Если босс – дикарь. Правила выживания - Ирина Чарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Врач поднимается с места и протягивает мне назначение.
А я беру его в руки и ответственно вчитываюсь.
Уколы витаминов группы б, физиотерапия, лечебный массаж.
– Всё сделаем! – заявляю уверенно.
– О как. Слыхали, барышня? Хлопчик-холопчик нам всё сделает… – ехидствует лекарь.
И Ира, будто сбрасывая с себя последнее напряжение, весело прыскает со смеху.
Расплываясь в ответной улыбке, я снова великодушного прощаю этого хитрого старика.
Раз уж такое дело…
– Так – командует он дальше. – Вы, красавица, на кушетку, а вы, – указывает на меня – карету греть. Надеюсь, больная не на общественных лошадях поедет?
– Обижаете, доктор, все пятьсот британских скакунов к её услугам.
– Так уж и пятьсот? – хитро переспрашивает.
– Пятьсот сорок два – отвечаю с достоинством.
Довольно оглядев посветлевшую, удовлетворенную своим диагнозом Иру, выхожу за дверь, напоследок незаметно оставив лекарю щедрое вознаграждение.
Заслужил, старый плут.
И я только уверяюсь в этом решении, когда Ира, спустя десять минут, радостно, почти как птичка, вылетает из больницы.
Глаза хоть и заплаканные, но теперь – счастливые.
За это время она снова превратилась в солнышко, которое сейчас ярко светит даже на меня.
А я греюсь.
Прямо как маньяк.
Жадно жру глазами её улыбку, с которой она чуть ли не вприпрыжку идет по улице, смотрю на её сияющее лицо и дурею, как сопляк, опять зависая на губах.
Хочу их.
Снова…
– Заман Исхарович – малышка останавливается напротив и облегченно заглядывает мне в глаза. – Большое вам спасибо. Вы меня просто спасли!
И всё это сказано таким нежным, искренним голоском…
Таким, что, вместо того, чтобы ответить ей какой-то дурацкой шуткой, я лишь хмуро киваю.
И куртку распахиваю, потому что жарко, сука, зимой на улице…
Просто безбожно жарко!
– Правда, я вам очень благодарна. Вы просто не представляете как!
Снова хмурюсь, чтобы не растечься тут , как подтаявший ледник.
Потому что всё…
Запал я окончательно на эту мелочь.
Где-то там, в сердце, купидон уже повернул ключ и с ехидным, довольным смехом выкинул его прочь.
К чертям…
В бездну!
– Да хорош. Понял я, чудо – отмахиваюсь. – В машину давай садись. Поедем на постельный режим.
– Стойте – смущенно просит, теперь опуская взгляд.
И я сразу понимаю – не к добру.
– Еще…Я бы хотела перед вами извиниться за свой поступок. Понимаете, всё, что между нами было…Это я случайно, Заман Исхарович. Я просто перепила, наверное…
Глава 27
Ира
Босс не ругается, не психует.
Молчит.
И лишь легонько наклоняет голову в бок, оглядывая меня, как диковинную зверюшку.
Будто я – его подопытная, стандартный укол на меня не подействовал и теперь нужно подбирать другую, кажется, более ударную дозу.
Хитро прищурив в глаза, он распахивает передо мной дверь.
– Хорошо. Я всё понял – словно выдает вердикт.
А я , сев на переднее сиденье, чувствую себя как-то…погано от своих же собственных слов.
Не знаю почему.
Но теперь тишина в салоне мне почему-то не нравится. Давит.
Да еще и разговор этот незаконченный, недосказанность…
Поэтому, когда мы трогаемся с места, я осторожно зову:
– Босс?
– Да?
– Я ведь вас не обидела? Правда?
– Нет, конечно, чудо – спокойно отвечают мне. – Мужикам обижаться вообще не положено.
Угрюмо кивнув, поворачиваюсь к окну.
Прямо утыкаюсь в него виском и абсолютно равнодушно смотрю вдаль.
Но меня тут же, без лишних прелюдий, пихают в бок.
– Эй, Стрелецкая, я не понял…Тебе там что, грустинку в попу вкололи?
Едва заметно улыбаюсь.
– Да нет. Устала просто, Заман Исхарович – вру я. – Спать хочется.
Всю оставшуюся дорогу мы едем молча.
В салоне играет легкая, ненавязчивая музыка, в окнах мельтешат яркие огни новогоднего города, но моя грусть всё никак не уходит.
Напротив – становится еще сильнее.
Теперь меня не радует даже то, что поясница уже не болит, и что вся проблема – только в напряженной мышце.
Хочется просто скорей приехать в отель, заварить себе чайку и сесть у панорамного окна, чтобы смотреть на море и больше ни о чем не думать…
Странное какое-то настроение.
Приехав, я выхожу из автомобиля, снова, но теперь с грустью благодарю своего босса и иду к себе в номер.
Там – переодеваюсь в лосины, надеваю затасканный, но горячо любимый свитер и заботливо повязываю на пояснице бабулин шерстяной шарфик.
Так теплее…
Уютней, что ли.
Но, только я собираюсь заварить себе чай, как в дверь настойчиво стучат.
На пороге стоит босс…
Точнее, нет, не так!
На пороге стоит огромный матрас, а где-то за ним частично виднеется и мой огромный босс.
– Так, Стрелецкая! – приглушенно кричат мне. – Я тут тебе свой ортопедический матрас с кровати принес.
– Что вы… – обалдело тяну я. – Не надо!
– А ну с дороги – брысь! – бодро рявкают на меня.
И матрас, повернувшись боком, неумолимо двигается вперед.
Стремительно идет прямо на меня.
Понимая, что выбора нет, отхожу в сторону, позволяя боссу занести его в номер.
А еще – зачем-то поправляю бабулин шерстяной шарфик, аккуратней перевязывая узелок.
Спадает он просто…
Деловито просеменив за боссом, смотрю, как он стаскивает с кровати мой обычный матрас.
– Вам, может, помочь? – предлагаю робко. – Он же тяжелый.
Но мне отвечают ироничным взглядом.
– Нет, Ирочка, тяжелый у меня сегодня день. А с этим козлом пуховым мы как-нибудь договоримся.
И с легкостью взявшись за оставленный у стены матрас, босс мгновенно устанавливает его на мою кровать.
Следом бросает простынь, поправляет её и закидывает поверх подушки с одеялом.
– Вот и всё! Опочивальня готова.
– Спасибо, Заман Исхарович – бормочу смущенно.
Я рада, что мой босс на меня действительно не обижен, но мне жутко неудобно за его помощь.
Он и так слишком много для меня сегодня сделал.
– Пожалуйста, Ирина Сергеевна – хитро усмехнувшись, отвечают мне.
А потом, босс берется за мой матрас, легко поднимает его и шагает к двери.
– Так, Стрелецкая – строго говорит по пути, – в офисе у тебя пока что отпуск. Рисуешь здесь Совещания ежедневно в твоей постели ровно в шесть часов вечера.
– Заман Исх… – возмущенно начинаю я.
– Отставить пошлости! – тут же рявкают на меня. – Вынужден выполнять предписания врача. Постельный режим – значит , постельный режим.
– Но, босс…
– Ирочка, сам смущаюсь, но делать нечего – сердечно заверяют меня. – Я с женщинами просто так в постели тоже давно не лежал.
