Игра без правил - Робин Эдвардс

– Мне нужно все двести, – вздохнула Джун.

– Знаю. Сегодня я видел, что вам это неплохо удается. Даже на примере Лилиан. Она мне сама сказала после репетиции, что кто-то способен заставить ее превзойти саму себя. Да, сегодня она, несомненно, была на высоте.

– Лилиан сказала, что я расшевелила ее? – с надеждой переспросила Джун.

– Более того, – он рубанул рукой воздух. – Она сказала, что вы заставили ее снова размышлять и действовать, чего ей не приходилось делать со времен обучения в школе актерского мастерства.

Это признание обрадовало Джун. Актеры не слишком часто берут на себя труд прийти и сказать ей, что она достигла того, к чему стремилась.

– Так в чем проблема? – спросила Джун, немного успокоившись.

– Проблема в том, что я уже сказал. – Он снова понизил голос. – Вы не просто железная леди. Вы позволяете посторонним проблемам отравлять работу. И если так будет продолжаться, вы можете растратить попусту драгоценное время и талант. А это будет означать полный провал. И на сей раз виноваты будете вы. И больше никто.

Какое-то время она сидела молча, потом пристально посмотрела в его проницательные глаза.

– Коди, ты, по-моему, говоришь от третьего лица. Это мнение всего коллектива или твое собственное?

– И то и другое, – искренне ответил Коди. – Я ведь тоже боюсь, Джун.

– Почему? Ты всегда можешь вернуться в свой Голливуд и продолжать отстреливать на экране джентльменов удачи. Ты уже сделал себе имя.

Он возвел глаза к небу и слегка улыбнулся:

– О, если бы это было так! – Коди снова посмотрел на нее. – Если бы это действительно было так, я не потащился бы в Нью-Йорк за работой, как вы думаете?

На лице Джун появилась скептическая гримаса.

– И это говорит великий Коди Флинн?

Тогда он перегнулся через столик и зашептал:

– Мисс Рорк, в сущности, у нас с вами много общего. Мы оба пытаемся взять реванш. Вы проиграли разом, из-за неудачной постановки одной пьесы. Мне же удача начала изменять мало-помалу, и мой провал растянулся на долгие годы. Все дело в том, что теперь почти никому не интересно, как Коди Флинн под грохот выстрелов преследует негодяев. При этом много лет подряд телефон не умолкал. Просто вместо агентов и продюсеров стали звонить налоговые инспектора.

Джун была в шоке. Она не знала, что и подумать.

– Почему ты мне все это рассказываешь?

– Не знаю. Я просто хотел, чтобы вы поняли, что сейчас, в самом начале совместной работы, зарождается что-то очень хрупкое и важное для многих людей, и это нужно суметь сохранить.

Джун не знала, что ответить. Она испытывала неловкость, даже смущение. Еще несколько лет назад Коди Флинн был одной из самых прибыльных сенсаций Голливуда, а сейчас он не боится признаться, что позарез нуждается в работе.

Коди попытался улыбнуться.

– И знаете, у некоторых из нас таланта побольше, чем нужно для мыльной оперы.

– Я надеюсь. – В ее голосе чувствовалось искреннее участие.

– В самом деле. – Коди откинулся на спинку стула. – Вы, наверно, сильно удивитесь, если узнаете, что до Голливуда я работал в театре?

К Джун вернулся ее скептицизм.

– И где же?

– В Лондоне, – с гордостью ответил он. – На моем счету три года гастролей в труппе Королевского шекспировского театра.

Джун не поверила.

– Быть не может!

Коди приосанился и заговорил густым, хорошо поставленным голосом с сильным британским акцентом:

– «Здесь нынче солнце Йорка злую зиму… в ликующее лето превратило; нависшие над нашим домом тучи… погребены в груди… глубокой моря». – И уже своим, обычным голосом добавил: – Ричард, герцог Глостер, трагедия «Ричард III», действие первое, сцена первая.

Джун восхищенно захлопала в ладоши:

– Коди, ты был великолепен!

– Я полон сюрпризов, – добавил он. – Это правда. В прошлом, несколько лет назад, я только тем и спасался от долговой тюрьмы, что играл в захудалых театриках Среднего Запада и Юга буквально все подряд, начиная от профессора Гарольда Хилла в «Музыкальном человеке» до Хэмфри Богарта в «Сыграй это снова, Сэм» по Вуди Аллену.

Джун покачала головой, слабо веря его словам.

– Я поражена.

– Спасибо, – скромно ответил Коди. – Но поймите меня правильно. Я пригласил вас сюда не за тем, чтобы вы выслушивали мои жалобы. Я хотел серьезно поговорить о некоторых очень важных для меня вещах. Мне нужна эта пьеса, Джун. Мне нужен этот успех. И наконец, черт возьми, мне нужны деньги. – Он вздохнул. – И я не хочу наблюдать, как из-за истеричности режиссера вся работа может полететь к чертовой матери.

– Истеричности? – К ней опять вернулось негодование.

– Я на вашей стороне, Джун, – постарался успокоить ее Коди. – Да, истеричности. Но все это поправимо, я надеюсь. Нужно просто быть немного помягче. Несколько глубоких вдохов, кофе без кофеина и изредка – улыбка.

И она таки улыбнулась:

– Ладно, приму к сведению. Пожалуй, ты прав. Я позволила посторонним обстоятельствам вывести меня из равновесия. Но не беспокойся. Я не позволю своим эмоциям испортить дело. Если все полетит к черту, то это будет только моя вина. Но я ни за что этого не допущу.

– И мы можем скрепить наш договор письменно? – Коди говорил на удивление серьезно.

Она рассмеялась.

– Если это необходимо, почему бы и нет?

Коди все еще немного нервничал.

– Джун, могу я еще кое-что попросить?

– Что именно?

– Не могли бы вы оплатить счет? Дело в том, что у меня совсем пустые карманы.

Джун опустила глаза, стараясь не рассмеяться. Наконец она взяла себя в руки и приветливо взглянула на Коди.

– Нет проблем.

Она решила, что Коди Флинн со всеми его голливудскими штучками и пустыми карманами, в сущности, неплохой человек. Это было для нее неожиданностью. Узнать, что где-то рядом есть хороший человек, для Джун Рорк было важнее, чем обед в самом дорогом ресторане.

11

– Привет, Коди.

Коди Флинн поднял глаза от грязной лестничной клетки, подойдя к дверям своей квартиры и запустив руку в карман в поисках ключа. У двери его поджидала Ронни де Марко, одна из его старых приятельниц, вновь неожиданно возникшая у него на пути после получения ею эпизодической роли в «Точном ударе». На ней была все та же плотно облегающая зеленая майка, что и на утренней репетиции. В другой раз Коди, может быть, и рад был бы ее визиту, но только что закончившийся ужин с Джун Рорк не шел у него из головы.

– Привет, Ронни. – Коди равнодушно подошел к двери и открыл замок. – Зашла полюбоваться трущобами?

Ронни ухмыльнулась и вошла следом за ним в убого обставленную квартирку.

– Да уж, здесь не Парк-авеню, но не будем терять время. У меня есть к тебе серьезный разговор.

Коди швырнул ключи на маленький кухонный столик и направился к холодильнику за пивом. Ронни он даже не предложил выпить, а лишь хмуро поинтересовался:

– О чем ты хотела поговорить?

Ронни обиженно посмотрела на хозяина и закрыла собой входную дверь.

– Почему ты так холоден со мной? Я прекрасно помню деньки, когда ты был поласковее. Не поверю, что ты так быстро позабыл свою Калифорнию.

Он открыл бутылку с пивом и сделал большой глоток.

– Да, тогда все было по-другому, малышка.

Ронни проследовала в гостиную и плюхнулась на диван.

– Неужели? – Нахмурившись, она констатировала: – Пожалуй, ты прав. Я даже помню времена, когда ты сумел получить приличную роль. Помнишь? Помнишь, как мне пришлось постараться, чтобы переубедить нескольких несговорчивых продюсеров обратить внимание на некоего подающего надежды актера по имени Коди Флинн?

Коди нехотя кивнул и уселся на низкий разбитый стульчик, стоявший напротив дивана.

– Да, постаралась ты на славу. Но, по-моему, с тобой щедро расплатились. Две косметические операции, каждая по двенадцать тысяч?

– О, ты прав, милый, – Ронни ловко задрала майку и, стащив ее совсем, выставила напоказ свои восхитительной формы груди. – Отлично сработано, а?

Коди отхлебнул пива.

– Великолепно, дорогая. Отличная парочка. Тугие и красивые. – Он опустил бутылку на колени. – Но вряд ли ты пожаловала сюда затем, чтобы трясти передо мной своими сиськами.

Ронни закинула руки за спинку дивана и многозначительно взглянула на Коди.

– Просто мне захотелось, чтобы ты увидел, как мало я получила за столь большую услугу.

Коди вспомнил, как лет двенадцать тому назад, в самом начале их карьеры, Ронни перебивалась случайными ролями в дешевых фильмах с подростковыми эротическими сценами на фоне океанского побережья или мелкими эпизодами в каких-нибудь кассовых мелодрамах. Кроме того, она подрабатывала проституцией, обслуживая в основном денежных клиентов. Первая значительная роль Коди в кино, вырвавшая его из безвестности, была куплена и оплачена стараниями Ронни, сумевшей обработать одного упрямого продюсера. Однако даже для Ронни, получавшей около пятисот долларов за ночь, уик-энд, проведенный с этим продюсером в его роскошном особняке в Малибу и принесший ей четверть миллиона долларов, был не так уж плох. Так что непонятно, зачем ей понадобилось ворошить прошлое.