя едва не наложил в штаны, когда осознал, что женщина, которой он заплатил за интимные услуги, — та самая жертва, убийцу которой помогает искать Тони Хилл. Но это была конфиденциальная информация, делиться которой Кэрол не имела права.

— Очень жаль, что я не могу составить внятный психологический профиль, — вздохнул Тони, вторгаясь в ее мысли.

— Это не твоя вина. Для работы тебе нужны данные, а в одном-единственном деле их недостаточно.

Тони вскочил со стула и забегал по комнате:

— Увы! Это одна из самых скверных сторон моей работы! Чем чаще преступник выходит из тени и проявляет себя, тем проще бывает вычислить важнейшие элементы его преступлений. В единичном эпизоде невозможно отделить фон от главного. Чем чаще он убивает, тем больше информации я могу извлечь из его действий. Я чувствую себя каким-то чудовищем, потому что единственный оказываюсь в выигрыше, когда убийца вновь наносит удар. Не случайно кое-кто из твоих коллег смотрит на меня как на прокаженного.