Психология развития и возрастная психология - Галина Абрамова

Социальный кризис показывает, что строение психической реальности у каждого человека (у каждого в своей форме) зависит от социальной ситуации развития, мне бы не хотелось утверждать, что определяется ею, но зависимость прослеживается как очевидная. Это та зависимость, которая, например, экспериментально была доказана в культурно-исторической теории работами А. Р. Лурия о формировании понятий[32], это та зависимость, которая доказывается сегодня жизнью и научной судьбой А. В. Суворова[33], это та зависимость, которую большинство людей, думаю, переживают как степень обусловленности своей жизни присутствием в ней Других Людей. Я процитирую несколько строчек из текстов А. В. Суворова, которые дают некоторое конкретное представление о том, что я пытаюсь объяснить читателю, да и самой себе: «… на человечность не приходится претендовать, если никого не любишь и ни за что, ни за кого, ни перед кем не в ответе… Особенно за себя и перед собой. Поэтому «рыночные» отношения, отношения бесконечного тотального торга, кто кому чем обязан и сколько должен, я ни в коем случае не могу признать человеческой – человечной – формой отношений. Это обесчеловечивающая, бесчеловечная форма отношений, при которой запросто можно стать из человека не животным даже, а куда худшим существом – нелюдем. Вступая в тотальный торг, мы перестаём быть людьми, или вообще никогда ими не становимся. Любовь – как ни крути – сущность человечности, а тотальный торг ни с любовью, ни, стало быть, с человечностью – несовместим. И это, разумеется, вовсе не моё открытие. В поисках первооткрывателя этой истины можно забрести далеко-далеко вглубь веков, так что оставим эти разыскания. Неважно, кто первый это открыл, а важно, что это – так!»[34]

В современном мире существует великое множество простых и сложных симулякров – пустых по существу, но ярких по форме знаков, которые позволяют человеку, хотя бы на время снимать остроту экзистенциальных переживаний, связанных с построением и осуществлением концепций жизни, Я-концепции и концепции Другого Человека. Эти знаки в большинстве случаев основаны на идее Другого Человека как Клиента, как потенциального или реального потребителя разных предметов, тех предметов, которые обобщённо могут быть представлены в виде денег как одного из универсальных знаков в мире людей.

Думаю, что нет необходимости доказывать, что ограничение концепции Другого Человека только его качествами как Клиента приводит к искажению представлений о творчестве жизни как индивидуальной, так и социальной. Из самого процесса творчества таким образом невольно или специально исключаются переживание связи времён как потенциальной бесконечности любой культуры, воплощающуюся в каждый момент времени в конкретную социальную ситуацию развития, в конкретную форму жизни человека среди людей. Люди начинают в большей использовать творческую энергию для создания предметов потребления, ориентированных на потенциальных Клиентов, в меньшей степени затрачивается творческая энергия на создание социальной и индивидуальной жизни как целостности.

В момент общественного кризиса по степени выраженности острота потребностей в предметах потребления и в философских идеях практически равнозначна.

Люди, можно сказать, обречены на творчество жизни.

Однако, и в современном западном обществе развитого потребления есть большие группы людей, которые, имея более чем достаточное число предметов потребления, испытывают необходимость в философских идеях, осмысления жизни как целостности. С этой целью они обращаются не только к идеям своей культуры, но очень часто к идеям других культур, прежде всего, восточных культур.

Это проявление того же творчества жизни, без которого невозможно само существование психической реальности как бытового индивидуального явления.

Необходимость в философских идеях существует как духовная потребность людей, она обостряется во время социального кризиса, становится зримо, ощутимо материализованной в виде разных знаковых систем, конкурирующих между собой за знание истины жизни. Конкуренция неизбежна, так как во время социального кризиса степень жизненного риска очень высока и потенциально многие люди готовы быть потребителями идей, снижающих (хотя бы на время) степень этого риска. Начинается и борьба за умы людей как потенциальных Клиентов, как потенциальных потребителей, способствующих в конечном счёте созданию материального или идеального капитала для кого-то (Другого Человека), для себя (так, опыт осуществления своей жизни – это тот капитал, который есть у каждого человека) или для человечества (если капитал создаёт гениальный человек).

Современное материальное производство уже давно перепроизводство (только пример из бытовой жизни западного провинциального городка – весной на продажу выставлено 32 вида газонокосилок, среди них – газонокосилка – робот, в том же местном магазинчике можно увидеть около 40 видов крышек для унитазов, а ещё есть некое количество этих предметов в каталогах), то же самое можно сказать о производстве идей о жизни, которые воплощаются в разных жизненных стилях.

Это те особенности современного общества, которые долгое время не присутствовали в социальной ситуации развития многих людей в нашей стране. Выбора, осознанного выбора, предметов потребления практически не было. Сейчас выбор есть, его возможности возрастают.

Это тот выбор, где человеку приходится встречаться с Другими Людьми как Производителями, с их целями и задачами, воплощёнными в продуктах потребления (материальных и идеальных предметах). Вот в этом выборе и происходит встреча людей с ценностной стороной капитала, где такие свойства предметов как качество и количество, форма и содержание, функция и структура (подчеркну ещё раз, что и материального и идеального предметов) могут быть представлены относительно независимо друг от друга в виде подобий, симулякров. Говоря бытовым языком, в виде фальшивок, дешевых подделок, копий. Так, внешне привлекательная, «полезная» продукция может оказаться обыкновенной дрянью, вредной для здоровья. Проблемы соответствия ценности и цены – это возможность воплощения в продукте ценности как истины жизни и творчества, но это и возможность воплощения ложных ценностей как проявление временной власти над кем-то или чем-то.

В этих возможностях открыто возвращение к переживаниям собственности, к понятию здорового эгоизма, так необходимого, думаю, и человеку и обществу для сохранения потенциала (капитала) творчества жизни.

Капитал – это не только и не столько сумма денег, сколько потенциал преобразования природного предмета ради Другого. Этим Другим может быть сам человек, его интересы и потребности, но отнесённые к будущему времени (в этом смысле в капитале присутствует будущее). Капитал – это и потенциал понимания Другого Человека как Клиента, как потребителя определённого продукта, капитал – это и потенциал понимания законов развития общества как большой группы людей, объединённых в пространствах и временах. Ошибки и заблуждения, связанные с познанием законов жизни как отдельным человеком, так и обществом в целом (или отдельными группами людей) приводит к непродуктивному расходованию – пустой трате – капитала как потенциала творчества жизни.

В индивидуальной жизни человек переживает это как напрасную трату сил, как усталость от жизни, как то отсутствие радости, которое наделяет каждый день смыслом. Общество, непродуктивно расходующее свой капитал, заходит в экономический и духовный тупик, растущий при этом индивидуальный страх людей перед неосуществимостью жизнью, перед непреодолимой плотностью бытия приводит к снижению рождаемости. Смерть начинает властвовать над жизнью. В конечном счёте капитал любого общества – это люди, радующиеся тому, что они творят свою жизнь (могут и хотят это делать). Думаю, что это очевидно.

На сегодняшний день капитал имеет множество знаковых форм, среди них и те, которые можно отнести к разряду идеальных предметов – идей. Носителями этих идей могут быть отдельные люди, группы людей или организованные социальные институты.

Одной из таких идей является идея личного богатства и успеха.

Идея богатства интересна для меня тем, что она содержит элемент случайности. Богатство выглядит как бы вечная Золушка, с которой кто-то что-то должен сделать, чтобы она превратилась в принцессу. Этот кто-то – активный, вторгающийся в жизнь Золушки – обладает властью, волей и возможностями преобразования. Если перенести аналогию в жизнь, то можно, думаю, сказать, что властью, волей и возможностями преобразования обладает тот или те, кто преобразует природный предмет в товар, товар – в деньги, а деньги – в новый товар.