Принц, принцесса и странница (СИ) - Елена Буровицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Моя? — переспросила Юля. Она ничего не понимала.
— Твоя, — почти прорычал Мёрт, разозленной необходимостью возиться с несмышленым ребёнком
— А почему вы не возьмете свой шар сами? — неосторожно поинтересовалась Юля.
Лицо магирга потемнело. Он рявкнул, да так, что девочка присела.
— Твое дело — делать, что тебе говорят! А с тем, что делать нам — мы разберемся сами. Ясно?
Юля боязливо закивала и как бы невзначай прижала ладонь к кармашку на подоле. Так и есть, в кармашке лежал небольшой предмет, очертаниями и плотностью напоминающий заветный подарок тальпов. Вот если бы он помог, если бы уберег от силы чародеев не только её, Юльку, но и несчастного ншуненка, если бы кто-нибудь пришел сюда и спас их!..
Хомячьи Холмы притихли. Ншунёнок беспомощным кулем повис под рукой Глиска. Нет, никто не появится, чтобы спасти, никто не поможет двум детям, угодившим в руки жадных колдунов.
— Ничего не выйдет, — еле слышно сказала Юля и громче добавила. — Хорошо, я сделаю, как вы хотите.
— Отлично! Тогда убери свою магическую защиту, чтобы она не мешала моим заклинаниям, и мы отправимся к замку.
«Что значит убрать защиту? — мысленно удивилась девочка. — Это выбросить аскеол, что ли? Фигушки. С ним как-то спокойнее. А то кто знает этих волшебников. Вообще, хорошо было бы, чтобы эти двое об аскеоле не узнали, а то снова отберут».
— Я не могу, — пошла она на хитрость. — Я не знаю, как это сделать.
Мёрт поскрежетал зубами.
— Но я всё же могу попытаться, — поправилась Юля.
— Ну, так давай!
Да, этому колдуну явно не хватало терпения. А мама говорила, что человек нетерпеливый, вспыльчивый может поторопиться и сделать глупость. Юля сокрушенно покачала головой. Пока что колдун, а не она, правит балом, и в руках его сила и власть над ней. Так что же делать? Жалко малыша, он-то здесь не причем, он случайно попался. Юлька могла бы сбежать, но без ншунёнка этого никак нельзя, ншунёнка не бросить. С колдунами не договориться. Значит, надо договариваться с аскеолом.
«Камешек, миленький, — беззвучно молила Юля, — ты, конечно, защищай меня, но дай, пожалуйста, этому злому колдуну перенести нас к замку Как-там-его, хорошо? Ради моего друга».
— Отлично! — уже в который раз за короткий промежуток времени вскричал Мёрт и резво схватил Юлю за руку. — Глиск, я не чувствую сопротивления!
Юля разинула рот. Неужели получилось? Камень выполнил её просьбу?
— Всё, чертим знак перемещения, — между тем рассуждал Мёрт. — Мы и так потеряли уйму времени. Уже ночь надвигается, не хотелось бы ходить по замку в темноте.
— А ншун? — робко осведомился его брат.
— Глиск, ты осёл. Ну, ладно, держи его, я сам начерчу…
Однако осуществить ему свою затею не удалось.
В один миг на защиту двоих попавших в беду детей — своего и пришлого — поднялись Хомячьи Холмы.
Только что это была мёртвая глухая пустыня — и вот она ожила и выплеснула из своего нутра песчаное воинство.
Пестрое, бело-рыже-черное воинство пушистых собратьев Ацо и Оцы.
Юля даже засомневалась, не спит ли она, поскольку только во сне она могла превратиться в дюймовочку, которая невероятным образом попала в водоворот разбушевавшегося хомячьего племени.
Безобидные существа точно озверели. Не щадя ни себя, ни пришельцев, они бросались на обоих колдунов.
Под натиском галдящего народца медленно отступал Мёрт. Он не ожидал, что похищение примет такой оборот, и даже сначала растерялся.
Чуть в стороне от брата руками и ногами оборонялся Глиск. Следует отметить, что руки его больше не держали ребёнка-заложника, Глиск выронил его, едва ншуны напали, и шустрый малыш моментально смешался с толпой разгневанных сородичей.
Откуда-то в руках Мёрта появился длинный черный посох.
— Ой, мамочка, что сейчас будет! — в нешуточном ужасе прошептала Юлька, памятуя о своих прежних встречах с колдунами. Наверняка этот посох был магическим.
Между тем, Мёрт произнес заклинание, закрыл глаза и ударил об землю посохом. Однако, чего он добивался этими действиями, знал только сам чародей. Ншуны остались невредимыми, и Мёрту пришлось использовать магический посох уже по другому назначению: он отбивался им от особо досаждающих пушистых человечков и отступал к Хаполову карону.
— Тьма поглоти эту паршивку, магия не работает! — крикнул Мёрт брату, сбрасывая с плеч белого ншуна, исхитрившегося забраться по спине колдуна и вцепиться в его горло чересчур острыми коготками.
— Мама! — завопил Глиск. — Что же делать⁈
— Уходим, идиот!
— А девчонка? — растерялся Глиск, беспомощно прикрывая голову руками, впрочем, без особого успеха.
Мёрт не ответил. Только оскалился и бросился бежать. Облепившие его аборигены попадали на песок. Глиск увидел, что брат его бросил, и рванул следом, едва не растянувшись на песке.
* * *
Ншуны медленно остывали.
Бегство ненавистных чаровников не сильно огорчило обитателей Хомячьих Холмов, и преследовать их никто не пытался. Ншуны не любили воевать, и когда опасность отступала, они забывали о ней.
Так было бы и теперь. Однако они заметили странную темноволосую девочку, подозрительно похожую на чаровницу. Ярость вновь колыхнула пушистую толпу. И Юля не успела опомниться, как снова оказалась пленницей. Ншуны обошлись с возможной чаровницей ещё хорошо — они не причинили ей зла. И теперь Юля, связанная и затолканная в какой-то необжитый карон, ждала своей участи.
Ждала и размышляла. Было бы неправильным, чтобы она пострадала от тех, кто спас её от магиргов. Но как им доказать, что она-то хорошая, она не магирг. Может, ншунята помогут?
Посидев ещё немного, в темноте, в пропахшей песком и сухостью норе, девочка засомневалась. Неужели Ацо и Оца оставят её в беде?
Они не оставили. Когда Юля уже хотела расплакаться от несправедливости и отчаяния, ншунята появились в кароне.
Пока Ацо зубами освобождал Юлю от пут, Оца деловито вводила её в курс дела.
— Они там собор пом’естный собрали. Мы им сказали, шо ты н’е чаровн’ица, так они хотят убед’иться сами.
— Кто они? — спросила Юля, двигая затекшими руками.
— Старцы. Он’и у нас врод’е как наша власть, — путано пояснила Оца. — Но ты н’е бояйся.
— А что будет, если они не поверят?
Непоседа театрально закатила глаза, что, по-видимому, заменяло у нее пожатие плечами.
— Ну, ты
