Запретные наслаждения - Сара Рэмзи

«Помяни черта…» — подумал Фергюсон, когда его окликнул двоюродный брат Мадлен. На миг его охватило детское чувство, что его по-дружески зовут в компанию, но, обернувшись, он увидел разъяренного мужчину, который приближался к нему с видом капитана корабля, поймавшего болтающегося без дела юнгу.

— Ротвел! — снова позвал его Алекс, или, правильнее будет сказать, граф Солфорд.

Он унаследовал титул вскоре после отъезда Фергюсона. За десять лет все здесь стали именоваться по-другому, так что понадобится не один час на то, чтобы запомнить все эти новые имена и титулы.

— Не будете ли вы столь любезны уделить мне минуту вашего времени?

— Всегда к вашим услугам, приятель, — весело отозвался Фергюсон.

Солфорд только стиснул зубы. Значит, никаких «приятелей»? Что ж, тогда и Фергюсон не будет особо церемониться.

— Неужели вы все еще злитесь из-за той вдовы? Поверьте, соблазнив ее, я избавил вас от массы проблем. Дружище, да вы в долгу передо мной!

Солфорд побагровел и молча проводил его в комнату.

— Вижу, за последние десять лет ваши манеры ничуть не улучшились, ваша светлость.

— Да будет вам! Я думал, вы — любитель древностей, а не пуританин, — отозвался Фергюсон. — Или, может, вы спиритизмом увлекаетесь и вызовите призрак старика Кромвеля[16], чтобы тот самолично отчитал меня?

Удивительно, но после этих слов Солфорд немного повеселел.

— Какой позор! Вы — недостойный сын своего отца, — тем не менее произнес он.

Другой на месте Фергюсона немедленно вызвал бы Солфорда на дуэль или по крайней мере заставил бы его взять свои слова обратно. Но Фергюсон в душе был согласен со своим визави и проигнорировал оскорбление.

— Солфорд, давайте обойдемся без излишних словоизлияний. — Фергюсон открыл табакерку и взял понюшку. Он ненавидел это зелье, но для видимости поддерживал новомодное увлечение. — О чем конкретно вы хотели поговорить? — спросил он ровным тоном.

Солфорд плотно прикрыл дверь. Казалось, ему было неприятно даже видеть герцога, а не то что разговаривать с ним, но он был настроен решительно.

— Я хочу, чтобы вы сообщили мне о своих намерениях относительно моей кузины.

Признаться, сначала Фергюсона удивил этот бестактный вопрос, но прежде ему не раз доводилось объясняться с разъяренными мужьями своих подруг, поэтому он быстро собрался с мыслями. Чтобы выиграть время, он решил потянуть кота за хвост, безусловно, еще больше раздражая этим Алекса. Он сделал вид, что стряхивает невидимые крошки табака. Интересно, что было известно Солфорду? Не зная этого, Фергюсон никак не мог избрать стратегию разговора.

Наконец он принял решение беспросветно врать:

— Ах, ваша кузина! Она ведь дуэнья моих сестер, не так ли? Вообще-то это была идея Софронии, не моя. Если вы возражаете, я обращусь за помощью к кому-нибудь другому, в свете достаточно старых дев.

Грубость должна была отвлечь Алекса от сути вопроса, но эти слова только разозлили его.

— Если Мадлен — дуэнья ваших сестер, вам не следует танцевать с ней. А все только и говорят: на всех балах вы танцуете лишь с одной женщиной, и это Мадлен.

Фергюсон пожал плечами:

— Ваша кузина неплохо танцует. С ней даже поговорить можно. Нынче женщины редко обладают таким даром.

Было заметно, что Солфорд сдерживается из последних сил.

— Десять лет назад вы наслаждались обществом вдов и куртизанок, которые готовы были пасть к вашим ногам, а теперь преследуете добропорядочную старую деву, к тому же сироту! Так что я хочу знать, зачем она вам?

Фергюсону очень не понравились слова Алекса. Значит, вот как: добропорядочная старая дева и сирота. Фергюсону немедленно захотелось вступиться за нее. Словно хищник, готовящийся к прыжку, он инстинктивно наклонился вперед, мышцы его напряглись.

— Вы слишком непочтительно говорите о кузине, называете ее сиротой и старой девой. По крайней мере я никогда не считал Мад неудачницей.

В глазах Солфорда вспыхнул огонь.

— Кто дал вам право так фамильярно называть леди Мадлен?!

— Вы совершенно не знаете свою кузину. Эта девушка, что бы вы о ней ни думали, заслуживает большего, — Фергюсон впился в Алекса не менее гневным взглядом.

Но Солфорда было не так-то легко смутить.

— Я хочу ей только добра, — сказал он. — С вами она не станет счастливой. Считайте, что это первое и последнее предупреждение, Ротвел. Вы скорее присоединитесь к отцу в аду, чем я позволю вам жениться на Мадлен.

Фергюсон решил, что продолжать спорить бесполезно. Пусть Солфорд уйдет с мыслью, что победил в этом споре. Но последнее слово все равно должно было остаться за Фергюсоном.

— Сейчас меня ничто не связывает с леди Мадлен. — Фергюсон внимательно следил за реакцией Алекса. — Но я хочу изменить эту ситуацию. Однако же я никогда не пойду против ее желаний.

Солфорд слушал его с невозмутимым видом. Казалось, он утратил интерес к разговору. Но желваки, игравшие на скулах, выдавали его истинные чувства. По слухам, граф мастерски вел деловые переговоры, но когда речь заходила о семье, сохранять выдержку было гораздо сложнее. Наконец он произнес:

— Если вы причините ей боль, я убью вас. Прятать ваш труп — хлопотное дело, поэтому постарайтесь, чтобы наша размолвка не привела к этому.

Фергюсон едва сдержал улыбку. Он представил, как нелепо будет выглядеть Солфорд, закапывая его труп в саду. Граф еще раз мрачно взглянул на него и отвернулся, давая понять, что разговор закончен. Но возле самой двери он обернулся:

— Даже если у вас сейчас нет серьезных намерений, вам все равно следует немедленно прекратить роман с актрисой. У вас и так незавидная репутация, связь с женщиной из полусвета способна донельзя ее ухудшить.

К счастью, Фергюсон умел скрывать свои эмоции. Но даже с его опытом ничем не выдать себя оказалось нелегким делом. Граф до сих пор не подозревал, что Мадлен играет в театре. Если он узнает, грянет невиданная буря, ведь по мнению Алекса актриса и проститутка — женщины одного уровня. Фергюсон сделает все, чтобы этого не произошло. Но хуже всего было то, что Алекс вынудил его признаться в своих намерениях относительно Мадлен, в то время как от самой Мадлен Фергюсон не получил никакого ответа. Каким-то образом в едва начавшуюся историю с Мадлен оказалось вовлечено все семейство Солфордов. Глядя на сердитого Алекса, он подумал, что совершенно к этому не готов. Но разве он не знал заранее, что так и будет? Однако же он сделал выбор.

Сможет ли брак с любимой женщиной скрасить ненавистную ему жизнь английского аристократа? Или же любовь подведет его к последней черте и превратит в высокомерное ничтожество, как это случилось с отцом? Во всем этом было слишком много риска и слишком мало определенности.