Дело о похищении Бетти Кейн - Джозефина Тэй

— Роберт, — раздался голос тети Лин. Она неслышно появилась на пороге, вся раскрасневшаяся и взволнованная. — Известно ли тебе, что ты оставил пакет с рыбой в передней на столе, рыба протекла на красное дерево, а Кристина сидит и ждет?

— А какое из двух зол меньше: то, что рыба протекла на красное дерево, или то, что Кристина сидит и ждет?

— Право, Роберт, что это с тобой происходит? С тех пор как ты занялся делом Фрэнчайз, ты уже не тот. Две недели назад тебе бы в голову не пришло оставить пакет с рыбой на столе красного дерева. А уж если оставил, ты бы хоть извинился!

— Я извиняюсь, тетя Лин, мне очень, очень жаль, что я испортил красное дерево и заставил ждать Кристину. Но сейчас на мне лежит огромная ответственность, и ты должна меня простить, ведь я совсем измучен.

— Не вижу, чтобы ты был так уж измучен. Напротив, у меня впечатление, будто ты весьма доволен собой. По-моему, ты просто наслаждаешься всей этой довольно-таки скверной историей. Только сегодня утром мисс Трулав из кафе «Анн Болейн» выразила мне сочувствие по поводу того, что мой племянник ввязался в такое дело.

— Ах, неужели? А я выражаю сочувствие сестре мисс Трулав.

— Это почему же?

— А потому, что у нее такая сестрица, как мисс Трулав! Значит, тебе несладко приходится, тетя Лин?

— Пожалуйста, без шуточек, мой милый. Всем нам, милфордцам, неприятна эта история и эта шумиха, поднятая вокруг нее. А ведь Мил форд всегда был такой тихий, такой достойный маленький городок!

— Теперь Милфорд мне нравится куда меньше, чем две недели назад, — сказал Роберт, — и плакать о нем я никак не собираюсь.

— Жена пастора уверяет, что мы должны отнестись ко всему этому как христиане, и я думаю, что она совершенно права.

— А что она имеет в виду?

— Ну… Не судите, да не судимы будете. Роберт, я ни с кем не обсуждаю это дело, даже с ней. Ты не бойся, я — могила. Но жена пастора сама знает, что я должна испытывать в подобных обстоятельствах, а я знаю ее чувства, так что тут и обсуждать нечего.

Из глубокого кресла послышался звук, похожий на фырканье.

— Ты, кажется, что-то сказал, Невил, мой милый?

Добродушный тон явно смутил Невила, и он пробормотал:

— Да нет, тетя Лин.

Но такими пустяками отделаться ему не удалось: кто же мог фыркнуть, кроме него?

— Я не хочу тебя упрекать, мой милый, но не третий ли стакан виски ты уже пьешь? — кротко спросила тетя Лин. — У нас к ужину хорошее вино, но вряд ли ты почувствуешь его вкус после такого крепкого напитка. Да и вообще не следует приобретать дурные привычки, особенно если собираешься жениться на дочери епископа.

— А я не собираюсь!

Мисс Беннет обомлела:

— Что? Что?

— Уж лучше я женюсь на всем благотворительном обществе разом!

— Невил!

— Уж лучше я женюсь на радиоприемнике! (Тут Роберту вспомнились слова Кевина, уверявшего, что Розмари не способна родить ничего, кроме граммофонной пластинки.) Уж лучше я женюсь на крокодиле! (Так как Розмари была очень хорошенькой, Роберт подумал, что слово «крокодил» сорвалось с языка Невила лишь потому, что ему вспомнилось слово «слезы».) Уж лучше я женюсь на «Эк-Эмме»!

— Но, Невил, милый, почему же, почему?

— А потому, что она глупенькая, тетя Лин, почти такая же глупенькая, как газета «Уочман».

Роберт героическим усилием воли воздержался от того, чтобы напомнить Невилу, что газета «Уочман» в течение шести лет была для юного поэта чуть ли не библией.

— А-а, перестань, мой милый. Вы просто повздорили, женихи и невесты часто ссорятся. И это даже к лучшему. Те, кто не ссорятся до свадьбы, умирают от скуки после брака. Так что не принимай это близко к сердцу. Позвони ей перед тем, как пойдешь домой.

— Наши разногласия слишком серьезны, — холодно возразил Невил. — И вряд ли я вообще когда-нибудь ей позвоню.

Послышались три надтреснутых удара гонга, и тетя Лин уже успела забыть о только что разыгравшейся драме под воздействием более земных забот.

— Гонг! Возьми в столовую свой стакан с виски, мой милый. Кристина, как известно, подает суп сразу после того, как она вбила в него яйцо. А она и без того в дурном настроении, потому что пришлось ждать рыбу. Хотя, в сущности, я не понимаю: почему? Рыбу-то надо было лишь поджарить, а это минутное дело. И не Кристине пришлось вытирать стол красного дерева, я сама его вытерла.

Глава четырнадцатая

Роберт попросил подать ему завтрак без четверти восемь, чтобы он мог пораньше явиться в контору. И это снова огорчило тетю Лин: вот вам еще одно доказательство того, что дело о похищении Бетти Кейн совсем выбило Роберта из колеи. Если бы он спешил к утреннему поезду или ехал на похороны клиента, все было бы понятно. Но завтракать ни свет ни заря и являться в контору вместе с курьерами — это, право же, негоже для главы фирмы!

У еще запертых дверей конторы Роберта поджидал какой-то длинный седой человек, такой худой, что, казалось, он состоял лишь из одних костей.

— Доброе утро, — сказал Роберт. — Вы хотите меня видеть?

— Нет, — ответил незнакомец, — это вы хотите меня видеть.

— Я?

— Так, во всяком случае, было сказано в вашей телеграмме. Ведь вы мистер Блэр?

— Но каким образом вы очутились здесь так быстро?

— Тут недалеко, — лаконично отозвался незнакомец.

— Входите!

Уже в кабинете, отпирая свой стол, Роберт спросил:

— А вы завтракали?

— Да. Съел яичницу с ветчиной в кафе «Уайт харт».

— Я ужасно рад, что вы смогли приехать сами.

— Я как раз закончил одно дело. А Кевину Макдэрмоту я многим обязан.

Что верно, то верно. Кевин, несмотря на его напускной цинизм и огромную занятость, всегда находил время помочь тем, кто его помощи заслуживал. Чем и отличался от епископа Ларборо, который предпочитал вступаться за тех, кто вообще никакой помощи не заслуживал.

— Для начала, по-моему, вам следует прочитать вот это! — И Роберт протянул Рамсдену заявление, сделанное Бетти Кейн для полиции. — А затем я расскажу вам все остальное.

Рамсден взял машинописные листки и погрузился в чтение, а Роберт тем временем занялся делами. Вскоре его отвлек голос:

— Итак, мистер Блэр?..

Роберт рассказал ему все, что произошло, и в заключение сообщил, что ему удалось установить факт существования Икса.

— Узнать, кто такой этот Икс, — вот ваша задача, мистер Рамсден. Официант Альберт знает, как он выглядит, а это список тех, кто жил тогда в гостинице «Мидланд». Нам, разумеется, повезло бы, если бы он жил в гостинице… Между прочим, скажите Альберту, что вас послал я.

— Прекрасно. Я сейчас же отправлюсь в Ларборо. Завтра у меня будет фотография этой девочки, а пока дайте-ка мне номер «Эк-Эммы».

— Пожалуйста. Но как вы достанете настоящую фотографию?

— Это уж мое дело.

— Быть может, кондуктор одного из двухэтажных автобусов случайно запомнил девочку, — добавил Роберт, когда Рамсден направился к двери. — Это автобусы, обслуживающие Ларборо и его окрестности. Их парк на Виктория-стрит.

К половине девятого явился весь штат, и одним из первых Невил, что весьма удивило Роберта. Обычно Невил являлся последним и последним садился за работу. Снимал пальто в своем маленьком кабинете, затем расхаживал туда и сюда по конторе, здоровался со служащими, заглядывал в приемную, предназначенную для ожидающих клиентов, там здоровался с мисс Тафф и наконец усаживался в кабинете Роберта, где читал газеты и комментировал их вслух, возмущаясь плачевным состоянием дел в Англии. Но сегодня Невил пришел вовремя, засел в своей комнате, затворил дверь и, судя по громкому стуку выдвигаемых ящиков, сразу же приступил к работе.

Рабочий день Роберта по-настоящему начался лишь после того, как в его кабинете побывала мисс Тафф со своим блокнотом и в ослепительно белом воротничке. Роберт трудился до половины одиннадцатого, когда почувствовал, что голоден, так как завтракал непривычно рано. Надо пойти выпить кофе и съесть сандвич в кафе «Анн Болейн», но в этот час там полно дам. («Как я рада видеть вас, милочка! Нам так вас не хватало на вечере у Ронни! А вы слышали..?») Нет, даже лучший кофе в мире не заманит туда Роберта. Итак, он отправится в «Розу и Корону», затем купит продукты для обитательниц Фрэнчайза, а позже осторожно сообщит им неприятные новости насчет газеты «Уочман». По телефону, конечно. Но ведь у них сейчас телефона нет.

Час второго завтрака еще не наступил, и в кафе отеля было пусто, если не считать Бена Карлея, который сидел у окна и читал очередной номер «Эк-Эммы». Роберт никогда особенно не симпатизировал Карлею, да и сам вряд ли так уж ему нравился, но их связывала общая профессия, а это в таком маленьком городке, как Милфорд, предполагало дружеские отношения. Поэтому Роберт сел за столик Карлея, с благодарностью вспомнив, что Бен в свое время предупредил его о том, как ополчится окрестное население на обитательниц Фрэнчайза.