Комментарии к материалистическому пониманию истории - Дмитрий Евгеньевич Краснянский

провиденциалистских императивов. Формационный подход должен базироваться на понимании жизни человеческих обществ как естественно-исторического процесса, где социально-исторические организмы ветвятся во времени и пространстве и принимают те или иные формы не в соответствии с заложенной в них от начала времен сверхэмпирической сущностью, а в соответствии многообразному взаимодействию «социальных констант» этих организмов и среды. Итог этого взаимодействия, то есть то, что мы называем исторически сложившимися конкретными обществами, есть реализация одной из множества возможностей существовавших в поле «организм – среда». И, чаще всего, эта реализация была максимально детерминирована цепью фундаментальных исторических ситуаций.

Иными словами, формационный подход должен опираться на эмпирическую реальность и воспринимать её динамику как естественноисторический процесс.

Кроме того, формационный подход как классификационная схема должен исходить из учета сущности социально-исторического организма. Последний же, согласно разделяемой нами марксистской парадигмы, есть система производства: производства элементов системы (предметы, люди, символы) и связей системы. Соответственно, в социоре необходимо выделить четыре сферы производства: материальную, социальную, символическую (духовную) и регулятивную («политическую»). Следовательно, формационная классификация должна отражать историческое многообразие типов функционирования данных сфер общества.

Таким образом, с одной стороны, формационный подход должен обозначить жесткие критерии классификации. С другой стороны, эти критерии не должны подавлять эмпирическое многообразие, а максимально его отражать.

Недостаток традиционной формационной классификации состоит в том, что обе эти задачи выполняет один уровень категорий. Иными словами, марксовы «формации» есть понятия, которые одновременно выступают и в качестве обозначения стадий исторического развития и в качестве обозначения типов исторического развития. Это неизбежно ведет к непреодолимым трудностям.

Совершенно очевидно, что в истории человечества можно обнаружить определенные этапы, стадии эволюции. И в этом отношении классификационная схема должна четко зафиксировать их. С другой стороны, совершенно очевидно, что в рамках этих этапов, стадий история являет чрезвычайное многообразие форм социальной активности. И, соответственно, классификационная схема должна использовать сетку понятий достаточно гибкую для того, чтобы отразить это многообразие.

Мы полагаем, что решение этой задачи возможно на пути сохранения понятия «общественно-экономическая формация», но это понятие должно быть избавлено от стадиального значения. Теперь понятие «общественно-экономическая формация» отражает определенный тип функционирования социума, но не стадию исторического развития.

Подобная реформа открывает перед социальным теоретиком эвристически богатейшее поле возможностей.

Во-первых, теперь можно отказаться от жесткого лимита количества формаций и выписать столько формаций, то есть типов и подтипов обществ, сколько мы их реально наблюдаем. В этом случае, историк-марксист получает возможность тратить свою энергию не на борьбу с «негодным» эмпирическим материалом, который не желает соответствовать теоретически выверенной «пятичленке», а на выявление в истории стольких типов общества (формаций), сколько их есть.

Во-вторых, если мы понимаем формацию не как стадию, а как тип общества, то мы получаем возможность не привязывать жестко тот или иной тип общества к определенной стадии истории, а говорить о том, что этот тип может в ряде случаев реализовываться на разных стадиях общественной эволюции. Естественно, подобные ходы классификации не могут ограничиться лишь одним понятием. Достаточно нелепо, например, говорить о вавилонском капитализме или капитализме Древнего Рима. Совершенно очевидно, что здесь признание определенной существенной схожести типов социальной системы не может выражаться в столь грубом смешении обществ древности и современных обществ. Скорее всего, если говорить о «вавилонском капитализме», следует использовать термин капитализм как формационное обозначение ряда современных обществ в качестве исходного понятия, на базе которого необходимо образовать понятия, которые адекватно и с учетом всей специфики обозначат всю схожесть и всё различие капитализма современного и «капитализма древнего». В качестве образца можно привести понятие «индустрополитаризм»75, которое обозначает специфику реализации определенного типа общества в индустриальную эпоху, наиболее распространенного в аграрных цивилизациях древности.

Несколько забегая вперед, мы вкратце попробуем обрисовать наше видение всемирной истории в соответствии с новой сеткой понятий.

В истории мы действительно наблюдаем определенные стадии эволюции человечества. Чтобы их обозначить, совсем не обязательно быть в курсе новейших данных социологии и истории и совсем не обязательно являть высший пик учености. Эти этапы или иначе говоря, стадии эволюции столь очевидны, что были замечены уже мыслителями XVI–XVIII вв. Они наперебой и на разные лады твердили о первобытности, земледелии и промышленности. Действительно, наиболее общий взгляд на историю сразу же выхватывает три достаточно явственно выраженных способа «освоения» природы: первобытный, аграрный и индустриальный. Хотя корректнее говорить о двух способах – присваивающее хозяйство и производящее хозяйство. Последнее же распадается на две формы: аграрное производящее хозяйство и индустриальное производящее хозяйство. Сделав эту оговорку, в дальнейшем для простоты мы будем говорить всё же о трех способах освоения природы.

Каждый из этих трех способов составляет отдельную всемирно-историческую эпоху в жизни человечества. Критерий выделения эпохи выражается в двух моментах: ареал распространения определенного способа освоения, господствующая форма освоения. Под «господством» мы понимаем степень экономического, политического, культурного – цивилизационного76 – доминирования определенного способа. Здесь необходимость определения критериев возникает, прежде всего, по отношению к аграрной и индустриальной эпохе. Первобытная эпоха являет множество однотипных обществ.77 Проблема же возникает с аграрной и индустриальной эпохами. Здесь мы обнаруживаем множество обществ, находящихся на разных стадиях развития, и, соответственно, необходимы критерии, позволяющие всё же вычленить специфику той или иной всемирно-исторической стадии. В противном случае даже современность пришлось бы обозначить как первобытную стадию на том основании, что и ныне некоторые общества находятся в состоянии первобытности. Помимо трех эпох всемирно-исторического развития необходимо выделить еще и две переходные эпохи: эпоха перехода от первобытности к аграрности, и эпоха перехода от аграрности к индустриализму. Переходный характер этих эпох выражается в том, что множество наличных обществ начинает явственно эволюционировать в новую стадию, которая в итоге и становится господствующей. Забегая вперед мы можем заметить, что ныне человечество находится в состоянии перехода от аграрности к индустриализму. Некоторые страны этот переход уже завершили, большинство же пребывает на различных этапах этого процесса. Но, впрочем, об этом более подробно ниже.

Возможно, у читателя уже появилась определенная степень недоумения по поводу теоретических конструкций авторов. Сначала они яростно бичевали стадиальную схему Маркса, теперь же сами пространно рассуждают о стадиях исторического процесса. Где же логика?

Мы полагаем, что это возможное недоумение могло возникнуть из-за недоразумения, порожденного восприятием большинства марксистов истории сквозь призму всё того же «провиденциализма». Возможно, наше пояснение уже превращается в навязчивый рефрен, но этот пункт столь принципиально важен, что мы вынуждены вернуться к нему вновь.

Подход Маркса базируется на посылке: любое общество с неизбежностью должно пройти определенные стадии развития. Эта неизбежность обуславливается самой природой социального. То есть, Маркс воспринимал развитие общества «онтогенетически». Иными словами, он мыслит развитие социально-исторического организма по образу и подобию организма биологического. Так же как и биологический организм, общество с необходимостью реализует в