Рациональное животное. Как эволюция повлияла на развитие мозга - Дуглас Кенрик

Склонность людей к неприятию потерь нередко приводит к ошибочным решениям, но является рассчитанным когнитивным искажением, порожденным естественным отбором с целью избежания слишком больших ошибок.

Различные когнитивные искажения у разных субличностей

В каких случаях мы склонны к проявлению в наших решениях излишней осторожности, а в каких мы более раскованны? Это зависит от того, какая именно из субличностей находится в данный момент у руля и принимает решения.

Разные субличности преследуют различные эволюционные цели. Поэтому критерии оценки правильности решения для данного конкретного случая могут значительно изменяться в зависимости от того, что вы сейчас, возможно, озабочены болезнью, а не приобретением партнера или заботой о близких. Давайте посетим внутренний разум наших су б личностей, чтобы посмотреть, как он работает.

Поведенческая иммунная система: что на уме у вашей субличности, отвечающей за избежание болезней

Вспомните, когда вы чихали в последний раз. Вашему здоровью угрожала реальная опасность? Вероятно, нет. Когда мы чихаем, наш организм часто совершает ошибки, поскольку реальной угрозы для него нет. Просто какая-то пылинка, запах, частичка молотого перца вызывают ложную тревогу. Но мы физиологически устроены так, чтобы чихать при самом небольшом раздражении органов дыхания, поскольку в результате эволюционного развития наш организм думает прежде всего о безопасности, а затем уже о приличиях.

Наша иммунная система устроена таким же образом. Целая армия белых кровяных телец готова ринуться в бой, как только она ощущает, что в нашу кровь попали какие-то микроорганизмы, похожие на микробов. Но задействование в этой войне всего организма может быть весьма дорогим удовольствием, поскольку придется затрачивать значительный объем наших внутренних ресурсов. Поэтому естественный отбор наделил нас передовой линией обороны против болезнетворных микроорганизмов — тем, что эволюционный психолог Марк Шал л ер назвал поведенческой иммунной системой. Эта психологическая система состоит из набора особых ментальных и поведенческих проявлений, которыми управляет наша субличность, отвечающая за избежание болезней.

Поведенческая иммунная система представляет собой детектор по обнаружению патогенных факторов. Точно так же, как детекторы задымления чувствительны ко всему, что может напоминать дым, иммунная система чувствительна ко всему, что может ассоциироваться с болезнями. Система запускается от зрительных образов, запахов или звуков, исходящих от людей или отдельных мест и способных сигнализировать о присутствии болезнетворных организмов поблизости. Она включает тревогу всякий раз, когда мы видим человека с неприятными поражениями кожи на руках, ощущаем запах протухшего мяса или слышим кашель пассажира в автобусе. Когда наши чувства сообщают нам о чем-то или ком-то, что пахнет, выглядит или звучит странно или необычно, субличность, отвечающая за избежание болезней, обеспечивает соответствующие изменения в нашем поведении.

Исследование, проведенное Джошом Тайбуром и Анджелой Брайан, открыло, что при ощущении неприятных запахов люди более склонны к использованию презервативов. В этом случае имитация патогенности была абсолютно безвредна для здоровья (распыление аэрозоля из баллончика с двуокисью серы, который используется для разных приколов и создает ощущение запаха человеческих газов). Тем не менее безвредный, но неприятный запах запустил поведенческую склонность людей к защите от болезней, передаваемых половым путем.

Сфера психологии (поведенческая иммунная система) и сфера биологии (физическая иммунная система) часто рассматриваются отдельно. На самом деле эволюция свела их вместе, создав блестяще скоординированную, глубоко рациональную систему. Оказывается, активация психологической иммунной системы запускает и физическую иммунную систему человека, то есть приводит в действие резервную армию Т-лимфоцитов и других лимфоцитов, убивающих микробов. Марк Шаллер однажды провел интересный эксперимент, чтобы выяснить, как тесно две наши иммунные системы работают друг с другом. Он и его команда попросили участников посмотреть слайд-шоу, содержавшее изображения явно больных людей. Фотографии показывали больных с высыпаниями и покраснениями кожи, а также чихающих так, что их окружал ореол из брызг. Испытуемые сдавали кровь на анализ до и после просмотра слайд-шоу. Исследователи сделали посев образцов в бактериальной культуре, чтобы определить присутствие интерлейкина-6 (IL) и цитокина, который белые кровяные тельца выделяют при появлении микробов. Более высокий уровень интерлейкина-6 указывает на то, что наш организм начинает готовиться к оказанию активного сопротивления инфекции. Это сравнимо с тем, как армия нашей иммунной системы готовится к большой битве.

Измеряя размеры воспаления в пробах до и после просмотра фотографий, ученые могли установить, действительно ли вид больных людей активизировал иммунную систему к борьбе с инфекцией. И это оказалось правдой! Одно только созерцание изображений больных людей заставило белые кровяные тельца развернуть яростную атаку против бактериальной инфекции. Ученые установили даже то, что наша иммунная система, оказывается, очень избирательна по отношению к тем изображениям, которые действительно могут вызвать биологическую реакцию. Другая группа участников эксперимента просматривала фотографии людей, которые выглядели опасными. Некоторые из сфотографированных направляли оружие прямо в камеру, создавая тем самым прямую угрозу для испытуемых (такого рода изображения активизируют нашу самозащитную субличность). Хотя фотографии с изображением опасности были оценены участниками эксперимента даже как более раздражающие, чем снимки больных людей, они не вызвали ответной реакции иммунной системы. Только демонстрация проявлений болезни заставила иммунную систему сразу же активизироваться.

Снова о продовольственной помощи Замбии и генно-модифицированной жареной картошке

Поведенческая иммунная система продуцирует множество действий, чтобы предотвратить инфекцию.

Некоторые из них на первый взгляд могут показаться иррациональными и совершенно не связанными с возможной болезнью. Например, активизация субличности, отвечающей за избежание болезней, побуждает людей к большей предубежденности в отношении граждан экзотических стран, таких как Шри-Ланка и Эфиопия. Хотя сначала это представляется немного странным, такое отношение приобретает гораздо больший смысл, если вспомнить, что необычные пришельцы исторически завозили болезни, непривычные для нашей иммунной системы, поэтому мы были более уязвимыми перед ними. Большинство из известных случаев резкого снижения количества коренного населения в обеих Америках в постколумбовскую эпоху связано с их знакомством с болезнями, завезенными европейцами. Бойня на Вундед-Ни[11] была ничто по сравнению с оспой. Наша психологическая система, помогающая избежать болезней, действует с глубокой рациональностью, побуждая нас избегать таких контактов с чем-либо или кем-либо, которые могли бы потребовать более затратного с физиологической точки зрения задействования нашей физической иммунной системы.

Теперь, когда мы узнали о нашей поведенческой иммунной системе, давайте вернемся к замбийскому кризису, в ходе которого даже голодные люди отказались потреблять генно-модифицированные продукты. Когда люди думают о потреблении генно-модифицированной пищи, они часто представляют себе, как вместе с ней в организм попадает что-то неестественное, непонятное и незнакомое. Мы хотим, чтобы наши фрукты и овощи были «натуральными». Обозначение их как генно-модифицированных вызывает в памяти неестественные картинки из научной фантастики — уродливые клубни голубой картошки или красные бананы с бугорчатыми отростками.

Сотрудники агентств по гуманитарной помощи были возмущены решением президента Замбии отвергнуть помощь под предлогом того, что продовольствие было генно-модифицированным. Тем более что сами американцы к тому времени уже привыкли к каждодневному потреблению подобных продуктов. В 2000 году, незадолго до провала американской помощи Замбии, вся жареная картошка, предлагавшаяся в ресторанах «Макдоналдс» по всей Америке, готовилась из генно-модифицированного картофеля. Но оказалось, что хотя потребители любили вкус этой картофельной соломки, большинство не подозревало, что они едят генно-модифицированный продукт.

Когда американцы узнали правду о происхождении их жареной картошки, в стране разразился скандал, не слишком отличавшийся по существу от возмущения замбийцев. Американские граждане упорно отстаивали свое право есть «нормальную» картошку. И было неважно, что федеральная сельскохозяйственная инспекция нашла генно-модифицированный картофель совершенно безопасным. Ничего не изменилось и после того, как Всемирная организация здравоохранения заявила, что никогда не обнаруживала никакого вреда здоровью человека от потребления генно-модифицированных продуктов питания. Обращение к сознанию людей не дало эффекта, когда заработала их субличность, ответственная за избежание болезней. В результате протестов «Макдоналдсу» не оставалось ничего другого, как вернуться к использованию старой доброй «натуральной» картошки. Точно так же, как замбийцы отказались потреблять генно-модифицированные продукты, американцы не стали даже прикасаться к жареной картошке-мутанту.