Ледяная княжна - Екатерина Боброва

Вытер выступивший на лбу пот. Вот же, удача проклятого, чуть не достала. Правду говорят – все беды от женщин.

Взглянул, как дела у Сойки. Его активно теснили двое, и брат все тяжелее махал мечом, отступая в сторону завала.

– Давай за поводырем, – скомандовал Отшельник, отсекая излишне ретивую тварь, подбирающуюся к Сойке сбоку. – Разболтались мы, как бабы на базаре, – добавил себе под нос.

Сойка кивнул и шустро исчез в темноте. Двое льолдов проводили исчезновение еды разочарованными взглядами, а затем попытались рвануть следом.

– Куда? – Отшельник приглашающе улыбнулся. – Станцуем, милашки?

Милашки, одной из которых было под шестьдесят, а второй чуть меньше, дружно обнажили пожелтевшие от старости зубы.

Сойка вернулся минут через пятнадцать, когда все было кончено. Отшельник занимался физическими упражнениями, таская трупы с дороги и скидывая их в канаву.

Посмотрел на сумрачное лицо брата и уточнил:

– Удрал?

– Нет, – махнул рукой Сойка, – этот придурок на лошади удержаться не смог. Я коника пугнул немного, тот на дыбы, а этот с него кубарем. Только упал неудачно, прямо на шею.

– Ясно. – Отшельник ухватил очередного покойничка и поволок за деревню. Дорогу следовало очистить от трупов. Ссориться утром с Айрин и выслушивать вопли «Почему без меня?!» не хотелось.

Сойка горестно вздохнул, ожидая серьезного разноса – ничего, пусть привыкает к ответственности за свои поступки, – и присоединился к зачистке.

На обратном пути с опушки леса он остановился, сунул руку за пазуху.

– Вот, – вытащил круглый медальон на толстой цепочке, – сувенир.

Отшельник взял некромантский медальон, ощутив, как жаром ударила по рукам чужая магия, наложил экранное заклинание и, когда кругляш похолодел, убрал в потайной карман. Жаль, не удалось захватить ученика живым, но медальон тоже неплохо. Будет чем помахать перед красным носом полковника.

Сойка звучно зевнул, покосился на брата и снова зевнул. Намек был более чем прозрачен. Отшельник и сам чувствовал, как усталость начинает брать свое, а в глаза словно песку насыпали.

Последний покойник с мягким стуком рухнул в канаву.

– Ладно, обновляй охранки, и спать. Больше гостей не ждем.

Я проснулась с потрясающим чувством, что жизнь прекрасна. Более того, что она просто восхитительна и прелестна сквозь призму невероятной бодрости. Хотелось петь, танцевать, обнимать и любить всех.

Чудесное утро! Вот что значит одна ночь на кровати под одеялом после стольких ночевок в лесу. Как тяжело тело отвыкало от комфорта и как обрадовалось его возвращению.

Вскочила, с трудом удержавшись, чтобы не воскликнуть:

– С добрым утром!

Слава Трехликому, хватило ума сначала оглядеться.

Изба напоминала сонное царство. Очень сонное царство двух усталых ледяных, уснувших сидя за столом, и одной ну просто неприлично бодрой девицы.

Пробудившаяся совесть заставила тихонько соскользнуть с кровати, потянуться за одеждой.

Сойка поднял от стола голову, посмотрел на меня мутными со сна глазами и тихо простонал:

– Айрин, дай поспать, а?

И уронил голову обратно на руки.

От такой наглости я даже не нашлась, что ответить. Вот чем, интересно, они ночью занимались? Да еще вдвоем и, что самое возмутительное, без меня?

Плащи в спешно замытых бурых пятнах, подозрительно напоминающих засохшую кровь, утомленный донельзя вид… Спросить в лоб? Так не ответят же. Если не разбудили, значит, справились. Если справились без меня, то и откровенничать не станут.

– Я на двор, – застенчиво улыбнулась.

Сойка не ответил, Отшельник просто проигнорировал, как будто я не слышу, что его сопение изменило тональность.

Быстро влезла в штаны, надела на рубашку свитер. В избе было прохладно, за ночь комната выстудилась до бодрячка. На мгновение откуда-то пахнуло воском, словно здесь долго горели свечи. Должно быть, показалось. Я не настолько крепко сплю, чтобы пропустить ночные посиделки со свечами и задушевными разговорами. Если только…

И сразу вспомнился странный вкус отвара, которым меня поил Сойка, и его кристально честные глаза… Вот сволочь. Не отравит он… Он и не отравил, просто усыпил, и все.

Кинула убийственный взгляд на светлый затылок. Не помогло. Затылок даже не покраснел. Ну и проклятый с ним. Зато выспалась. И сны снились такие занятные… Не помню точно, что именно, но сон оставил ощущение приятного взлета, всплеска странного удовольствия. Хм, я даже покраснела, когда пыталась вспомнить детали. И показалось, что в нем фигурировал некто светловолосый? Черты лица смазались, но я почему-то была уверена, что это ледяной.

Мелькнула шаловливая мысль: уж не жених ли привиделся на новом месте?

Вышла во двор. Солнце поднялось довольно высоко над деревьями, и лучи красиво подсвечивали ускользающие от них клочки тумана. И захотелось улыбнуться: осени, яркому солнцу, пронзительно-чистому, голубому небу, желтеющим листьям на яблонях и манящему, чуть горьковатому, грибному аромату, доносящемуся из леса.

Жизнь – прекрасна!!! И никто сегодня не испортит мне чудного настроения.

Возвращаться в избу желания не было. Если ледяные дрыхнут, значит, и мне безопасно будет прогуляться по округе. Изучить, так сказать, при дневном свете место боевого подвига. Ведь если разобраться по сути и отринуть всякие панические мысли: не хочу ничего слышать о даре, и даром он мне не нужен, это моя первая боевая операция. Не просто там – случайно наткнулась на гвардейцев, порубилась и сбежала, – а настоящая разведка в компании суровых северных разведчиков. Можно сказать, разведка боем, точнее, взломом ловушки, но это уже детали.

Прошлась по улице. Честно сказать, я ее помнила совсем другой. Где тот милый палисадник с солнышками астр? Или симпатичный домик с резными ставнями? Сильно же тут все изменилось. Не будь я уверена, что ночью оставалась на месте, решила бы, что эти развалины не имеют никакого отношения к вчерашней деревне.

Хотя нет. Вон валяется кусок резного ставня, а там стоит чудом уцелевший остов колодца. А в остальном… Дома разметало, как от удара гигантского кулака. Даже не верится, что это все я. Точнее, мы – я и некромант – постарались.

Дошла до места взрыва. Выжженное пятно черной кляксой темнело на дороге. Обошла его по краю. Касаться этой гадости даже кончиком сапога желания не было.

Дальше дорогу преграждал качественный завал. Плотные ряды бревен, мусор и обломки мебели были уложены в одну кучу, а сбоку, сквозь почему-то уцелевший забор, виднелся полукруг двора с покосившейся стеной дома.

Не удержалась, заглянула и тут же пожалела об этом. В пыли были видны какие-то темные узоры, точно кто-то пролил краски, да так удачно, что вырисовалась сложная пентаграмма.

Сглотнула подступивший к горлу комок, во рту стало горько, а пальцы похолодели. Некто не удачно, а целенаправленно чертил на дворе пентаграмму, и бурые линии были не краской, а кровью. Так вот где работал некромант!

Я отшатнулась и поспешила прочь. Я не специалист по темной магии, да и не хочу им быть. И ни капельки не интересно, что он там вычерчивал. Меня от одного вида его творения тошнить начинает, и голова простреливает болью.

Перелезла через завал и… здравствуй, околица. Дальше деревня заканчивалась, и вставал лес.

И вот тут обнаружилось самое интересное. Нет, трупа некроманта на дороге не было. Честно сказать, ни одного трупа там не было вообще, зато дорога напоминала площадку перед скотобойней. Серая пыль была густо орошена темной жидкостью, а кое-где целые лужи натекли.

Присела, размяла в пальцах комочек грязи, поднесла к лицу и вдохнула слабый железистый запах крови.

Сомнений быть не могло, не далее как ночью тут кого-то активно резали, причем явно не в единственном числе.

Встала, окинула взглядом поле боя, и внутри зашевелилась злость. Теперь понятно, чем занимались спящие красавцы. Вот же… засранцы, да простит меня мама за крепкое словцо.

Села на бревнышко, подставив лицо под теплые солнечные лучи, и крепко задумалась. Жизнь оставалась все еще прекрасной, но в ней появилась горькая нотка разочарования.

И все же я неправильная княжна. Спокойно сижу перед залитой кровью дорогой и никакого ужаса по данному поводу не испытываю.

Неправильная. Не такая, как все. Другая.

Мысль пошла дальше.

Отличная от всех. Лучше.

«Чем лучше?» – насмешливо уточнил некто внутри, и пришлось прекратить заниматься самовосхвалением. До добра это еще никого не доводило.

Представила, как выгляжу со стороны… Лужи крови, развалины домов, и посреди этого хаоса я на бревнышке загораю… такая хрупкая и неотразимая. Да любой, кто сейчас на дорогу выйдет, решит, что бояться здесь надо именно меня.

Ощутила себя главным монстром, посмеялась, и на душе полегчало. А то ведь закралась тайная мыслишка, что ледяные меня своим хладнокровием заразили и мое сердце медленно, но верно покрывается корочкой льда. Брр.