Истинное лицо - Сидни Шелдон

— Буду, — обещал Джад.

Джад был занят ланчем, и Питер не стал нажимать на него. Они побеседовали об общих друзьях, о своих пациентах. Питер рассказал Джаду, что поговорил с боссом Харрисона Берка и тот быстро организовал его обследование. Берка поместили в частную лечебницу.

За кофе Питер сказал:

— Не знаю, что за беда с тобой приключилась, Джад, но если я могу чем-нибудь помочь…

— Спасибо, Питер. Это как раз то, о чем я должен позаботиться сам. Я тебе расскажу, когда все закончится.

— Надеюсь, что это будет скоро, — сказал Питер. Он посмотрел на друга с сомнением. — Это не опасно?

— Конечно, нет, — ответил Джад.

Если не считать маньяка, совершившего три убийства и настроенного превратить меня в свою четвертую жертву.

Глава пятнадцатая

После ланча Джад возвратился к себе в офис. Он применил ту же систему предосторожностей, чтобы свести свою уязвимость к минимуму. Если минимум этот чего-нибудь стоил.

Он снова принялся прослушивать записи, пытаясь найти какую-нибудь зацепку. Это было похоже на словесный поток, в котором пенились ненависть, извращение, страх, жалость к себе, мегаломания, одиночество, пустота, боль… Проработав почти три часа, он дополнил свой список еще лишь одним именем: Брюс Бойд, последний партнер Джона Хенсона. Он снова поставил на магнитофон запись разговора с Хенсоном.

— …Пожалуй, я полюбил Брюса, как только увидел его. Он был самым красивым парнем из всех, которых я встречал.

— Он был пассивным или доминантным партнером, Джон?

— Доминантным. Это одно из качеств, которые привлекли меня к нему. Он очень сильный. Позже, когда мы стали любовниками, мы обычно ссорились из-за этого.

— Почему?

— Брюс не сознавал, насколько он силен. Обычно он подходил ко мне сзади и ударял по спине. Он выражал этим ласку, но однажды чуть не сломал мне позвоночник. Когда он пожимает руку, то просто сминает пальцы. Он притворяется, что сожалеет, но на самом деле наслаждается, причиняя боль. Ему не нужна плеть. Он очень сильный…

Джад выключил запись и сидел, раздумывая. Тип гомосексуалиста не укладывался в его представление об убийце, но Бойд — садист и эгоист и был связан с Хенсоном.

Теперь список Джада состоял из двух имен: Тери Уошберн, которая убила человека и ни словом не обмолвилась об этом; Брюс Бойд, последний любовник Джона Хенсона. Если один из них, то который?

Тери Уошберн жила в Саттон Плэйс. Роскошная квартира была шокирующе розовой: стены, мебель, занавеси. По гостиной были разбросаны старинные вещи, стена покрыта картинами французских импрессионистов. Джад узнал двух Мане, двух Дега и Ренуара, прежде чем в комнату вошла Тери. Он звонил ей и сказал, что хочет зайти. Она приготовилась для него. На ней было прозрачное розовое неглиже, надетое на голое тело.

— Вы в самом деле пришли! — радостно воскликнула она.

— Я хотел поговорить с вами.

— Конечно. Немного выпьете?

— Нет, спасибо.

— Тогда смешаю порцию себе, чтобы отпраздновать, — сказала Тери.

Она направилась к отделанному кораллами бару.

Джад наблюдал за ней.

Она возвратилась с напитком и села рядом с ним на розовую кушетку.

— Все-таки это… привело вас сюда, мой милый, — сказала она. — Я знала, что вы не сможете устоять перед маленькой Тери. Я по тебе с ума схожу, Джад. Я для тебя сделаю, что угодно. Ты только скажи — что. Все гнусные типы, которых я знавала, — грязь по сравнению с тобой.

Она поставила бокал и положила руку ему на брюки.

Джад взял ее руки в свои.

— Тери, — сказал он. — Мне нужна твоя помощь.

— Я знаю, бэби, — простонала она. — Я тебя отделаю так, как никто в жизни.

— Тери! Послушай меня! Меня пытаются убить!

В ее глазах медленно росло удивление. Играет или на самом деле? Он видел ее в одном из поздних шоу. Нет, это настоящее. Она хорошая актриса, но не настолько.

— Ради Христа! Кто… кто хочет убить тебя?

— Это может быть кто-то, связанный с одним из моих пациентов.

— Но, Боже! Почему?

— Это я и хочу выяснить, Тери. Может, твои друзья говорили про убийство… или что-то подобное? Может, ради забавы, на вечеринке?

Тери покачала головой.

— Нет.

— Ты знаешь человека по имени Дон Винтон? — он внимательно смотрел на нее.

— Дон Винтон? Ммм — почему я должна знать такого?

— Тери, а тебя привлекает убийство?

Мелкая дрожь прошла по ее телу. Он держал ее за запястья и чувствовал, как учащается пульс.

— Убийство волнует тебя?

Ее пульс бился неровно.

— Я не знаю.

— Подумай, — настаивал Джад. — Тебя приводит в волнение мысль об убийстве?

— Нет! Конечно, нет.

— Почему ты не рассказала мне о человеке, которого убила в Голливуде?

Еще миг, и она вцепилась бы своими длинными ногтями в его лицо. Он удержал ее руки.

— Гнусный сукин сын! Это было двадцать лет назад… Так вот почему ты пришел! Убирайся отсюда. Убирайся!

Она забилась в рыданиях.

Джад наблюдал за ней с минуту. Тери была способна на «волнующее» убийство. Ее беззащитность, полное отсутствие самооценки могли сделать ее легкой добычей для любого, кто захотел бы ее использовать. Она все равно что кусок мягкой глины в канаве. Тот, кто поднимет ее, может вылепить и прекрасную статую и смертельное оружие. Кто же поднял ее последним? Дон Винтон?

Джад встал.

— Мне очень жаль, — сказал он.

И вышел из розовой квартиры.

Брюс Бойд занимал дом за парком в Гринвич Вилидж. Дверь открыл лакей-филиппинец в белой куртке. Джад назвал свое имя и был приглашен подождать в фойе. Лакей исчез. Прошло десять минут, пятнадцать. Джад сдерживал раздражение. Может быть, ему следовало сказать Анжели, что он направляется сюда. Если теория Джада верна, то следующее покушение на его жизнь должно произойти очень скоро. И нападающий постарается убедиться в успешном завершении дела.

Вновь появился лакей:

— Мистер Бойд просит вас.

Он провел Джада наверх, в изящно обставленную студию, затем удалился.

Бойд сидел за столом и писал. Это был красивый человек с резкими, крупными чертами лица, орлиным носом и чувственными, полными губами. У него были светлые кудрявые волосы. Он поднялся, когда вошел Джад. Ростом он был примерно шесть футов три дюйма, с плечами и грудью регбиста. Джад решил, что по физическому строению Бойд соответствует его представлению об убийце. Он всей душой пожалел, что Анжели не знает, где он сейчас находится.

Голос Бойда был мягким и сдержанным:

— Простите меня, что заставил вас ждать, доктор Стивенс, — сказал он. — Я Брюс Бойд.

Он протянул руку.

Джад протянул свою и получил удар в челюсть гранитным кулаком. Джада отбросило на лампу, и, падая, Джад опрокинул ее.

— Извините, доктор, — сказал Бойд, глядя на него сверху вниз. — Вы этого заслужили. Вы гнусный тип. Вставайте, я соображу вам что-нибудь выпить.

Джад, как пьяный, помотал головой. Он начал с усилием подниматься, и когда почти встал на ноги, Бойд ударил его в пах носком ботинка. Джад упал, скорчившись.

— Я ждал, что вы зайдете, — сказал Бойд.

Сквозь волны слепящей боли Джад видел фигуру, возвышавшуюся над ним. Он попытался заговорить, но слова не давались ему.

— Не пытайтесь говорить, — сочувственно сказал Бойд. — Это должно быть больно. Я знаю, почему вы здесь. Вы хотите расспросить меня о Джонни.

Джад хотел кивнуть, но Бойд пнул его в голову. Красный туман окутал его. Он слышал доносившийся издалека, как через слой ваты, голос Бойда, который то приближался, то отдалялся.

— Мы любили друг друга, пока он не пошел к вам. Вы заставили его почувствовать себя уродом. Заставили увидеть грязь на нашей любви. Знаете, кто сделал ее грязной? Вы, доктор Стивенс.

Что-то твердое било Джада по ребрам, посылая по венам реку мучительной боли. Голова наполнилась мерцающими радугами.

— Кто дал вам право учить людей, как надо любить, доктор? Вы сидите в своем офисе как непорочное божество и клеймите всякого, кто думает не так, как вы.

Это неправда, отвечал Джад мысленно. У Хенсона раньше не было выбора. Я дал ему выбор. И он выбрал не вас.

— И вот Джонни мертв, — сказал гигант-блондин, возвышаясь над ним. — Вы убили моего Джонни. А теперь я убью вас.

Он ощутил еще один удар за ухом и стал проваливаться в беспамятство. Какой-то дальний уголок мозга с холодным интересом наблюдал, как умирает остальное тело. Эта маленькая изолированная часть разума продолжала функционировать. Он укорял себя, что не подошел к истине ближе. Он был уверен, что убийца — темноволосый, латинского типа, а он оказался блондином. Он был уверен, что убийца не был гомосексуалистом, и тут оказался неправ. Он нашел уголовного маньяка, которого искал, и теперь должен умереть за это.