Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ) - Беренцев Альберт

— Пошел вон, мразь!

Кот оглушительно взмяукнул. Пролетев десяток метров, он ударился о железную стенку трактира, а потом кулем упал на пол, видимо, переломав себе все кости.

Глаза у дяди были вырваны котом и кровоточили. Я собрал всю свою волю и ауру, и бросился на дядю, пока тот не отрегенил. В руке у меня был дядин серп. Сейчас посмотрим, кто кому тут откорнает голову!

Но до дяди я не добрался, поднырнувший под мой удар слева Людоедов опрокинул меня на пол мощным хуком.

Из ноги Людоедова все еще торчал шприц, вогнанный туда на всю длину игры. Поршень шприца я, естественно, прожать успел, еще когда воткнул шприц в Людоедова. Вот только ублюдок, как ни в чем не бывало, скалился своей звериной ухмылкой, и даже на ногах стоял твердо.

То ли куратор подсунул мне просроченное снотворное, то ли на Людоедова оно просто не действовало, как и лихорадочное заклинание Пыталовой, которое я на него уже применял.

Судя по всему, эта тварь в принципе неубиваемая…

Я перекатился и ударом обеих ног сразу отшвырнул от себя Людоедова, впечатав того в очередной столик, который от падения могучей туши людоеда развалился пополам.

Вскочив на ноги, я снова рванул к дяде.

Но дядя уже извлек откуда-то из собственного мундира алхимическую пилюлю, наполовину синюю, наполовину золотистую.

Я понятия не имел, как дядя умудрился сохранить её, учитывая что его мундир был сожжен в ошметки моим огненным заклятием. Дядя проглотил пилюлю, и его разорванные котом глаза тут же регенерировали, стремительно, меньше, чем за секунду.

Потом дядя стремительно переместился на несколько метров влево, уйдя от моей атаки.

Вот блин. Вокруг дяди теперь металась сине-золотая аура, гораздо более насыщенная, чем наша обычная Нагибинская. А двигался он сейчас быстрее меня раз в пять.

— Я же говорил, что ты ни хрена не знаешь про пилюли, племянничек, — рассмеялся дядя.

Позади дяди возникло темное пятно. Еще через секунду оно обрело очертания и превратилось в монстра — ярко-алую рогатую гусеницу, крылатую и размером со щенка.

Ну понятно. Опять пилюли, опять демоны. Эти проклятые Нагибинские пилюли почему-то всегда вызывают демонов, когда их жрут.

Я надеялся, что гусеница атакует дядю со спины, но гусеница почему-то не активировалась, просто шевелила рожками и трепетала кожистыми крыльями.

Тот монстр в лаборатории вроде тоже напал не сразу, так что надежда на то, что гусеница еще вмешается в наш бой с дядей, у меня все-таки была…

Но дядя уже взлетел в воздух, он с легкостью пробил мне летучий маваши гери в лицо, так что меня швырнуло на железную стенку трактира. Правую руку я сломал, серп из моей ладони выпал.

Дядя теперь перемещался со скоростью молнии, через мгновение он уже был рядом со мной, Людоедов спешил дяде на помощь…

Вдруг раздался топот десятков кованых сапог, в трактир ворвалась дюжина автоматчиков в синей полицейской форме.

— Ага, вот эти ублюдки! — взревел полицейский генерал, единственный посетитель трактира, оставшийся в зале и внимательно наблюдавший за нашим боем, — Вот эти ублюдки громят трактир моего друга князя Дубравина! Всех убить нахрен!

Приказ явно был обращен к автоматчикам. Я на секунду было обрадовался, что пришло спасение, но еще через мгновение осознал, что это не спасение, это просто другой вид смерти. Все равно сдохну, только не от серпа, а от пули.

Одно другого не лучше.

Может сожрать пилюлю, как дядя? У меня вообще-то был этих пилюль, набранных в лаборатории, целый карман. Но на это просто не было времени…

Дядя стремительно активировал свою пилюльную ауру на максимум и со скоростью, близкой к световой, вылетел в иллюминатор, разбив его.

Мы с Людоедовым так не умели, так что стали теперь единственными мишенями.

Автоматчики открыли ураганный огонь… Я вскочил на ноги, схватил Людоедова за шею сзади и прикрылся ублюдком, как щитом.

Это было довольно удобно, Людоедов явно проигрывал мне в скорости реакции, но был меня выше на целую голову и шире в плечах.

Затрещали автоматы, тушка Людоедова затряслась от пуль, как будто людоеда бил эпилептический припадок.

Сразу несколько пуль раскрошили в мясо голову Людоедова, вот теперь этому мудаку точно конец. Еще пара пуль пробила Людоедова насквозь и застряла у меня в кишках…

Я взвыл от боли, но на ауре и адреналине смог отступить к выбитому дядей иллюминатору и вывалиться в него.

Мой короткий полет скоро окончился в ледяных водах Невы. Тело свело от холода, из моих кишок хлестала кровь, растворяясь в грязной реке.

Но я кое-как всплыл. Я видел гранитную набережную, до неё всего метров десять…

Что-то тяжелое ухнуло в воду рядом со мной. Обернувшись, я узрел Людоедова.

Вот такого я еще точно ни разу в жизни не видел — ни в своем родном мире, ни даже в этом. На месте головы у Людоедова было кровавое месиво, лицо отсутствовало, большая часть зубов была раскрошена пулями, большая часть черепа просто развалилась. В воды Невы из башки ублюдка лилась широким потоком кровь, прямо вместе с кусками мозгов.

Но Людоедов не только был жив, он еще и соображал. Это как вообще? Или этому монстру не нужен мозг?

Размышлять об этом мне было некогда, Людоедов рванул ко мне, крепко обхватил меня руками, и мы вместе пошли на дно…

***

Я потерял сознание, всего на мгновение.

Придя в себя, я увидел в мутной воде, что мои ноги елозят по заваленному мусором илистому дну. Вокруг царил полумрак, руки Людоедова давили мне горло, а до поверхности было метров пять. Ублюдок успешно потопил меня.

Воздуха не хватало, горло свело спазмом. Даже непонятно, кто первым меня удушит — вода или Людоедов. О том, чтобы регенерировать мои начиненные пулями кишки, из которых все еще хлестала кровь, разбавляя грязные воды Невы, не могло быть и речи. Все силы сейчас уходили на то, чтобы не сдохнуть от удушья, на регенерацию у организма просто не было энергии.

Рядом со мной маячила раскуроченная до состоянии каши рожа Людоедова, вроде она даже скалилась остатками зубов. В челюстях людоеда застрял десяток пуль, но это моего противника не беспокоило.

Я не смогу вырваться из его стальной хватки, вообще никак. Он сильнее, а я уже теряю сознание. Кишки распороты, я задыхаюсь, да еще и у меня в крови плещется какое-то радиоактивное дерьмо, которым меня накачал дядя.

И даже пилюли не достать. Мне не дотянуться до собственного кармана, не открыть древохранительницу, где у меня лежали пилюли вперемешку с трикоинами.

Что делать? Думай, думай, думай, Нагибин.

Заклинание. Мне нужно заклинание.

Но все боевые заклинания были уже потрачены. У меня остались только заклинания, впитанные от Корень-Зрищина, те, которые, позволяли видеть недостатки.

Вряд ли они мне сейчас помогут, мой противник был одним ходячим недостатком в принципе.

Но скорее от отчаяния, чем рассчитывая на что-то конкретное, я кастанул заклятие на Людоедова. То самое, которое позволяло видеть телесные недостатки. Было еще второе, позволявшее видеть духовные, но я сильно сомневался, что у Людоедова вообще есть душа.

Эффект оказался ожидаемым.

Заклятие Корень-Зрищина мне покорилось. Цвета Корень-Зрищинская аура не имела, да и её все равно нереально было бы рассмотреть в мутных водах Невы. Но я вдруг увидел перед глазами странное шизоидное видение. Как будто я только что просканировал весь организм Людоедова, и тот предстал перед моим духовным взором в виде схемы.

Схема явно говорила о том, что Людоедов — труп. Причем, труп уже минуты две, в его организме не осталось ни одного живого органа. Проблема же состояла в том, что Людоедов был вполне себе жив и до сих пор агрессивно настроен.

Схема растворилась, внутри меня что-то дернулось. Я интуитивно понял, что заклинание Корень-Зрищина просто сломалось на Людоедове.

Неужели эта тварь реально бессмертная? Да быть не может. Он человек, просто человек. Только долбанутый. Его можно убить, можно! И нужно…