Братья и сестры в реестре - Юрий Вячеславович Скрипченко

Ежилец объяснил, попросив потом открыть подъездную дверь. Олег зачерпнул земли с клумбы и тщательно растёр по ладоням. За неимением перчаток или хотя бы мела сойдёт. Потом рванулся к ближайшему дереву, изогнулся в прыжке, пробежал несколько шагов вверх по стволу, ухватился за толстую ветку, подтянулся и оседлал её. Внизу раздалось удивленное аханье. Повторив трюк несколько раз, Олег оказался на высоте третьего этажа. Выше ветки уже не держали вес тела, поэтому Олег даже пытаться не стал: без разбега ласточкой прыгнул вперёд, ухватился, сделал полукруг над опорой, замер на верхней точке, а потом опустил ноги и уселся на мачте уличного фонаря, торчавшего почему-то из стены дома – как полагается, на корточках, кисти охватывают холодную трубу.

Резко оттолкнулся ногами, взлетел как птица и самыми кончиками пальцев – еле достал – зацепился за подножие нужного балкона. Подтянулся и сиганул вперёд через опорную руку за перила – вперёд ногами.

Вот он и на месте.

Дверь оказалась незаперта. Каспер шагнул внутрь, отодвинув тяжёлую непрозрачную штору. Сразу ударило в глаза, и в уши, и в нос: хаотическим освещением, громкой трансовой музыкой, конопляным дымом и тяжёлым алкогольным духом.

От здоровенного дискотечного шара, который вращался под потолком, исходили вертлявые блики. Олег машинально коснулся стены – она оказалась покрытой каким-то серым губчатым материалом, явно для звукоизоляции. Комната была огромна, квадратов пятьдесят, будто в помещении снесли все перекрытия. Здесь от души оттопыривались рыл пятнадцать. Кто-то валялся на пуфах, кто-то свисал вниз головой с дивана, кто-то неумело корячился под музыку или просто пошатывался, явно чем-то упоротый. На пуфе перед огромным телевизором – казалось, это просто голограмма рядом со стеной – возлежал с шаловливой рукой в ширинке заинтересованный дрищ. На экране беззвучно двигалась какая-то очень изобретательная 3D-порнуха. А по соседству прямо на полу лениво совокуплялась парочка.

Притон как он есть.

Брезгливый от природы Каспер двинулся к выходу из комнаты. По пути ему сунули в нос кружку с явно палёным бухлом, пару раз попытались заблевать или повиснуть на шее. Тощая развинченная девица предложила какую-то Матрёшку Сью. Дойдя до входной двери квартиры, Олег нажал на кнопку видеофона. Через двадцать секунд в проёме нарисовалась наглая и довольная рожа Ежилеца.

– Ну ты и ловкач! – он уважительно похлопал Олега по плечу и потянул к правой двери. Навстречу вышел Папаня с початой бутылкой, который, увидев компаньонов, сначала недовольно скривил рожу, а потом махнул рукой и ввалился в противоположную комнату, хлопнув на прощание дверью.

В полумраке, освещаемом только дисплеем (тоже как будто голографическим), Ежилец плюхнулся в кресло и вопросительно посмотрел на собеседника.

Олег сообщил, что намерен продиктовать экс-программисту некий код, а от того требуется без ошибок вбить, скомпилировать и запустить на исполнение.

– Прямо наизусть? Чувак, ты похож на человека, который шарит в программировании. Да и на гения, способного запомнить тысячи строк, не тянешь…

Олег тоже не был уверен, что вспомнит всё, что полночи бубнила ему на ухо Элиса, но отступать было некуда, да и попытка не пытка. Поэтому он улёгся на кушетку, которая весьма кстати оказалась рядом, закрыл глаза, сказал «сим-салабим» и принялся монотонно диктовать.

Послышалось удивлённое щёлканье клавиатурой.

Дело продвигалось ладно и быстро, пока, уже ближе к концу, Ежилец вдруг не хлопнул себя по лбу и не сказал поднявшему вопросительную бровь Олегу:

– Совсем забыл! Щас, я мигом. Только звоночек сделаю.

Вернулся совершенно довольный собой, бросил что-то про семейные обстоятельства, подмигнул Олегу и снова уселся за компьютер. Они продолжили с того места, где прервались.

Треск дерева и грозные вопли вырвали Олега из полудрёмы, в которой губы отдельно от мозга бубнили код. Каспер вскочил и уставился на закрытую дверь. «Всем мордой в пол и не двигаться» – пророкотало снаружи.

– Сдала нас какая-то сука! – прохрипел Ежилец, метнулся к окну, распахнул и вывалился наружу. Олег удивленно выглянул на улицу – тощий верзила как стремительный таракан полз, перебирая руками по карнизу, в противоположную от балкона сторону. Добрался до водосточной трубы – вот она, оказывается, где – и съехал вниз.

Там практически на четырёх костях удалой говночист стремительно сквозанул в щель между домом и какой-то хозпостройкой и был таков.

Повторить подвиг Олег не успел. Ему с хрустом вывернули руки, бросили на пол и напоследок наградили чудовищным пинком под рёбра.

В груди взорвался ком боли, и перед тем, как зажмуриться, Олег успел только разглядеть сине-белый треугольный камуфляж на могучей ноге с чёрным матовым наколенником. Лицо Олега оказалось в медвежьей хватке чёрных перчаток, голову развернуло с хрустом. Над ним нависло треугольное рыло антрацитового шлема с чёрными очками. Перчаточные пальцы отодрали лейкопластырь с его щеки:

– Есть прыгун. Совсем зелёный.

Толкаемый вперёд носорожьей силой, Олег даже не видел своих мучителей, топавших сзади гулко и бамко – будто сваи заколачивают. Под мелькание стен, лестниц и подъездных окон он расслышал только стрекотание безжизненного голоса в рацию: «Взяли рябого прыгуна. Везём. Отбой».

Боевым построением (Олег в центре, по бокам амбалы – фиксируют руки, позади еще один – держит на прицеле) направились к машине, похожей на древний «Фалькатус», если бы его изваял из матового пластика декоратор какой-нибудь фантастической киноленты. «Особое мнение» подойдёт.

Самое время было валить отсюда, но что-то подсказывало: поспать (то есть, на самом деле проснуться) ему ещё долго не дадут. Если вообще позволят забыться – у ЭТИХ есть свои способы держать человека в сознании. Только билось в голове отчаянное: совсем чуть-чуть не успел! Самую капельку! Перед глазами стоял светящийся монитор с развесистым древом машинного кода и моргающим словно в замешательстве курсором. И хмурила мультипликационную мордочку – очень недобро – воображаемая Элиса.

Навстречу процессии по тротуару, глубоко погружённая в мысли, изящной походкой шла невыразимо красивая огненно-рыжая женщина в чём-то лёгком, пастельном, струящемся. Олег не обратил внимание на детали, потому что увидел: красоту антично очерченного лица портило созвездие оспин на правой щеке.

Олег понял, что вот-вот случится страшное, стоит только амбалам, занятым его скромной персоной, бросить на женщину случайный взгляд. Решение пришло сразу.

Дальше случилось несколько очень стремительных событий.

Каспер с силой наступил пяткой – чтоб больнее – на крепкий, но всё же не бронированный берц левого амбала. Тот ойкнул.

В следующую секунду, падая мордой на асфальт, с моментально отбитым, будто чечёткой, ливером, Олег успел рассмотреть калейдоскоп выражений на лице прекрасной незнакомки: недоумение, узнавание, ужас и, наконец, благодарность.

На скамейке броневика, сидя напротив подёрнувшихся дымкой живодёров, Олег лихорадочно думал: почему не прятала лицо?