Джонатан Кристофер Моргенштерн (СИ) - Юлия Тютюник

Я прошел мимо индуски в роскошном, шитом золотом сари и с двумя изогнутыми клинками на поясной цепочке. У витрины оружейной лавки стоял, заглядывая внутрь, высокий мужчина с угловатыми ацтекскими чертами лица; его запястья были унизаны браслетами из того же сверкающего материла, из которого созданы сторожевые башни. Дальше по улице какой-то бедуин сверялся с картой улиц.

Пока я шел к нужному дому вспоминал все то, что мне когда-то рассказывал отец.

Все что мне известно о семье Пенхаллоу так это то, что они старинная, богатая семья Сумеречных Охотников, которые однажды руководили Институтом Пекина. Они члены Клэйва и в настоящее время живут в Аликанте. Текущий матриарх семьи, Джиа Пенхаллоу, делит свое время между Идрисом и Запретным Городом, Пекин, так же как делили ее родители.

Дом Пенхоллоу, точно как собор в Нью-Йорке, будто происходил из иной эпохи. Узкие залы и лестницы, всюду камень и темное дерево, стрельчатые окна с видом на город.

Поднявшись на крыльцо, я взялся за дверную колотушку в форме пары ангельских крыльев. От стука внутри дома разнеслось эхо, будто от удара тяжелого колокола.

Я постучал в дверь всего один раз, и она тут же открылась, будто хозяева только и делали, что стояли у двери, ожидая гостя.

— Здравствуйте, — любезно по приветствовался я.

Казалось, Джиа Пенхоллоу была разочарована, увидев меня, но все же после приветствия ответила:

— Мы знакомы? — глаза кареглазой женщина были удивленные и явно немного расстроенные.

— Меня зовут Себастьян Верлак… — начал я и Джиа сразу вспомнила, перебив меня.

— Прости, я тебя не узнала, — она виновато закусила губу. — Ты так вырос… тебя и впрямь не узнать.

Мои волосы уже давным-давно были покрашены в черный цвет, а письмо, которое я должен был написать Валентину, мой верный ворон отнес сразу же, как только мы вернулись в Аликанте.

— Ничего страшного, — отмахнулся я от ее слов как от мухи. — Мы с вами не виделись уже много лет.

— Не стой на пороге, проходи в дом, — быстро заговорила Джиа. — Алин давно хотела с тобой увидеться.

— Правда? Она тут?

— А где же еще? — ответила хозяйка, закрывая дверь. — Как только мы прочли письмо от твоей тетушки то сразу Алина начала представлять, как ты вырос и всякое такое. Она с нетерпение ждет твоего прихода.

— Я тоже по ней скучал.

— Дочь сейчас в гостиной, — пояснила Джиа Пенхоллоу. — Иди к ней, а я пока тут останусь. Я жду еще одних гостей.

— Правда? Я их знаю?

— Не думаю, — коротко ответила она.

Больше я не стал ничего спрашивать просто направился в гостиную чтобы познакомиться с еще одним членом семьи Пенхоллоу.

В обстановке — отчетливый азиатский дух: скользящие двери-содзи на первом этаже, китайские лакированные вазы на подоконниках, шелковые картины на стенах с сюжетами из мифов о Сумеречных охотниках (написанные на причудливый восточный манер военачальники с клинками серафимов и красочные пучеглазые, драконообразные демоны).

Оставшиеся ступеньки я преодолел быстрым шагом и вошел в просторную комнату, совмещающую черты старого и нового: венецианское окно с видом на канал и музыка из невидимых колонок. В комнате было совсем немного мебели — только пухлые диванчики у пылающего камина, полки на который стояли книги и небольшой столик с вазой викторианской эпохи.

На диванчиках сидела девушка. Во внешности я заметил азиатские черты: утонченные миндалевидные глаза, блестящие черные волосы, а еще — проказливое выражение лица. Изящный подбородок у нее заострялся, словно у кошечки. Не красавица, но глаз не отвести! Она читала книгу Лева Толстого «Война и мир», но когда я вошел, и дверь немного скрипнула, она резко подняла голову.

— Себастьян? — неуверенно произнесла девушка.

— А кто еще, по-твоему? — с улыбкой ответил я.

— Не может быть, — продолжала охотница, подойдя ко мне. — Тебя не узнать.

Мы крепко обнялись и девушка с улыбкой произнесла:

— Я хочу знать все подробности из Парижской академии. Расскажи все, что ты там делал, какое убийство демонов тебе запомнилось больше всего… — Алина тараторила так быстро, что я думал, у меня голова взорвется.

Дальше было все очевидно — я рассказывал все то, что знал из «своей» жизни, а Алина сев поудобнее на диване с открытым ртом слушала мои истории и то, как я убивал демонов. Что ж тут я не лгал в своем умении сражаться. Охотница спрашивала разное, а я умело отвечал, бывало, и выкручивался от ее вопросов. Так прошло два часа. За это время я сумел расспросить и Алину интересуясь дальнейшими действиями конклава, что у девушки не вызвало ни какого подозрения ведь я якобы представлял Парижский институт. Также мне стало известно, что гости, которых ожидает Джиа Пенхоллоу — Лайтвуды. Про них Алина протараторила не меньше всего остального, но стоило двери вновь заскрипеть, как она умолкла, рассматривая прибывших гостей. На мое собственное удивление Саймон — лучший друг Клэри там тоже был.

— Та к это он, тот самый вампир? — Она оглядела Саймона с головы до пят, словно, говоря о вампирах, она имела в виду их пропорции. — Никогда еще не подпускала вампира так близко к себе. Разве что для удара. — Склонив голову набок, она заметила: — Для нежити симпатичный.

— Прости, — улыбнулся я, поднимаясь с дивана. — У нее внешность ангела, а манеры как у Молоха… — я протянул Саймону руку: — Меня зовут Себастьян. Себастьян Верлак. Моя кузина — Алина Пенхоллоу. Алина…

— Я нежити руки не подаю, — откинулась на подушки девушка. — Они ведь бездушны, эти вампиры.

Моя улыбка растаяла. Я прекрасно знал, что Алина терпеть не может нежить, но раз уж вампир ее гость она могла быть хоть чуточку любезнее.

— Алина… — натянуто произнес я.

— Я же права. Кровососы потому и не отражаются в зеркале, и под солнцем не ходят.

Очень медленно, чтобы видели все, Саймон ступил в лужицу света, льющегося через окно. Тень вампира — очень плотная — протянулась до самых ног Джейса. Алина вздрогнула, но промолчала. Вместо нее, глядя на Саймона, заговорил я:

— Значит все, что мне говорили… правда.

На мое собственное удивление Джейс подтвердил мои слова и назвал Саймона уникальным. Меня это поразило, зная, что этот парень не очень-то любит друга Клэри.

— Я с ним даже целовалась, — ляпнула Изабель.

Все взоры обратились на нее.

— Тебе и правда все сходит с рук? — спросила Алина в ужасе и с завистью одновременно. — Прежде, Иззи, ты бы и не подумала…

Я облокотился на сцену комнаты и, наблюдая со стороны, сделал вот такой вывод: Алека назначили старшим, а Джейсу это не нравится. Алина завидует Изабель из-за того что ее считаю настоящей красавицей и то что у Иззи парней хоть отбавляй, что не можно сказать что Алину. Также Алек защищает сестру от козней Алины. Что касаемо Саймона — он чувствует себя лишним в этой компании.

Как только Александр ушел в Гард, я заметил, что Алина сидит вплотную к Джейсу. Их плечи соприкасались, хотя на диване еще полным-полно места.

— В прошлой жизни, — обратился Джейс к Алине, — Алек, наверное, был сварливой старухой. Прикармливал девяносто кошек и гонял с лужайки соседских детей. — Алина захихикала. — Ему, видите ли, дозволено пойти в Гард…

Джейс накрыл своей рукой руку Алины, которую та положила себе на бедро.

— Присядь. — Джейс кивнул Саймону в сторону кресла. — Или ты хотел в углу повиснуть вверх ногами?

Саймон спросил: «Что такое Гард?», но получив от Джейса только острые словечки, замолчал.

— В Гарде собирается Конклав, — объяснил я, пожалев друга сестры. — Там же принимаются законы. Это резиденция Инквизитора и Консула. На территорию Гарда, пока идет собрание, входить можно лишь совершеннолетним Сумеречным охотникам.

— Собрание? Не из-за меня, надеюсь?

— Нет, — я рассмеялся. — Из-за Валентина и Орудий смерти. Конклав пытается предугадать дальнейшие действия врага.

— Ну, — сказал Саймон, — он, наверное, хочет достать Зеркало, третье из Орудий смерти? Оно в Идрисе, так? Вот и устроили собрание?

Повисла короткая пауза, нарушила которую Изабель.

— Фишка в том, что никто не знает, где Зеркало. Никто даже не знает, как оно выглядит. О нем часто упоминается в хрониках, и при этом не сказано, как оно выглядит, где оно и, самое главное, на что способно. Мы думаем, Валентин ищет Зеркало, — продолжила Изабель. — Правда, толку от догадок мало. Никто же не знает, где оно. О третьем Орудии могли поведать Братья молчания, однако Валентин перебил их. Остается гадать.

— Перебил всех братьев? — удивился Саймон.

Я был удивлен не меньше вампира, но виду не подал.

Отец ничего не рассказывал о способе за получения информации, но его тактика была разумна, как ни крути. Легенда Ходжа, по всей видимости, была правдива, поскольку если бы нет, Валентин бы не уничтожал тех, кто может рассказать эту тайну другим — Конклаву например.