Спектакль для одного зрителя - Марина Серова

— Вы что, издеваетесь надо мной? Что вам от меня надо? Я не хочу с тобой жить! Ты не мужик, а тряпка! Убирайтесь!

Я решила прервать эту истерику очень брутально и со всего маху залепила ей пощечину. А когда она упала в прихожей номера, уже совсем по-боксерски добавила еще — ударом в лицо.

Сопротивление противника, таким образом, было сломлено, путь освобожден, и мы с Беном вошли в номер, заперев дверь изнутри.

Дальнейшее было делом техники. Переступив через лежащую Лизу, мы устремились в глубь помещения. В кресле, как и ожидалось, сидел белобрысый парень в вызывающе наглой позе. В руках у него был кольт.

— Стоять, суки! — заорал он.

Я поняла, что парень рисуется: стрелять здесь, в номере, куда сразу же могут набежать люди, он вряд ли будет. Этот выпендреж пора было остановить.

И отработанным ударом ноги я выбила пистолет из рук парня.

И тут за спиной я услышала голос Бена:

— Андрей! Мы ищем тебя по всему бывшему Советскому Союзу! Родители в розыск подали! Что ты делаешь? Почему оказался здесь?

Ответа не последовало. Андрей Лисицын, а это был именно он, вскочил с кресла и набросился на Бена. Между братьями завязалась драка. Андрей свалил Бена на пол и начал бить его ногами. Я подлетела к дерущимся. Брат Бена с размаху ударил меня в грудь.

Казалось, мышцы пронзили раскаленные иглы. Как таковой боли я не почувствовала. Появилось лишь какое-то странное онемение. Удар заставил меня слегка пошатнуться, но я успела схватить Андрея за рукав и опрокинуться вместе с ним на пол.

Беспамятство мое продолжалось, полагаю, минуты две. Когда я открыла глаза, комната была наводнена полицейскими в форме, какими-то женщинами и мужчинами в штатском и испуганными людьми, по лицам которых нетрудно догадаться, что это те, кого полиция пригласила в номер в качестве понятых.

Вскоре мы уже были в полиции. Одновременно допрашивали нас с Беном — в одном кабинете и Лизу с Андреем — в другом. После снятия показаний с обеих сторон решили передать дело следователю, которого звали Фаик Керимов.

Это был молодой человек, довольно энергичный, который с пониманием и уважением отнесся к тому, что я — частный детектив. И довольно корректно задавал вопросы Бену, понимая сложность ситуации, когда брат увел у него любимую жену, толкнув ее тем самым на путь преступления.

Это выяснилось несколько позже, когда по просьбе следователя Керимова мы с Беном, оставшись наедине с Лизой и Андреем, услышали историю их отношений, логически приведшую к нынешнему неприглядному финалу.

Мы разговаривали уже несколько минут. Ничего конкретного еще не выяснилось. Только Бен с Андреем осыпали друг друга упреками.

— Послушать тебя, так удар кулаком выглядит как приветствие брата.

— Ты тоже хорош, не предупредил, что уезжаешь!

— А что, я должен был предупреждать, что увожу твою жену?

Все дальнейшее продолжалось в том же духе, с взаимными подкопами и обидами. И тут в этот неконструктивный диалог решила вмешаться я. В конце концов, мне самой было интересно, с чего началась вся эта история с исчезновением Лизы и Андрея.

— Передай мне сигареты, — попросила я Бена, кивнув на пачку «Мальборо», лежавшую рядом с ним, и пепельницу.

Затянувшись от огонька зажигалки сигаретой, я почувствовала, как в меня одновременно с никотином вливается спокойствие, и уже была готова выслушать монолог Андрея.

Андрей и Лиза сидели перед нами, но… за решеткой. Лиза нервно курила, стряхивая пепел в консервную банку, которая в данный момент служила ей пепельницей. Она что-то бормотала, упрекая Андрея.

— Лиза, перестань! Мне хотелось бы узнать эту историю.

— Что, что ты хотела бы узнать?

— Ну, хотя бы то, как ненавидящие друг друга л годи вдруг…

— Это было довольно банально, — начала Лиза, с упреком посмотрев на ссутулившегося Андрея. — Когда я впервые переступила порог дома Димки — я ведь на самом деле любила его…

На лице Бена что-то вспыхнуло, но тут же погасло, как неверное пламя серной спички. Я оторвала взгляд от изменившегося на мгновение лица Бена и посмотрела на Лизу. Она, казалось, погрузилась в воспоминания.

— Ну так вот, — продолжала она, — встретили меня недоброжелательно. Клавдии Петровне, матери Димки, явно не нравились мои нахальные глаза. — Она точь-в-точь уловила тон свекрови. — Отцу не нравилось, что я ярко красилась, надевала юбку, из-под которой были видны все достоинства настоящей женщины, а брату Димочки, то есть Андрею Лисицыну… — Лиза почти по-матерински посмотрела на белобрысого очкарика, которого лично я бы ни в какое сравнение не поставила с Беном — этого можно было бы назвать даже красивым.

Да и как можно было променять Бена на этого неуверенного в себе недоструганного Буратино!

— И что же не нравилось Андрею Лисицыну? — решила конкретизировать я, так как Лиза слегка замялась.

— Мне не нравилось то, что ты его жена, — ответил за Лизу Андрей.

И вообще возникало такое ощущение, что эти двое — обжигающая красавица и довольно невзрачный тип — нашли друг друга и в данный момент беседовали между собой. Мы же с Беном являлись свидетелями эпилога разыгравшейся жизненной драмы.

— Ты даже не сразу догадалась, что я почувствовал к тебе, — продолжал Андрей.

— Я догадалась. Правда, мысль была не слишком четкой. А потом мы так долго с тобой враждовали…

— Я не мог даже сидеть рядом с тобой… в тот вечер, когда ты впервые пришла к нам и нас посадили рядом. Помнишь, как я ронял столовые предметы.

Я не мог тебе сказать, что люблю тебя, потому что это было бы некрасиво по отношению к брату.

— И как же вы снюхались? — вдруг прорвало Бена.

Теперь уже начала ледяным, спокойным голосом Лиза:

— Ты помнишь, накануне Нового года, почти ровно два года назад, тебя задержали на работе — там у вас в издательстве проводилось что-то типа новогодней елки для взрослых, а мы ожидали твоих дорогих родичей. Я открыла дверь, а за нею стоял Андрей с цветами и подарками. Ты же знаешь, мы прохладно относились друг к другу, а тут он… В этой шапке смешной и дубленке, похожей на тулуп деревенского мужика. Весь заснеженный, прямо как Дед Мороз.

Я улыбнулась ему, а он мне. Честно говоря, никогда такого не было, может быть, впервые за время нашего знакомства. И получилось все так непринужденно.

Я пропустила его вперед, а он возьми да и скажи…

— Может, поцелуемся перед Новым годом? Все-таки как-никак родня… — вспомнил свои тогдашние слова Андрей.

— Да. Произнес он все это как-то нежно… И я откликнулась на его порыв. Он задержал меня в своих объятиях. Я боялась перешагнуть какую-то грань, усадила его в кресло, а сама пошла готовить чай. Ты же знаешь, он единственный из вас, который не любит кофе.

Лиза сказала это так, будто это являлось наиважнейшим. Было видно, что она любит этого человека, и даже мелочи, связанные с ним, для нее были важны.

Пока она говорила, она лишь изредка отводила глаза в сторону, все больше глядя на Андрея. Такая уверенная в себе, даже нахальная, полупроститутка, по рассказам других мужчин, рядом с этим некрасивым и даже несимпатичным человеком она выглядела какой-то робкой и покорной, и казалось, стоит ему что-то сказать, она тотчас помчится исполнять приказание.

— И что же было после? — уточнила я.

— Родители, как назло, все не приходили. Я уже нервно громыхала посудой на кухне и просто спиной чувствовала, что в его душе происходит то же самое.

Океан страсти был готов вырваться наружу, не хватало только последней капли, переполнившей бы чашу сдержанного вожделения. Я вошла в комнату с подносом, расставила чашки на столе, мы сидели друг против друга. Андрей делал вид, что читает лунный календарь на следующий год, а я изображала из себя внимательную слушательницу выступления заместителя треста «Таргазнефтепром» к своим избирателям с пожеланиями успехов в личной жизни, труде и материальном достатке. Потом я вдруг посмотрела на читающего лунный календарь, и, в принципе, для меня не стало большим удивлением, что его глаза были устремлены отнюдь не в брошюру: он поедал глазами меня. Вместе со слоеной булочкой, которую нервно отправлял в рот. И был он такой смешной и милый в тот момент! Не знаю уж, как меня занесло… Но я вдруг крикнула: «Ты что, сюда жрать пришел, скотина?!»

— Булочка с марципаном застряла у меня в горле, — принял эстафету Андрей. — Я даже не нашелся что ответить, ты была подобна тигрице.

Мне и самой стало смешно, потому что в этот момент в глазах Андрея забегали при воспоминании живчики.

— Мы вообще с тобой остались первый раз в жизни наедине, — сказал он.

— А что было потом? — с холодным бешенством спросил Бен.

— Послушай, — обратилась к нему Лиза, — не обижайся, мы ведь, выражаясь юридическим языком, только излагаем факты.

— Ты что, никогда не любила меня? — не унимался обманутый муж.