Машины времени в зеркале войны миров - Роман Уроборос

сама решала. Не как обычно, когда им дозволено бросать меня, орать на меня по телефону. «Я сказал, блядь, ты кто такая?» Вот, кто я такая. Откусила тебе голову и не подавилась. А ты можешь отправляться на тот свет. Никто тебя не держит. Ты должен гордиться, что тебя убила такая красивая, такая прекрасная, такая обворожительная девушка. С таким красивым плоским животиком и такими голубыми глазками.

– Да, я такая красивая прекрасная ласковая убийца у Вас. Да Роман?

– Да, Лена. Убила кого-то? Да? Я, без сомненья, горжусь тобой. Но… Что-то не так? У тебя немой вопрос в глазах.

– Ну, это даже не вопрос, – опять накатил жар, волнение или даже страх начал овладевать мной, но опять быстро прошло, – так вопросик. Мне интересно. Где вся эта сцена происходила?

– Какая сцена? – делано удивился этот профессор кислых щей.

– Ну вот эта, где я сначала занимаюсь сексом с самцом богомола, а потом убиваю его.

– Где ты сначала занимаешься сексом с самцом богомола, потом убиваешь его, – монотонно повторил он, – смотри, какая ты сильная и целеустремленная. Не у всех так происходит с первого раза. Но говорит это только об одном. Увы, только об одном. Это не то. Не это твое тайное оберегаемое спрятанное желание. Там что-то другое. Но ладно. Отвечаю на твой вопрос. Но ты и так все знаешь. Это все происходило в эмоциональной виртуальной реальности.

– А знаете, профессор. У меня возникло такое ощущение, что она мало чем отличается от настоящей реальности, если не принимать во внимание тот факт, что ощущала я её в теле самки богомола.

– А она ничем и не отличается от настоящей реальности, – он положил в карман пиджака электронную сигарету.

Ну вот. Затянули старые песни о главном. Настоящая реальность. Ненастоящая реальность. Представляется, что эту часть рассказа можно спокойно, и без ущерба для понимания пропустить.

– Не поняла, – я вот еще чуть-чуть и начну по-настоящему нервничать.

– Лен. У Вас образование какое? Финансово-экономическое? Для того, чтобы понять меня, Вам нужно, во-первых, родиться мужчиной, во-вторых, учиться на мехмате МГУ и непременно с шестьдесят первого по шестьдесят шестой год прошлого века. Поверьте старику на слово.

– А как я туда попадаю? – задаю вопрос, а сама понимаю, что зря его задаю.

– А как вы сюда, в этот мир попали? – он напускает таинственности.

– Меня мама родила, – я уверенно говорю.

– Вы наверняка это знаете? – провоцирует он.

– Мне много людей рассказывало. Фотографии есть, через несколько недель после рождения, – я не просто уверена, я точно знаю, что так и было, но не помню, конечно, этого.

– Так и там вас мама родила. Вы вылупились из яйца, – чувствую, врет академик, но ладно, – и вы тоже этого не помните.

– Я не только этого не помню, я вообще ничего кроме этой порно сцены на листике не помню, – я растерялась честно. А вы бы не растерялись на моем месте?

– У самок богомола очень короткая память, они не помнят практически ничего из прошлой жизни. Инстинкты, понимаешь ли, Лена, – он опять достал из кармана электронную сигарету и закурил.

– Я еще Рому помню, – многозначительно сказала я и с нажимом посмотрела на профессора, – я помню, как трахалась с ним в том кабинете.

– Ну, это… фантомная память, наведенная память, наведенные эмоции, – быстро выпалил он, избегая смотреть мне в глаза

– Я ничего не понимаю. Что происходит, Роман Исаакович? Вы подсыпали мне в кофе какие-то психотропные вещества? Почему я жизнь свою перестала непрерывно воспринимать? Куски какие-то, между которыми нет никакой связи. Мне на работу надо, вот. У меня сегодня встречи запланированы. До свидания. Надеюсь, Вы заплатите за меня, – я взяла сумку встала из-за стола и собралась уйти.

– До свидания, Лена, – сказал он и жестом подозвал официантку.

Он что ли меня не остановит? Вот так даст мне уйти? А я даже не помню какое сегодня число и какие встречи у меня запланированы.

Роман целовал мою спину, гладил мои плечи. Чувствовалось, что он был очень напряжен. Он осторожно гладил мою грудь, приподнял меня чуть-чуть и посадил на попу. Сам подошел ко мне, немного нагнул мою голову и приблизил свой член к моим губам. Я начала его сосать. Член большой, теплый и пряный. Он очень твердый и … пульсирует. Я немножко отодвинулась от него, чтобы получше рассмотреть. Красивый такой, немного утолщается ближе к концу. Головка красная. Я продолжила его сосать, пытаюсь проглотить его полностью. Глотаю головку. Гхе-кхе. Рвотный рефлекс. Не буду так больше делать. Я понимаю, Ромику, конечно, приятно, судя по тихим постанываниям и учащенному дыханию, но не хватало еще, чтобы меня вырвало в самый эротический момент. Я начала языком лизать его головку, потом сомкнула зубы чуть-чуть дальше головки и начала насаживать свой рот на член не разжимая зубов. Стони, стони Ромка, ты заслужил. После этого я начинаю сильно упирать его член себе в щеку. Я закрыла глаза от наслаждения. Рома вытащил член из моего рта и лег на спину. Я облизала его яйца и продолжила сосать член. Твердый. Твердый. И такой родной. Эй! Эй! Что такое? Почему мы падаем? Я что-то не так делаю? Твою мать! Ты кто? У меня в руках вялый член какого-то пузатого немолодого мужика. Кого-то он мне напоминает. Он похож на постаревшего Рому. Переходное состояние между Ромой молодым и Романом Исааковичем Донутом, профессором.

Тут возникает вопрос, который вот уже тридцать пять лет задает себе не одно поколение русских читателей. А именно: «Сосал ли Лимонов у негра?». В смысле, это Автор делиться своими безумными фантазиями или сексуальным опытом? Вопрос открыт.

– Тебя не Ромой зовут? – я довольно развязано спрашиваю.

– Нет.

– А как?

– Костя, – он ржет. Чего его так развеселило?

Я посмотрела на него яростно.

– Иди ко мне любимая Еленушка.

Любимая Еленушка? Ты что охренел, чучело? Ты себя в зеркало видел? А меня? Я понимаю есть такая сказка «Красавица и Чудовище». Но она не про меня точно. Тут меня как молнией догадка пронзила. Я легла на Костика и поцеловала его, он аж затрясся от радости, а я засунула руку под подушку и нащупала там… наручники. Такие пушистые из секс-шопа. Я не стала особо пялиться по сторонам, рассматривать комнату, в которой оказалась. Наверняка какой-нибудь стандартный гостиничный номер или съемная квартира в Питере. Почему в Питере? Ладно, сейчас не до психоанализа. Главное, что спинка у кровати железная и к ней можно приковать этого увальня Костю.

– Котенька, хочешь поиграем? – я обворожительно улыбаюсь и медленно достаю из-под подушки наручники и начинаю медленно крутить их на указательном пальце.

– Ленка, какая ты красивая, можно я поглажу твой животик? Можно я поласкаю твою обворожительную грудь? Я так люблю тебя.

– Можно, конечно, – я милостиво разрешаю.

Люби-люби,