В джазе только чижик-пыжик - Татьяна Игоревна Луганцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На лице следователя читалось полное разочарование.
— Может, что еще вспомните?
— С памятью у меня все в порядке, — сказал Витольд Леонидович тихо. — Меня ведь не по голове же стукнули. Просто сознание от боли потерял, будто занавес дали… Извините.
— Подпишите вот здесь… Ну, да, с моих слов записано верно, мной прочитано… — дождавшись, когда пострадавший вывел эту замысловатую фразу, Глеб Игоревич буркнул: — Поправляйтесь.
И мрачнее тучи вышел из палаты.
Витольд Леонидович сузил глаза и посмотрел на Петра.
— А тебя, я смотрю, эта женщина опять обвела вокруг пальца? Вот где она? Ставлю сто к одному, что одна продолжила свое движение в этом «Восточном экспрессе». А тебе, значит, велела остаться с раненым.
— Ну, а как? — растерялся Петр.
— Так и знал! Тебе, Петя, надо быть покрепче и уметь отказывать даже очень напористым и симпатичным дамам. Иначе рискуешь стать подкаблучником. Ты что, не понимаешь, что если на меня напали в поезде, то могут и на нее? Хотя наши вещи они обыскали. Но мы-то с тобой знаем, что это не грабеж, что того, что они искали, у нас нет. Гениальная Яна Цветкова нашла самый лучший тайник, — вяло усмехнулся Витольд Леонидович.
— Ты точно не видел, кто напал? — спросил Петр.
— Чистая правда! Как на духу, все рассказал следователю. И какой смысл мне скрывать такую информацию? Тут жизнь и здоровье не только мое, но и ваше! Не видел, вот те крест! Надо нам с тобой двигать отсюда…
Витольд Леонидович вынул иголку капельницы из руки.
— Куда? — не понял Петр.
— Яну спасать! Она же одна с убийцей в поезде!
Витольд Леонидович еле сел на кровати и обхватил голову руками, чтобы не кружилась.
— Тебе нельзя… Ты что?!
— Я сам врач! Жизненно важные органы у меня не задеты, нерв в руке и сосуд… Рука немеет, крови много потерял, но это восстановится. Все равно мне теперь спокойно не лежать — душа будет за Яну болеть. Как она там одна? Целый поезд народа. Нет, с ними, конечно, должен был поехать следователь и расспрашивать каждого. Весь состав нужно перешерстить, но это же не повод задерживать поезд надолго. Надеюсь, другой следак догадается присмотреть за Яной. А мы с тобой должны поезд догнать. Найди машину, узнай остановки, где можно с поездом пересечься…
Патологоанатом все-таки встал на трясущиеся ноги и тут же завалился набок. Петр его подхватил.
— Вы с ума сошли! — выругался парень, совершенно не представляя, как он повезет Витольда Леонидовича в таком состоянии.
— За рулем будешь ты! — спокойно сказал патологоанатом. — Машину в аренду возьмешь.
Глава двенадцатая
— И вот когда в следующий раз мы уже сидели в засаде, я подготовился по полной, то есть ко всем неожиданностям… — довольно погладил себя по животу, откинувшись на спинку сиденья купейного вагона, старший следователь Макар Владимирович, который остался работать в поезде.
Яна с унылым лицом сидела напротив и сходила с ума от его болтовни.
— Вот вы, наверное, думаете, что это я сижу и рассказываю вам байки, вместо того чтобы опрашивать людей в поезде? — спросил он, прямо в яблочко.
— Не могу вам указывать, что делать, — ответила Цветкова, которую уже клонило ко сну.
Дело в том, что по особому распоряжению ее перевели в купе СВ с закрывающейся дверью. Но перед глазами Яны все еще стояла эта страшная, словно из фильмов-ужасов, простыня, пропитанная кровью Витольда Леонидовича.
— Вот и я о том же. Ведь я уже поговорил со многими людьми. Никто ничего не видел, подозрительных не было. Два подвыпивших и агрессивно настроенных гражданина остались в вагоне-ресторане. В момент нападения они были там. А здесь я, с вами, потому, что разгадку, похоже, надо искать именно в вашем веселом трио. И причину нападения, и возможность… Я почти уверен в этом! — сказал Макар Владимирович и очень неприятно, каким-то змеиным взглядом окинул Яну.
У той даже мороз по коже пошел, но вида она не подала. Сказывалось актерское мастерство и жизненный опыт, а самое главное, опыт попадания в неприятные ситуации.
— Поэтому вы здесь? — уточнила она.
— Именно!
— Думаете, я знаю причину нападения на Витольда Леонидовича? — удивленно посмотрела на него Цветкова.
— Почему бы и нет? Иногда в таких красивых женских головках скрывается множество потаенных мыслей, в которых самостоятельно разобраться не могут. Хорошо, если рядом найдется умный мужчина, который поможет и мысли распутать, и нужную информацию найти, — ласково улыбался он ей, но глаза при этом оставались такими же жесткими и злыми.
Яна таких типов терпеть не могла. Он в двух витиеватых фразах умудрился и женщин оскорбить, по сути, назвать их дурами, мол, слишком много у них тупых мыслей в голове, и себя, любимого, похвалить, мол, без мужчин они ни за что не разберутся. Жалкий женофоб! А сам-то, сам… Сильно умный?
— Начнем с того, что у вас очень странная компания. Вы ведь втроем едете? Кем вы друг другу приходитесь?
Такие вопросы, конечно, любого поставят в тупик, потому что особо они друг другу никем и не приходились.
— Знакомые, друзья… — пожала плечами Яна.
— Мужчина в возрасте, молодой человек и женщина безупречной внешности без возраста. Родственники? Нет. Вместе учились? Нет. Вместе работали? Нет…
— Ну, что вам сказать? С Витольдом Леонидовичем познакомились, когда он оказывал мне медицинскую помощь, — сказала Яна правду.
— Патологоанатом? — уточнил следователь.
— Он также оканчивал медицинский институт, — строго ответила Яна, мгновенно превращаясь из милой беззаботной блондинки в строгую опытную женщину. — А Петр сын моего… бойфренда. Если так можно выразиться.
— Вот оно что! А где сам бойфренд? — спросил Макар Владимирович.
— На секретном задании.
— Идет следствие, не до секретов!.. — предупредил следователь.
— Тогда не знаю, где он, — быстро ответила Яна.
— Ну, мы-то, следствие, надо будет — узнаем.
— Узнавайте.
— А почему вы такой странной компанией едете в Сочи? — не унимался Макар Владимирович.
— Во-первых, прошу не называть меня и моих друзей странной компанией! — потребовала Яна. — Во-вторых, сам ваш вопрос… Вот он действительно странный! Зачем люди едут в Сочи? Отдыхать, конечно!
— У вас есть путевки в дом отдыха, в пансионат? Или гостиница забронирована? — не унимался следователь.
— Мы —
