Империя Кремля - Абдурахман Авторханов

Вот за этот украинский национализм Кремль организовал на Украине искусственный голод в 1931–32 годах, который унес в могилу 6 миллионов человек.

Второй искусственный голод на Украине Сталин организовал, по свидетельству Хрущева, после войны. Когда Хрущева начали упрекать, почему мы закупаем хлеб на Западе, тогда как при Сталине мы вывозили его в другие страны, невозмутимый Хрущев ответил на июньском пленуме ЦК (1963):

«При Сталине и Молотове мы вывозили хлеб за границу, а советские люди пухли и умирали с голоду».

Вывозили за границу, конечно, украинский хлеб, и умирали с голоду тоже украинцы. Это было наказание мстительного Сталина за то, что украинцы, как он считал, во время войны не проявили достаточного энтузиазма в защиту его тиранического режима.

Поставленные во время войны перед выбором: нацисты или коммунисты — руководители украинского национального движения выбрали третий путь — путь украинской независимости. Как только немецкие оккупанты вступили во Львов, съезд украинских национально-политических организаций в июне 1941 года провозгласил восстановление Украинской Народной Республики и создание украинского национального правительства во главе с Ярославом Стецко. Однако немецкие нацисты были такими же врагами независимой Украины, как и московские коммунисты. Москва хоть формально создала Украинскую советскую республику, а Берлин вообще рассматривал Украину как свою будущую колонию. Поэтому поголовно весь состав украинского правительства был арестован органами гестапо. Они сидели в тюрьме до конца войны. Дело арестованных продолжали в тылу у немцев и большевиков их уцелевшие соратники, создав Украинскую освободительную Раду — УГВР.

Организация украинских националистов (ОУН), лидером которой был убитый чекистами в 1959 году в Мюнхене Бандера, создала Украинскую повстанческую армию (1942). Поскольку Бандера сидел в немецком концлагере, ее возглавили сначала М. Лебедь, а потом Р. Шухевич. Сотни тысяч солдат УПА погибли в борьбе как с немецкими оккупантами, так и с чекистскими войсками. Оставшиеся в живых, так называемые «бендеровцы», погибли в ГУЛАГе.

Велики были материальные и человеческие потери Украины во Второй мировой войне. По официальным советским данным, украинские потери относительно превосходят даже потери России. Вот данные: во время советско-германской войны было уничтожено материальных ценностей на всей оккупированной территории СССР на сумму 679 миллиардов рублей, из них на долю Украины приходилось 285 миллиардов. Однако ужасающи были человеческие жертвы: на войне Украина потеряла 15 процентов своего населения. Из них 4,7 миллиона человек не вернулись с войны, а 1,5 миллиона человек из гражданского населения Украины были уничтожены нацистами. Но никто еще не сосчитал, сколько же миллионов «бендеровцев» Сталин загнал в лагеря, потому что весь украинский народ в его глазах состоял сплошь из одних «бендеровцев». Поэтому ему пришла в голову даже сумасбродная идея, а не сослать ли весь украинский народ, по примеру кавказских народов, калмыков и крымских татар. Мы помним знаменитое место из доклада Хрущева о «культе личности» на XX съезде партии (1956 г.). Вот оно:

«Украинцы избегли этой участи только потому, что их было слишком много, не было места куда их сослать, иначе Сталин их тоже сослал бы».

Во время правления Брежнева советская Украина начала подавать пример другим союзным республикам, как можно обходить московский абсолютный централизм, решая самостоятельно некоторые свои внутренние проблемы, особенно в кадровой политике. В какой-то мере началась фактическая украинизация партийно-государственного аппарата. На Украине давно уже не назначают первых секретарей обкомов партии из Москвы. Их назначает сам украинский ЦК преимущественно из украинцев. Когда новое горбачевское руководство постаралось восстановить старую практику и очистить старый украинский партаппарат во главе с Щербицким, то оно потерпело всем очевидное поражение. Щербицкий не только последний брежневец, но и последний первый секретарь партии в национальных республиках, который в открытом столкновении с новым генсеком вышел победителем. Надолго ли? Это, конечно, другой вопрос. Однако, если новая «генеральная линия» Горбачева с ее «революционной перестройкой» и с ее широковещательным курсом на гласность, открытость, демократизацию не является очередным тактическим маневром, то эта новая политика должна признать за Украиной, как и за другими союзными республиками, статус суверенных государств, который на словах признает даже такой документ редкого лицемерия, как советская Конституция.

ЧАСТЬ III. РОССИЯ, СССР И НЕСЛАВЯНСКИЕ НАРОДЫ СССР

I. Дважды завоеванные Туркестан и Кавказ

Отойдя от классической схемы Ленина по национально-колониальному вопросу, согласно которой русские цари своими внешними завоевательными войнами превратили Россию в «тюрьму народов», советские идеологи стали перед головоломной проблемой: как изъять из обращения теорию «тюрьмы народов», а само покорение чужих народов изображать продиктованным справедливыми государственными интересами России, совпавшими якобы с национальными интересами покоряемых народов. Ухищренные идеологи, ловко эксплуатировавшие свою всеспасающую «диалектику» при любых ситуациях, тут безнадежно спасовали. Ведь советские идеологи живут на цитатах «основоположников марксизма-ленинизма», а тут никаких цитат не выкопаешь не только у «основоположников», но даже у самого Сталина. Но поскольку у марксистских диалектиков и совесть тоже диалектическая, то нашли выход: вместо марксиста Покровского переиздавать монархиста Ключевского, чтобы доказать правомерность царской колониальной экспансии, а историков покоренных народов заставили переписать историю национальностей, доказывая «прогрессивность» завоевания их народов русскими царями. Так переписана сейчас история всех нерусских народов. Слов нет, сама русская история тоже была безбожно фальсифицирована. Поэтому «Курс русской истории» либерального монархиста В. О. Ключевского сегодня стал настольной книгой каждого советского идеолога (сейчас выходят вторым изданием фундаментальные курсы русской истории не только Соловьева и Ключевского, но и крайне реакционного историка монархиста Карамзина).

По этой причине я хочу изложить сначала концепцию Ключевского, как расширялась русская империя. Ключевский счастливо сочетал в себе широту исторических интересов с талантом исторического рассказчика. Но не за это взяли его советские историки на вооружение. Более важным было его качество выдающегося интерпретатора русской патриотической концепции становления Российской Империи. Однако Ключевский, столь хорошо знавший русскую историю, был лишен элементарных знаний истории народов, которых покоряла Россия. Историю этих народов, пожалуй, лучше знали русские генералы, чем русские историки (например, самые лучшие до сих пор труды о Кавказе написали царские генералы).

Русско-имперская концепция Ключевского, выдержанная прямо-таки в идиллических тонах, весьма популярна у нынешних советских империалистов, отцов которых еще недавно учили другой, антицарской, концепции Ленина и Покровского. Если по Покровскому и по Ленину XIX век вошел в историю России как век завоевательных колониальных войн, окончательно завершивших становление евроазиатской Российской Империи методами русского «военно-феодального империализма», то советские историки считают, что царские колониальные войны носили объективно освободительный характер, ибо насильственное присоединение к культурной России нерусских народов, стало актом исторического прогресса для покоренных народов. Сам Ключевский был слишком ученым, чтобы не лицемерить, доказывая, как советские историки, что Россия выполняла здесь «культурную миссию». Завоевания эти он объясняет чисто государственными и даже географическими интересами, что вполне устраивает и советских идеологов. Вот сущность имперской концепции Ключевского:

«В продолжении XVIII века Россия почти завершила давнее свое стремление стать в естественные этнографические и территориальные границы. Это стремление было завершено в начале XIX века приобретением всего восточного берега Балтийского моря по присоединении Финляндии с Аландскими островами по договору со Швецией 1809 года с продолжением западной границы, по присоединении царства Польского по акту Венского конгресса и границы юго-западной, по присоединении Бессарабии по Бухарестскому договору 1812 года. Но как скоро государство стало в свои естественные границы, внешняя политика России раздвоилась: различные стремления преследует она на азиатском, восточном и на европейском юго-западе…»

Переходя к русским границам на востоке, Ключевский развернул весьма оригинальную философию о тамошних «политических обществах» (речь, очевидно, идет о ханствах и эмирствах), некоторые из которых были куда старше, чем русские княжества. Вот продолжение его рассуждения: