Великий Мусорщик - Исай Константинович Кузнецов

полились обильные слезы. Ей стало жаль отца, а опостылевшая Лакуна показалась вдруг необыкновенно милой и родной.

Всхлипывая и топая ножкой, она потребовала, чтобы Ален немедленно вернул ее домой. Но тут же заплакала еще пуще и, уткнувшись в его плечо и заикаясь от судорожных рыданий, проговорила: “Нет, милый, нет… Я хочу с тобой!”

Теперь она сидит в пещере Бурта и ждет прощальной встречи с отцом, который, по глубокому убеждению Йорга, и не подумает явиться.

Йорг взглянул на Алена, безмятежно жевавшего травинку, порадовался за него и с грустью подумал о прекрасной внучке Великого Мусорщика…

Однако “охотник за дьяволом” не был так безмятежно спокоен, как казалось Йоргу. Конечно, он покинет Лакуну с самой прекрасной девушкой в мире. Но в некотором смысле эта победа оборачивалась поражением. Он поторопился. Именно в тот момент, когда наконец удалось нащупать следы Вэлла, приходится отказываться от дальнейших поисков. Вряд ли ему когда-нибудь удастся вновь попасть в страну, где, несмотря на все усилия правителя, магическое имя лакунского дьявола до сих пор вызывает суеверный ужас, а притаившийся, ушедший в подполье дьявол все еще не потерял власти над людьми. “Охотник за дьяволом” потерпел поражение. И нанес это поражение не кто иной, как он сам, влюбившись так неожиданно и не вовремя. С другой стороны, если бы он не поторопился, то Мария стала бы женой Мэта и была бы навсегда потеряна для него. Никакой дьявол не мог бы удержать его в этой стране столь дорогой ценой.

Из-за поворота показался запыленный автобус и, будто споткнувшись, остановился у столба. Из автобуса вышел высокий, худощавый человек в коротком, не по росту, пиджачке и мятых, обтрепанных брюках.

– Это он. – Йорг протянул Алену бинокль.

Ален узнал Кандара, но и ему, как и Йоргу, не верилось, что Диктатор явился без охраны.

– Обождем маленько, – сказал Ален и поглядел в ту сторону, откуда пришел автобус.

Он подозревал, что через короткое время с той стороны может появиться грузовик с сакваларами.

Диктатор растерянно топтался на месте и недоуменно оглядывался. Похоже было, что он и в самом деле явился сюда один. Но когда Ален решил наконец, что можно спуститься, то вдруг увидел, как на Диктатора набросился толстый коротышка в белом балахоне, подвязанном веревкой, а голый по пояс верзила ударил Кандара кулаком по голове.

Неизвестные перекинулись несколькими словами, после чего полуголый легко взвалил бесчувственное тело Диктатора на плечо и быстро побежал по дороге. Толстяк, переваливаясь, засеменил за ним.

– Кто это? – удивленно опросил Ален, взглянув на Йорга.

– Черт их знает! – пробормотал Йорг. – Может быть, контрабандисты?

– Контрабандисты сами не нападают. – Ален вскочил на ноги и стал быстро спускаться. – Скорей! – крикнул он Йоргу.

Через две минуты они уже бежали по дороге в ту сторону, куда похитители унесли Кандара. Дорога была пуста. Пробежав метров двести, Ален заметил тропку, уходившую в узкую щель между скал. Мгновение поколебавшись, он решительно свернул туда. Через несколько шагов он нагнулся и поднял серебряную расческу с инициалами Л. К. и, уже не сомневаясь, что Кандара пронесли именно здесь, побежал дальше.

Он не мог понять, кому понадобилось похищать ничем не примечательного прохожего. Разве что похитители знают, что это Диктатор. Но кто мог об этом знать? Агенты Гельбиша? Не похоже. Скорее всего, эти двое и не подозревают, что человек, которого они захватили, сам Лей Кандар. Но зачем? В любом случае Ален не мог вернуться к Марии без отца.

Тропинка петляла между скалами, карабкалась вверх, терялась на усыпанном мелким щебнем склоне, снова возникала, упираясь в горную речушку, и неожиданно появлялась далеко в стороне. Наконец на широком, залитом солнцем каменистом плато она исчезла окончательно. Ален и Йорг остановились и растерянно переглянулись.

– Все равно что искать иголку в стоге сена, – буркнул Йорг.

Ален вспомнил таиландскую поговорку: у убегающего сто дорог, а у догоняющего – одна.

– Слушай! – прошептал Йорг.

Откуда-то издалека доносились приглушенные расстоянием редкие удары барабана.

– Чатара, – сказал Йорг.

Ален прислушался. Да, это была чатара – старинный лакунский инструмент, похожий на барабан, – узкий деревянный бочонок, у которого одно днище обтянуто бычьей кожей. Когда-то под удары чатары танцевали знаменитую чатарку, исполнявшуюся в день праздника осеннего равноденствия.

– Пошли! – сказал Ален, и они направились в ту сторону, откуда доносились неожиданно смолкнувшие звуки чатары.

Ален с Йоргом пересекли плато и свернули в широкое ущелье, поросшее кустами ндиры, распространявшими сладковато-удушливый запах. Какое-то время они пробирались через густые заросли, пока перед ними не открылась поляна, покрытая редкой, высохшей на солнце травой.

И тут они увидели то, что заставило Диктатора усомниться в своем рассудке.

Ален как завороженный глядел на выкрашенных в ярко-красный цвет парней, на скелеты, один из которых подтягивал кожу на чатаре, а другой негромко бренчал на суре, трехструнном инструменте, таком же забытом, как и чатара.

– Какое число сегодня? – спросил он.

– Двадцать второе сентября, – ответил Йорг.

Впрочем, и без ответа Йорга Ален уже не сомневался, что видит именно то, ради чего дважды всеми правдами и неправдами проникал в эту страну, то, что искал здесь в течение почти двух лет. Он вдруг забыл о Диктаторе, о том, что Мария ждет их: перед ним было фантастическое зрелище – поклонники дьявола готовились к обряду, посвященному великому Вэллу!

Йорг слегка дотронулся до его плеча. Ален вздрогнул и оглянулся. Йорг протягивал ему бинокль и показывал на маленький холмик на краю поляны. Взглянув в бинокль, Ален увидел, что холмик – не что иное, как землянка с крохотным окошечком почти у самой земли. На покатой земляной крыше сидел тот самый толстяк, с которым Кандар сцепился на дороге. Толстяк дремал, не выпуская из рук своего нелепого ружья. Голова его медленно клонилась на грудь, рывком поднималась и снова падала вниз.

Ален и Йорг бесшумно двинулись в обход поляны и подкрались к землянке, не замеченные нерадивым часовым. Дверь, сколоченная из толстых, грубо обтесанных досок, оказалась запертой на огромный, покрытый ржавчиной амбарный замок. Внезапно взгляд Алена упал на обнаженный локоть толстяка, торчавший из-под задравшегося рукава балахона. Его поразила замысловатая татуировка: под перечеркнутым крест-накрест фаллосом стояли три буквы – Ч, А и К.

– Чак! – крикнул Ален.

Толстяк вздрогнул, растерянно огляделся и, увидев Алена и Йорга, сполз с крыши.

– Кто вы? – испуганно пропищал он. – Я вас не знаю!

– Зато я тебя знаю, Чак! – сказал Ален строго. – Открой дверь!

Чак, переваливаясь, подошел ближе и с тупой настороженностью поглядел на Алена.

– Именем великого Вэлла приказываю! – грозно поглядев на Чака, каким-то несвойственным ему голосом произнес Ален. – Открывай!

Имя Вэлла произвело на Чака именно то действие, на которое Ален рассчитывал. Глаза толстяка округлились, он с неподдельным ужасом поглядел на Алена, но, встретив