За пригоршню чар - Ким Харрисон

Преодолевая боль, я сделала пару наклонов и застыла, поймав себя на том, что думаю о нем в настоящем времени. Блин. Я же не выбираю между ними! О Господи… Правда же, я еду только помочь Дженксу? От чувства даже угольков не осталось, раздувать нечего. Но сомнение втерлось куда-то между мной и моей логикой, пустило корни и заставляло чувствовать себя дурой.

Злая на саму себя, я сделала еще несколько наклонов, а потом решила проверить, растворилась ли чернота в моей ауре. Я тронула линию, поставила круг и скривилась от отвращения. Мерцающая пленка оказалась черной и мерзкой, а красноватый закатный свет, падающий сквозь деревья, еще добавил зловещих оттенков. Золотистый цвет моей ауры совершенно не был виден. Я с омерзением отпустила линию и круг исчез, оставив меня в полной депрессии. Вдобавок Отец и Мать Счастливого Семейства в странной спешке, шипя в ответ на громкое недоумение, затолкали деток в машину и умчались, взвизгнув шинами.

— Угу, — пробормотала я, глядя, как мигнули красные тормозные огни перед тем как они влились в трафик, — бегите от злой ведьмы.

Чувствуя себя прокаженной, я прислонилась к теплому капоту и сложила руки на груди, живо припоминая, почему мои родители всегда возили нас на каникулы в большие города или там в Диснейленд. В маленьких городках внутриземельцев бывало много, а те, кто все же там жил, старались свои отличия не выпячивать. Очень старались.

Дженксовы шлепанцы шлепали все громче — он шел ко мне по горбатому асфальту, рой пикси вокруг него постепенно поредел и совсем исчез. Далеко за его спиной виднелись очертания двух островов, таких больших, что они казались противоположным берегом. Сильно левее стоял мост — именно он и навел меня на мысль о местонахождении Джакса. С приближением ночи он заблестел огнями. Даже на расстоянии мост казался громадным.

— Они Джакса даже не видели, — сказал Дженкс, протягивая мне шоколадный батончик. — Но они пообещали его принять, если увидят.

Я сделала большие глаза.

— Серьезно?

Пикси так дрожат над своей территорией, что предложение было ошеломляющее.

Он кивнул; от мелькнувшей под нависшим чубом полуулыбки вид у него стал едва ли не простодушный.

— Я, кажется, поразил их воображение.

— Дженкс, король пикси, — сказала я, и он рассмеялся. Мелодичный звук проникал прямо в душу, настроение самой поднялось. Потом смех растаял, оставив печальную тишину. Я тронула Дженкса за плечо: — Мы его найдем, Дженкс.

Он отдернулся и сверкнул нервозной улыбкой. Я уронила руку, вспомнив, как он разозлился, что я ему врала. Конечно, он теперь не хочет, чтобы я к нему прикасалась.

— Я уверена, что они в Макино, — в отчаянии добавила я. Стоя спиной к озеру, без единой эмоции на лице, Дженкс смотрел на редкие машины. — Где еще им быть? — Я распечатала упаковку и откусила школадно-карамельный батончик, скорее чтобы чем-то себя занять, чем потому что действительно хотелось. Микрик излучал тепло, стоять прислонившись спиной к двигателю было приятно. — Джакс говорил, что они в Мичигане, — сказала я с полным ртом. — Большой зеленый подвесной мост. Много пресной воды. Помадка. Мини-гольф. Мы их найдем.

Глубокая и резкая боль исказила лицо Дженкса.

— Джакс — первый из наших с Мэтти детей, кто пережил зиму, — прошептал он, и я вдруг перестала чувствовать сладость шоколада. — Он был такой маленький… Я его четыре месяца по ночам обнимал, чтобы он не замерз. Я должен его найти, Рейч.

О Господи… Я вздохнула, проглатывая кусок батончика и думая, способна ли я любить кого-то так же сильно.

— Мы его найдем, — повторила я.

Чувствуя себя абсолютно не в своей тарелке, я потянулась к плечу Дженкса и отдернула руку в последний момент. Он заметил, и стало еще неудобней.

Можно ехать? — спросила я, заворачивая остаток батончика в обертку и хватаясь за ручку двери. — Мы уже почти приехали. Возьмем номер в гостинице, отыщем, что пожевать, и прогуляемся по магазинам.

По магазинам? — Задрав тонкие брови, Дженкс пошел к своей двери.

Обе дверцы хлопнули одновременно, я застегнула ремень, чувствуя прилив сил и решимости.

— Ты же не думаешь, что я буду разгуливать в обществе шестифутового сладкого красавчика, одетого в это жуткое трико?

Дженкс покраснел до корней волос; на худом лице, однако, отразилось лукавое веселье.

— Да, пару трусов заиметь неплохо бы.

Фыркнув от смеха, я завела мотор и дала задний ход, успев вырубить плеер, пока он не заорал опять.

Насчет трусов прости. Мне просто нужно было оттуда выбраться поскорей.

Мне тоже, — ответил он к моему удивлению. — А Кистеновы я не надел бы. Он славный парень и вообще, но он воняет. — Он неловко потеребил воротник. — Да… Это… Спасибо за то, что ты там сказала.

Я подняла бровь. Проверив дорогу, вырулила на проезжую часть.

— Где? На последней остановке?

Он неловко пожал плечами от смущения:

Нет, на кухне. Насчет того, что тебе кроме меня других напарников не нужно.

А… — Я покраснела, упорно глядя в зад машине перед нами — черному поцарапанному «корвету», напомнившему мне вторую машину Кистена. — Это правда, Дженкс. Мне тебя пять месяцев так не хватало! И если ты не вернешься в фирму, честное слово, я тебя таким вот и оставлю.

Ужас на его лице исчез, когда он сообразил, что я шучу.

— Тинкины крылышки, только посмей! — сказал он. — Я ж даже пыльцой никого посыпать не могу. С меня теперь пот течет, а не пыльца, представляешь? Вода льется, блин. На кой фиг мне этот пот? Размазать кому по роже, чтобы он сблевал от омерзения? Ты вон тоже потеешь, и никакого удовольствия это не доставляет. А про секс даже думать не хочется — прижиматься потными тушками? Фу, гадость. Какой там контроль над рождаемостью? Не удивляюсь, что у вас детей — фиг да маленько.

Он передернулся всем телом, и я улыбнулась. Старый добрый Дженкс,

Тут он полез копаться в дисках, и я напряглась — он, похоже, ощутил, выпрямился, сложил руки на коленях и уставился в темнеющее небо. Мы выехали из леса, и вдоль реки тонкой полосой уже видны были дома и деловые кварталы, а за ними плоской гладью лежало озеро, серое в гаснущем свете.

— Рэйчел, — тихо сказал Дженкс. — Я не уверен, что вернусь.

Я в испуге повернулась к нему, потом опять к дороге и опять к нему.

— То есть как не уверен? Если ты это из-за Трента…

Он поднял ладонь, нахмурившись:

— Не из-за Трента. Я понял, что он эльф. Вычислил, когда помогал вчера Кери.

Я вздрогнула, машину занесло на желтую линию. Сзади загудели, я поспешно выкрутила руль обратно.

Вычислил?.. — У меня сердце заколотилось быстрее. — Дженкс, я хотела тебе сказать. Правда. Но я боялась, что ты разболтаешь, и…

— Я никому не скажу. — На лице у него было написано, чего ему стоит такое заявление. Эта новость обеспечила бы ему среди пикси невероятный авторитет. — Если я скажу, то значит, ты права была, когда мне не доверяла, а ты была не права!

Голос у него звучал резко, и мне опять стало стыдно.

— Тогда в чем дело? — спросила я.

Лучше бы он этот вопрос поднял, когда мы на стоянке торчали, а не теперь, когда я рулила по окраинам незнакомого города, пытаясь найти дорогу в морях неоновой рекламы.

Он помолчал секунду, приводя в порядок мысли; юное лицо было задумчиво.

Мне восемнадцать, — сказал он наконец. — Ты знаешь, сколько это для пикси? Я теряю быстроту. Ты меня рукой сбила прошлой осенью, а Айви может меня в полете сцапать в любой момент.

У Айви реакции Пискари, мастера неживых вампиров, — в испуге возразила я. — А мне просто повезло. Дженкс, ты выглядишь классно. Ты вовсе не старый.

Рэйчел… — сказал он со вздохом. — Мои дети уже разъезжаются, у них появляется собственная жизнь. Сад начинает пустеть. Я не жалуюсь, — вскинулся он. — Это очень здорово, что ты тогда уступила мне желание, и я пожелал себе стерильность, потому что у пикси дети, рожденные в последние три года жизни родителей, очень редко живут долго — и Маталину убивало сознание, что рожденные ею детишки после ее смерти и недели не проживут. А наша маленькая Джозефина… Она уже летает. Даже она не выживет.

У него голос пресекся, и у меня перехватило дыхание.

С этим желанием и с садом в нашем распоряжении, — продолжил он, глядя прямо перед собой в лобовое стекло, — я могу не бояться за детей, когда нас с Маталиной не станет, и спасибо за это тебе.

Дженкс… — встряла я, не могла я уже это слушать.

Помолчи, — резко бросил он, гладкие щеки его вспыхнули. — Не надо мне твоей жалости. — Явно разозлившись, он высунул локоть в окно. — Я сам виноват. Меня это не заботило, пока я не познакомился с тобой и с Айви. Я старик! Плевать мне, как я выгляжу, я просто бешусь как черт, что вы ваш долбаный детективный бизнес будете вести еще хрен знает сколько, а я в нем быть не смогу! Вот почему я не вернусь. А не потому, что ты не сказала мне, кто такой Трент Каламак.