Первое свидание - Сандра Мэй

Брюс наклонился вперед, заслоняя от разъяренной Пруденс разошедшуюся Зельму.

— Дамы, дамы, поспокойнее. Ничего трагичного не происходит, я просто хочу перепрофилировать пару своих собственных заводов...

— Наших заводов, милый. Наших. Не забывай о том, что я — твой основной партнер. И хотя я уважаю и ценю твою заботу о природе, однако считаю идею перепрофилирования совершенно неуместной в настоящее время. Слава богу, никто из нас пока еще не ныряет в сырую нефть, и бухта Дель Фьори все так же прелестна, как и...

— Невидимая смерть, леди Пилбем. Вы слыхали такое выражение?

Кэти очень хотелось стукнуть саму себя по голове, но было уже поздно. Подчиняясь первому импульсу, она кинулась на помощь Брюсу, даже не будучи уверена, что ему эта помощь нужна.

Пруденс Пилбем развернулась к Кэти медленно и грациозно, словно кобра, готовящаяся к броску.

— Простите, не расслышала. Что вы сказали, милочка?

— Меня зовут Кэтрин, леди Пилбем, с вашего позволения. И меня удивляет, что зрелая и без сомнения умная женщина может рассуждать о будущем так легкомысленно... и бессердечно.

Зельма Паттерсон разразилась визгливым смехом и захлопала в ладоши.

— Браво, мисс Спэрроу! Пру, тебя побили на собственном поле. Надо же! Восстание Спартака...

Брюс делал Кэти страшные глаза, супруги Бюхнер прилежно вертели головами из стороны в сторону, пытаясь уследить за беседой. Мистер Джонсон дергал Кэти за подол — возможно, именно это и стало последней каплей. Девушка решительно поднялась из-за стола, словно отвечая урок.

— Ваша бухта Дель Фьори только выглядит чистой и прозрачной, на самом деле Тирренское море уже практически мертво. Тяжелые металлы и углеводород, образующиеся благодаря оживленному судоходству, убивают его. Вот эти чудесные дары моря... они очень вкусны, но если бы вы знали, сколько в них свинца и ртути, вы бы не стали подавать их на стол.

— Мисс Спэрроу!

— Кэти, детка, я вспомнил: надо отослать пару писем...

— Погодите, мистер Блэквуд! Я совершенно никакого отношения не имею к Гринпису, я уже говорила мистеру Джонсону, фанатизм мне не близок, но... мы не можем не думать о мире, в котором живем. Вы, леди Пилбем, вряд ли позволите вашим гостям прийти в эту гостиную в грязных сапогах, порвать и исцарапать картины, висящие на стенах, и стряхивать пепел на ковры. И это при том, что ковры, пол и картины можно отмыть, починить или купить новые. А природу починить гораздо труднее.

Пруденс Пилбем неожиданно склонила голову на плечо Брюса. При этом в ее желто-зеленых глазах полыхала такая ненависть, что Кэти мельком удивилась, чего это она...

— Брюси, ты решил сменить стиль при выборе персонала? На смену неуравновешенным красавицам приходят пламенные революционерки? Мисс Спэрроу, вы успокойтесь, успокойтесь. Будем считать, вы меня пристыдили.

Кэти смешалась, покраснела.

— Я... прошу меня простить. Я была несколько несдержанна...

Художник Бартоломео неожиданно вскочил и страстно возопил:

— А я полностью на стороне синьорины Спэрроу! Пруденция! Опомнитесь! Вы, богиня, с вашим умом и чутким сердцем должны как никто понимать — мы едим отравленные плоды земли! Мы пьем яд! Мы дышим воздухом, которым впору травить тараканов!..

Мистер Бюхнер благодушно помахал толстенькими ручками.

— Майне дамен, вы есть абсолютно правы две. Просто фройляйн Катарина есть еще очень молодой и страстный, а вы, дорогая Пруденц, есть опытный в спорах боец. Да-да, плутовка, вы есть большой провокатер! Сознайтесь, ви есть нарочно вызывайт фройляйн на откровенность? А ведь сами хотейт помогайт нашему дорогому Брюс. Тильда, у тебя упадайт салфетка.

Леди Пилбем поднялась из-за стола и, глядя сквозь Кэти, произнесла:

— Что ж, если дебаты закончены, предлагаю насладиться ароматом кофе на террасе. Брюси, накинь мне на плечи шарф... благодарю. Зельма... Зельма! Тебе не пора отдохнуть?

— Вот еще! Я собиралась под кофе выпить коньячку.

— Как знаешь. Прошу, господа.

Кэти наскоро пробормотала какие-то извинения и покинула столовую. С пылающими щеками она шла по темному коридору и думала, что сегодня она ближе всего подошла к черте, за которой остался лишь один шаг — увольнение.

Она лежала в своей монастырской узенькой койке и жалела себя. Одновременно она злилась на леди Пилбем, поэтому жалеть получалось не очень... жалостно. Тролль Сигурд презрительно смотрел с тумбочки, а Хотей и Мартышка вообще не обращали на Кэти Спэрроу никакого внимания.

Внезапно распахнулась дверь, и голос Брюса Блэквуда прорычал:

— Готовься к смерти, Спэрроу! Сейчас я тебя четвертую!

Кэти села и подтянула одеяло к груди и заканючила:

— Босс, прости меня, прости, пожалуйста! Я сама не знаю, как это вышло. Может, мартини в голову ударил?

Брюс вошел в комнату и бесцеремонно уселся на край постели. Взъерошил светлые волосы, расстегнул пуговицы на рубашке... И сказал совершенно спокойным голосом:

— Устал я сегодня, Котенок. Даже приставать к тебе нет сил. А насчет вечера — не бери в голову. Я же не идиот. Ты кинулась защищать меня, мой маленький храбрый Котенок. Верный Котенок. Героический камышовый кот!

— Брюс, я...

— Язык у тебя, конечно, немыслимо длинный, мозги за ним просто не поспевают, но Пру и сама виновата — нечего было звать тебя «милочкой» и селить со слугами. Все, Кэт, забыли. С завтрашнего дня ты немножко работаешь, больше отдыхаешь, а я обхаживаю Пру. Утром зайди за инструкциями, я тебе продиктую список тех, кому надо позвонить. Да, и проверь почту! Я жду ответа от нескольких своих партнеров из Азии.

— Значит... я не уволена?

Брюс задумчиво посмотрел на нее. В темноте его глаза казались прозрачными, словно озера.

— Знаешь, а ведь это был бы выход... Пру бы сразу подобрела — а ты бы с чистой совестью мне отдалась!

— Уходи!

— Ушел. Но над этим вопросом я еще поразмыслю. Чао, беллиссима. Буона нотте, кара миа!

Кэти лежала и смотрела в окно, на зеленоватую звезду, прицепившуюся к верхушке кипариса. Кэти улыбалась, а ее губы беззвучно шептали:

«Спокойной ночи, Брюс. Спокойной ночи, любимый...»

Ей показалось, что она едва успела сомкнуть глаза — а неугомонная Джемма уже трясла ее за плечо.

— Кэти, вставай! Скорее, а то пропустим восход!

Кэти торопливо вскочила, пометалась по комнате, натыкаясь по очереди на кровать, стул и Джемму, потом с легким ужасом уставилась на свежую и бодрую итальянку.

— У меня нет купальника...

— Подумаешь! У меня тоже нет. Скорее бери полотенце и пошли.

Девушки выбрались из дома и быстро зашагали по тропинке, которая в абсолютно сказочном стиле вилась между олив. Постепенно уклон становился все сильнее, и последние несколько десятков метров девушки преодолели едва ли не бегом.