Русские подводные лодки. Часть II От "Каймана" до “Акулы” - Игорь Цветков

Причиной неправильного курса лодки послужило расстройство магнитного компаса во время сильного шторма, установить же неисправность его показаний не удалось. С маяка Фильзанд наблюдали за приближением к острову Эзель и приняли ее за германскую, так как знали, что свои лодки в этот район заходить не должны.

На острове Эзель находилось авиационное соединение. Один из самолетов прилетел к месту посадки лодки на мель и долго кружился над ней, рассматривая кормовой флаг для определении принадлежности. Опознав Андреевский флаг, самолет снизился к лодке, но неудачно и повредил один из своих поплавков, взлететь с воды он уже не смог. Летчик рассказал командиру, где она находится, был поднят флажный сигнал – просьба оказать помощь самолету. С Эзеля пришел катер, взял самолет на буксир и повел его к острову. Командир просил летчика сообщить на маяк Церель, около которого базировались лодки в Рижском заливе, о присылке миноносца для оказания помощи, сама лодка не могла сообщить в базу о своем положении, так как в то время на ней отсутствовало радио. Положение на отмели являлись опасным, в виду возможности появления с моря кораблей противника.

После полудня погода стала свежеть. Набегавшая волна раскачивала лодку, крены ее становились опасными. Личный состав стал изыскивать способы спасения. Промерами вокруг лодки установили, что за ее кормой глубина позволяла находиться на плаву. Требовалось как-то стянуть лодку на ту глубину. И вот здесь и пригодилось реверсивное устройство дизелей. Решили заполнить кормовую балластную цистерну накачиванием в нее помпой и, таким образом, притопить корму до погружения в воду гребного винта; этот маневр удался. После этого дали задний ход гребным электродвигателем; а затем и носовому дизелю, работавшему на задних ход; лодка со скрипом сползла с отмели и закачалась на свободной воде. Промеряя глубину с помощью лота, лодка вышла в море и, определившись по маяку Фильзанд, дошла засветло до маяка Люзерорт, откуда направилась в Ирбенский пролив и благополучно вернулась в свою базу. При осмотре в базе на корпусе лодки обнаружили вмятины в районе машинного отделения. «Миногу» отправили в Ревель для ремонта.»

Подводная лодка «Минога» во время ремонта после аварии. Март 1913 г.

В начале 1913 г. старшего лейтенанта А.В. Бровцына в должности командира «Миноги» сменил лейтенант А.Н. Гарсоев. 23 марта 1913 г. Гарсоев получил разрешение на свой первый выход. При отходе от пирса, не зная еще величины инерции, он врезался кормой в баржу, стоящую у противоположной стенки Либавского ковша, и золоченый герб Российской империи на ахтерштевне разлетелся вдребезги. Но это было только началом злоключений, преследовавших «Миногу».

При осмотре кормы повреждений корпуса не обнаружили, но перед выходом «Миноги» в море решили провести пробное учебное погружение на Либавском рейде. «Миногу конвоировал (сопровождал) портовый катер «Либава», на который был направлен рулевой матрос с «Миноги» Гурьев, умевший обращаться с телефоном, установленным на спасательном буйке лодки. Лодка прошла через канал, соединяющий ковш с акваторией порта, и вышла на Либавский рейд и после выполнения команды на погружение плавно пошла на глубину, но внезапно провалилась и, резко ударившись о грунт, легла на дно. Глубиномер показывал 22 фута (Юм), что соответствовало глубине на Либавском рейде порта императора Александра III.

Из машинного отделения доложили о быстром поступлении воды в трюм. В этот момент А.Н. Гарсоев совершил роковую ошибку, чуть было не приведшую к гибели лодки со всем личным составом. Он принял решение продувать балластные цистерны не все сразу, а поочередно. Но из- за интенсивного поступления воды через, как оказалось, неплотно закрытый клапан вентиляционной шахты лодка потеряла плавучесть гораздо быстрее, чем она приобреталась при поочередном продувании балластных цистерн. Вода быстро заполнила прочный корпус, создав воздушную подушку. Выброшенный спасательный буй с телефоном был обнаружен только около 17 ч 00 мин. Командир минной дивизии контр-адмирал Шторре, принявший на себя операцию по спасению «Миноги», решил поднять ее на поверхность с помощью плавкрана.

Кран грузоподъемностью в 100 т прибыл к месту аварии только в 22 ч 25 мин, когда лодка уже более шести часов находилась под водой. В 00 ч 45 мин начался подъем, и из воды показалась рубка «Миноги», началась эвакуация личного состава. По счастливой случайности авария обошлась без жертв, такие «мелочи», как отравление хлором от залитой водой аккумуляторной батареи, переохлаждение и психические травмы тогда были не в счет. При спасении личного состава отличились лейтенанты Никифораки, Герсдорф и мичман Терлецкий – слушатели офицерского класса Учебного отряда подводного плавания.

После предварительного следствия дело было передано в Кронштадтский военно-морской суд. В мае 1913 г. состоялось судебное заседание, на котором в качестве обвиняемых предстали: начальник Учебного отряда подводного плавания контр-адмирал П.П. Левицкий, его помощник капитан 2 ранга А.В. Никитин и старший лейтенант А.Н. Гарсоев, который, как ни странно, через неделю после аварии был произведен в этот чин «За отличие по службе», т.е. досрочно.

В постановлении Кронштадтского Военно-морского суда от 23 марта 1913 г. по делу об аварии на подводной лодке «Минога» было сказано: «Причиной происшедшего 23 марта сего года потопления на Либавском рейде подводной лодки «Минога» было то, что оставленный в кожухе рубки неубранный сверток ветоши с двумя семафорными флажками попал под клапан вентиляционной трубы и не дал возможности плотно закрываться, вследствие чего при погружении лодки в боевое положение вода через упомянутый клапан стала вливаться в трюм, и лодка, потеряв плавучесть, опустилась на дно на глубине 33 фута, где и пробыла с 4 часов дня до 12 часов 45 минут ночи, когда была поднята на поверхность и все бывшие в лодке спасены. Однако многие ее части получили повреждения, исправление коих исчисляется в сумму 20 тыс. рублей.»

И далее там же о А.Н. Гарсоеве: «Хотя он и не проявил надлежащей заботливости при вышеупомянутом погружении, в отношении безопасности этого испытания, и не оценил своевременно и должным образом внезапно возникшие обстоятельства при потере лодкой плавучести, тем не менее в последующих своих действиях проявил полное присутствие духа и распорядительность, сумел поддержать бодрость в команде, все время работавшей с выдающейся энергией, благодаря чему лодка продержалась под водой до того момента, когда ей была оказана помощь.

А.Н. Гарсоев и А.В. Никитин наказания не понесли, П.П. Левицкому объявили замечание в приказе за отсутствие должного контроля при подготовке подводной лодки к выходу в море. Через восемь месяцев А.Н. Гарсоев получил новое назначение на должность командира подводной лодки типа «Барс» – «Львица».

«Миногу» отремонтировали в судоремонтных мастерских военного порта Александра III в Либаве. Из аварии «Миноги» был извлечен практический урок – все клапана вентиляции на последующих подводных лодках стали открываться только внутрь корпуса.

«Минога» встретила начало первой мировой войны в составе 1-го дивизиона Бригады подводных лодок Балтийского флота, куда также входили «Макрель, «Окунь» и «Акула». До поступления на флот английских подводных лодок типа «Е» и отечественных типа «Барс» это был наиболее боеспособный дивизион бригады, так как состоял из модернизированных лодок типа «Касатка» («Макрель», «Окунь») и двух новых лодок («Минога», «Акула»). После вступления в строй подводных лодок типа «Барс» бригада была реорганизована в Дивизию подводных лодок Балтийского Флота, и «Миногу» зачислили в состав 4-го дивизиона вместе с лодками «Макрель» и «Окунь», а «Акулу» перевели в 3-й дивизион, где находились четыре лодки типа «Кайман».

Малые лодки (4-й и 5-й дивизионы) базировались в порту Мариенхамн на Або-Аландском архипелаге при входе в Ботнический залив. В период первой мировой войны «Минога» несла боевую службу на позициях перед Центральной минно-артиллерийской позицией (чуть западнее линии Ревель-Гельсингфорс) и в Ботническом заливе. При обороне Виндавы в июле 1915 г. «Минога» была развернута вместе с «Макрелью» и «Крокодилом» у курляндского побережья. В августе 1915 г. вместе с «Макрелью» и «Драконом» «Минога» препятствовала прорыву германского флота через Ирбенский пролив в Рижский залив.

При очередном ремонте зимой 1914-1915 гг. в кормовой части «Миноги» установили 37-мм орудие. Осенью 1917 г. вместе с четырьмя другими лодками типа «Касатка» «Минога» была направлена на капитальный ремонт в Петроград, но события Октябрьской революции 1917 г. отодвинули ремонт на неопределенный срок, а затем в соответствии с приказом Морского генерального штаба от 31 января 1918 г. их сдали в порт на хранение. Летом 1918 г., когда в России уже полыхала гражданская война, потребовалось срочно усилить Каспийскую военную флотилию для борьбы с интервентами и белогвардейцами. «Миногу»,. «Окуня», «Макрель» и «Касатку» срочно отремонтировали и на железнодорожных транспортерах отправили под Саратов, где спустили на воду, а затем по Волге отбуксировали на Каспийское море.