Власть над водами пресными и солеными. Книга 2 - Customer

Как же, однако, романтичен туман! В паре с ним никакая вещь не выглядит серьезной или хотя бы настоящей. Туман все превращает в призраки.

Туманные призраки, призрачные туманы — месть огня, огонь мести — кровавый меч, меченая кровь… Напыщенная фигня!!! Вот они — месть, огонь, холод, мечи, кровь, своя и чужая — отпечатанные на моей коже и глубже, вписанные в мою жизнь рубцами, корявыми и болезненными, вот они — призраки зазеркалья, жрущие мою душу, каждый день, каждый час жрущие, без перерыва на то, чтобы вытереть липкие пальчики и почистить заостренные зубки… Ничего в них нет романтического и красивого.

"Твоя вечная бравада" — сказал броллахан. А как же без нее? Только она и отделяет меня от тихого поскуливающего воя, в который проваливается тело, когда мозгу уже нечем бравировать…

Он думает, мне нравится жить так, как я сейчас живу. Считает, что это для меня — реальная жизнь. А то, как я расслаблялась в гостях у Корди, — сон. Причем не самый приятный. Козел недовоплощенный.

Да моя реальность — там, в доме на пригорке! Остановленная, закуклившаяся реальность, где я, мой любовник и мама едят пирожки без всяких отравных воспоминаний и запивают кофе без всяких мистических примесей! Где мы сидим, болтаем, смеемся — и никаких ножен, примостившихся у входа, никаких зажатых рукой воплей, никаких потайных воспоминаний и понимающе шмыгающих носов. Потому что ничье колдовство не прервет наш завтрак и не разрушит нашу жизнь. Реальный мир без захватывающих приключений и магических подстав.

Я вернусь в него. Вот в эту самую минуту. Может, я и не сумею соскрести с души накипь… боевого опыта, но я приду в себя. И не позволю никаким туманам, кровавым или мистическим, запутать меня и снова пустить по водам.

Довольно я торчу на берегу, весь вечер пытаясь понять: каким он был, мой напарник, мой друг, мой охранник, принц Геркулес-Дубина? Чего он боялся, чего хотел? Вспоминаю — и не могу вспомнить. Я его не знаю совсем. Одно знаю: Дубину искалечили, отобрав у молодого гордеца все нормальные для его возраста и сословия мечты. А вместе с мечтами исчез и принц. Ушел в небытие. От него остались палач и раб. Тот, кто умело убивает, и тот, кто делает, что положено.

Может, Главному Мучителю и не нужен был раб. Может, у него имелись другие планы на новую личность Геркулеса. Например, создать заговорщика, который бы принес королевство своего отца Мучителю на блюдечке. Или великосветского бретера, который ввел бы это провонявшее запрещенными препаратами чмо в высшее общество. А вышло то, что вышло: Дубина из принца превратился в машину для убийства. Такого на бал не пошлешь. Либо весь вечер простоит, подпирая стену, либо зарежет кого-нибудь. По излишнему усердию.

Вот Мучитель и спрятал свой промах среди челяди — от греха подальше.

Но я отделила безумную башку Мучителя от тела, а Дубину — от уготованной ему судьбы живого табурета. И теперь должна отыскать ходы в заповедный уголок геркулесовой души, не затронутый в ходе эксперимента.

И мне нужен проводник. Броллахан отказался. А мне нужен кто-то, кто возьмет меня за руку и… Трансакция, Безумная Карга, выходи из тумана, гадина! Я слышу твое хихиканье!

Естественно, она была здесь. И отнюдь не в хихикающе-ведьминском обличье. Здесь, где мои страхи не уродовали ее облик, то была просто пожилая женщина, вменяемая и добродушная.

— Хорошо, что позвала, — улыбнулась она, разгоняя зябкую дымку ладонью, — ух, холодно-то как! Я пока пряталась, замерзла вся. Осень… — и она снова улыбнулась. Хотела бы я так беспечно улыбаться в ее годы, говоря о предзимье, предсмертье, начале конца.

— Зачем же ты пряталась?

— Нельзя мне приходить, пока не позовут. Человек должен сам выбрать: будет он мечом дело решать или разумом. Ты — выбрала.

— Я пока не умею пользоваться разумом. Я еще очень… — я запнулась на этом слове, — молодая. Мне привычнее мечом.

— Если действовать мечом, не поможет нипочем. Стихи! — и тут она хихикнула. Искренне и заразительно. — Давай руку.

Я протянула ей ладонь. И даже не удивилась тому, что ни один нерв во мне не пискнул: не позволяй ей к тебе прикасаться! Ну хоть за меч возьмись! Я уже не так верила своим инстинктам, как до реки времени. Время учит доверяться не только инстинктам.

Трансакция, она же Сделка, она же Безумная Карга (неверное прозвище!) шагнула с берега, да так уверенно, что я прямо устыдилась. Сама-то я и кончиком пальца побоялась прикоснуться к этой, гм, воде. Мне осталось только вдохнуть поглубже и последовать за ней.

Сапоги мои, конечно, намокли, но никуда меня не уволокло. Трансакция занимала меня расспросами о Дубине: где мы с ним бывали, что делали, чем развлекались в моменты отдыха и кто чью спину прикрывал в бою. Я разболталась. И в какой-то момент с изумлением обнаружила, что иду, треплюсь, жестикулирую… обеими руками. И никто меня не ведет, я сама иду, подо мной слегка раскисшая черная дорога, вдали виднеется замок, похожий на Кордейрин, и на замок принцессы-жабы, и на все средневековые замки-цитадели, построенные не для красы, а из расчета на долгую осаду.

Трансакция шла рядом и слушала, как завороженная.

— Что же ты со мной сделала? — изумляюсь я, затормозив на полном ходу. — Я не утонула!

— Потому что рассказывала. Когда рассказываешь, все становится на свои места. Ты же никогда не была мастером историй, а? — и Трансака подмигивает.

— Нет. Мне и вспоминать-то ничего не хотелось. Нечего было вспоминать. Все одинаковое — кровь, рукопашные, боль, кошмарные сны, кошмарные тренировки, кошмарные друзья, кошмарные враги… О чем тут говорить?

— О себе. О людях. О жизни, которой ты живешь. Когда ты стала про себя рассказывать — еще тогда, на горе — кошмары стали бледнеть. Потеряли над тобой власть. Еще немного — и ты бы поняла, где вам искать принцессу. Ты и поняла — но поздновато. Теперь придется искать их обоих — принца и принцессу. А где искать высоких особ? Только в их родовых замках.

— Ага. Сейчас приду, а их высочество на охоту уехали. Или путешествовать отправились. Или — о ужас! — жениться изволят. Подождите до рождения первого наследника и уж тогда, на народных гуляньях, узрите народного любимца. И не надейтесь получить аудиенцию. Наше высочество с такими особами не якшается! — передразнивая чванливую речь дворецкого, сообщаю я.

— Ну уж! Сразу и на охоте, и в путешествии, и на свадьбе… Разбрасывается их высочество. Прямо непозволительно разбрасывается, — недовольно отвечает Трансака. — Кроме того, им сейчас на ристалище быть надлежит. В гуще, так сказать, излюбленного развлечения.

— То есть Дубина сейчас, как последний дурак, рискует башкой за какой-нибудь надушенный платочек? — изумляюсь я.