Из ворон в страусы и обратно - Анна Яковлева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опередив Вадима, Нилка в два прыжка оказалась в комнате и замерла с открытым ртом. Ей понадобились все силы, чтобы не упасть от удивления.
Стол был сервирован на две персоны обожаемым Нилкой керамическим сервизом – в глаза бросались яркие синие пятна тарелок на белой скатерти.
В центре композиции возвышался обернутый в рогожу и подпоясанный бечевкой горшок с лиловым гиацинтом – вот он, виновник, ввергший Нилку в заблуждение. С духами она поторопилась, но все остальное…
Обескураженная Нилка обернула лицо к Вадиму:
– Кому это все?
– Для тебя, – перевирая мотив, запел Вадим, – для тебя, для тебя самым лучшим мне хочется быть.
Ревность, коброй дремавшая на сердце после разговора с Томкой, подняла голову и угрожающе шевельнула хвостом.
– Не ври, ты не знал, что я приеду! – сжала кулачки Нилка, отступила и неожиданно для себя разрыдалась от злости. Да за кого он ее принимает, трепло несчастное?
Благодушное настроение Вадима испарилось.
– Прекрати истерику. Я позвонил в агентство, и мне сказали, что ты взяла билет.
– Они не знали, что я заеду домой!
– Тоже мне, бином Ньютона. Тебя нетрудно просчитать!
Нилка ощутила под ногами бездну: они ссорятся, и виновата в этом она. Какая разница, откуда Вадим узнал, что она приедет? Может, это сердце-вещун ему подсказало? Скорее всего, именно сердце – до Лондонской недели есть время, и ничего удивительного, что она в последнюю минуту решила на эти несколько дней прилететь домой.
Никакие аргументы не действовали, слезы не останавливались.
– Сейчас, сейчас, я больше не буду, – испуганно бормотала Нила, – я уже успокоилась.
Размазывая по щекам потоки, с виноватым видом потянулась к Вадиму, он принял ее в объятия, и Нилка успокоенно затихла.
От плеч Вадима, от его губ, рук, голоса, от запаха кожи в груди у Нилки разрасталась нежность.
– Я так соскучилась, – прошептала она и потерлась о Вадима мокрой щекой.
– Ты пока сходи в душ, рева-корова, а я посмотрю, что там с мясом. – Вадим хлопнул зареванную любовницу пониже спины и подтолкнул к ванной.
– Корова?! – пришла в неописуемый ужас Нилка.
– Черт возьми! Ну, что ты на самом деле как маленькая, – поморщился Вадим, – это же чисто фигура речи. Ты у меня газель.
В Нилкиных ресницах еще блестели слезы, но она улыбнулась счастливой улыбкой, коротко кивнула и поскакала в душ.
В ванной, сняв заколку, тряхнула головой и запустила пальцы в волосы. Как же она устала за четырнадцать часов в «Боинге» и как же хорошо дома!
Вообще с волосами что-то нужно делать, вид у них неважный. Тусклые, с посеченными кончиками. Нилка еще раз встряхнула головой.
В это мгновение взгляд ее зацепился за какой-то предмет на полке и остановился.
Рядом с туалетной водой Вадима, его станком и кремом для бритья нагло устроилась чужая заколка для волос – «банан»…
«Нет», – взметнулось в оглушенном сознании. «Да», – говорила заколка.
Стены покачнулись, Нилка поднесла ладонь ко рту и зажала вопль. Только не это!
Смотреть было не так страшно, как думать. Нилка готова была рассматривать заколку сколько угодно долго, лишь бы одна страшнее другой мысли табуном не ломились в голову. А они ломились. Безжалостные и откровенные. Убийственно безжалостные, дьявольски откровенные и красочные.
«Ты дала себе слово заранее все простить Вадиму, все семь смертных грехов, и прелюбодеяние в том числе, – напомнила она себе. – Вот и представился случай. Давай, тренируй волю».
Нилка всмотрелась в свое отражение – перед ней стоял другой человек. Мышцы поехали вниз, уголки рта страдальчески опустились, веки отяжелели.
Неужели она не справится?
Нет, одна не справится. Только вдвоем. А лучше – втроем.
Нам нужен ребенок, ясно осознала Нилка, и несчастное выражение сменилось решительным, морщинка между бровями спряталась, лицо разгладилось, в глазах появился лихорадочный блеск.
Никакой хандры, никакого отчаяния, улыбка, как на подиуме, и легкая походка. Она – лучшая в этом городе. Она, и только она достойна Вадима. Между ними не проползет никакая змея-разлучница.
…От мяса поднимался насыщенный пряный дух, но Нилка не испытывала голода. Вяло отщипывала от куска, совала в рот и держала за щекой – как в детстве, когда бабушка пичкала ее насильно. Глотала с усилием, только чтобы не расстроить Вадима – ведь он старался – и развлекала любимого разговорами.
– Какой-то жирной гадостью волосы перемазали, представляешь, мы несколько дней отмыться не могли. Вообще ничего не брало. Что я только не пробовала – бесполезно.
– Бриолин, наверное.
– И зачем, спрашивается? Обязательно надо выпендриться.
– Ну, на то они и стилисты.
– Кто-то даже средством для мытья посуды пробовал смывать эту пакость. Зато знаешь, какую я научилась готовить пасту? С томатами и базиликом! М-м-м… Пальчики оближешь!
– Здорово, – согласился Вадим.
– Быстро, дешево и сердито. И еще мне очень нравится теплый салат из курицы и баклажанов с рукколой.
– Ты полюбила готовить?
– Да.
– Идеальная женщина?
Нилка скромно потупилась:
– Не знаю, наверное.
– Приготовишь что-нибудь?
– Да хоть завтра.
– А танцы? – Вадим поднял изучающий взгляд. Он вообще все время присматривался к Нилке, будто привыкал заново.
– Ничего страшного, – легкомысленно отмахнулась она, – вместо танцев устроим романтический ужин.
На танцах у Нилки кружилась голова – невозможно же работать без отдыха, – но это был еще один ее секрет.
– За мной вино. – Вадим продолжал изучать Нилку, и она не знала, куда деться от его настойчивого взгляда.
– За мной поляна.
– По-моему, мясо тебе не нравится. Или ты не голодная? – неожиданно спросил Вадим.
– Не особенно. Нас кормили в самолете. Рыба красная была, салат из помидоров и чай с булочкой.
– Понятно. Только после перелета прошло больше трех часов.
Разговор Нилке активно не нравился. Нет, говорить о еде она могла сколько угодно, но чувствовать себя подопытной морской свинкой – к этому она готова не была. У нее все в порядке, и нечего ее рассматривать, как под лупой. Если только…
Если только Вадим не ищет повода придраться.
– Вадюша, я видела в ванной заколку для волос – чья она?
– Разве не твоя? – быстро ответил вопросом на вопрос Вадим.
– Нет, – Нила с сомнением и надеждой посмотрела на любимого, – у меня такой никогда не было.
– Ты просто забыла.
– Может быть. Я устала, – ухватилась за спасительную идею Нилка, – мне бы в постель поскорее.
– Давай я уберу, – предложил Вадим, – а ты иди ложись.
– Не хочу без тебя.
– Хорошо, – легко уступил Вадим, – я потом уберу.
После этой ночи Нилка уверовала в их любовь.
