Убийственно красива, или Кто развел светскую львицу - Полина Раевская

Подойдя к двери, решительно ее толкнула. Заперто… Что и следовало ожидать. Разумеется, никто не собирается так просто меня отпускать. Могла бы и догадаться.

Что ж, попробуем иначе. Я снова выглянула в окно. На этот раз меня интересовал фасад здания. Оказалось, что справа на некотором отдалении расположен балкон. Добраться до него было возможно по небольшому декоративному выступу, идущему аккурат по стене. В другое время перспектива совершения подобных акробатических этюдов вызвала бы у меня дикий страх, но сегодня я была полна решимости.

Найдя в шкафу спортивные кеды, я внимательно осмотрела их подошву и убедилась в том, что она негладкая. Затем направилась в ванную на поиски присыпки или рассыпчатой пудры – не хватало, чтобы в ответственный момент меня подвели скользкие руки.

Однако в шкафчике над раковиной ничего, кроме шампуня и мыла, не нашлось. Да, это тебе не Карасик. Тот о своих гостях заботился лучше. Мысль об Андрее на секунду испортила настроение, но я тут же отмахнулась от нее как от навязчивой мухи. В конце концов, нужно подумать о себе живой. Пока еще…

Так и не найдя, чем обработать руки, решила, что это не должно меня останавливать. Хотя стоило мне выглянуть за окно, как ладони тут же сделались влажными. Вот ведь досада. Забравшись на подоконник и стараясь не смотреть вниз, я осторожно свесила ноги. Оказалось, что выступ, на который мне предстояло забраться, располагался довольно низко, и я до него попросту не доставала. Пришлось повиснуть на руках, в любой момент рискуя сорваться вниз. О том, что тогда будет, старалась не думать. В лучшем случае упаду в воду. И хорошо, если глубина окажется достаточной, чтобы не разбиться. Хотя, вполне возможно, это лишь отсрочит мою смерть, сделав ее мучительной – пловец из меня тот еще. Но также весьма велика была вероятность разбиться о скалы.

Думать об этом было поздно. Вернуться назад все равно не выйдет – подоконник располагается слишком высоко. А значит, путь только один – вперед.

Осторожно двигаясь по карнизу, шаг за шагом, миллиметр за миллиметром продвигалась я к балкону. Пару раз оступилась, получив мощный выброс адреналина в кровь. Но вот наконец добралась до балкона и ухватилась за перила. Перекинув одну ногу через широкое ограждение, легла на него животом, пытаясь отдышаться. В таком положении и застал меня Селиверстов.

– Ну, надо же! Впервые в жизни женщина добивается встречи со мной столь оригинальным способом. Признаюсь, лестно…

От неожиданности я чуть не свалилась вниз. От досады чуть не расплакалась. Столько усилий, и все напрасно.

Селиверстов помог мне слезть с ограждения. В отличие от меня его вся эта ситуация явно забавляла.

– Как бы мне ни хотелось думать, что ты приложила столько усилий, чтобы увидеться со мной, подозреваю все же, что это не так. Куда собралась?

Я молчала и, закусив губу, изо всех сил старалась не разреветься.

– Однако штормит тебя не по-детски: еще вчера была рыбой мороженой, а сегодня жизнь бьет ключом.

Я отпрянула, словно от пощечины.

– Рыбой мороженой? Рыбой? – Задыхаясь от возмущения, я не заметила, как перешла на крик. – Ну, разумеется! У меня ведь каждый день возлюбленных на глазах убивают! А потом их друзья при мне решают, жить мне или нет. Кстати, их вердикт мне до сих пор неизвестен. Но это ведь пустяки – дело-то житейское! Впрочем, как и то, что я вроде как главный подозреваемый в жестоком убийстве, который, кстати, скрылся с места преступления. Ах да! Я ведь еще и наркоманка с некоторых пор, – я показала след от укола, – идеальная кандидатура на роль обвиняемого. Об этом ведь вы договорились с дядей Мишей? А что? Подержите меня пару дней в этом доме, а потом передадите в руки правосудия. Как вы это обыграете? Коварный убийца пытался скрыться из страны по поддельным документам? Не удивлюсь, если они уже лежат в моей сумочке. Хотя зачем так заморачиваться? Флакончика с ядом, на котором найдутся мои отпечатки пальцев, а также записи с видеокамеры, где я устанавливаю прослушку, более чем достаточно для того, чтобы отправить меня на электрический стул, или куда там отправляют убийц в Испании. Так что извини, друг мой, но мне кажется, случившегося вполне хватит, чтобы превратить мороженую рыбу в бешеный огурец.

Селиверстов выслушал мои излияния, не перебивая, молча. Только мрачнел с каждой минутой все больше. Наконец, поймав паузу, проговорил:

– Однако богатое у тебя воображение. Тебе бы книжки писать. Не пробовала?

– Нет, но непременно попробую – в тюрьме для этого у меня будет много времени, – огрызнулась я, – не знаешь, туда ноутбук взять можно?

Селиверстов усмехнулся:

– Я договорюсь, не переживай.

Вот гад! Даже не таится. А и правда, зачем ему это теперь? Хотя мог бы ради приличия. Что ж, так даже лучше. Как говорится, карты на стол.

– Спасибо! Низкий до земли поклон! – И я действительно поклонилась в пояс. – Ты умеешь быть щедрым.

– Ладно тебе, перестань ерничать. Ты серьезно считаешь меня таким коварным? Скажи, а зачем, по-твоему, я увез тебя с Ла Гомера? Логичнее было бы прямо там сдать тебя полицейским.

– Как это зачем? Чтобы основательнее утопить. Теперь к списку моих преступлений можно прибавить еще и бегство от правосудия. Очень удобно. И наркотики в крови наверняка найдут. Кстати, что вы мне вкололи? Надеюсь, на иглу не подсадили? А то в тюрьме, говорят, напряг с наркотой.

– Успокойся, не подсадили. Обычное успокоительное, чтобы спала лучше. Никто тебя сдавать не собирается. Напротив… Ты могла бы вчера спросить, какое соглашение мы заключили на вилле. Тогда бы ты узнала, что мне удалось убедить дядю Мишу в твоей невиновности. О твоем присутствии в доме полиция даже не узнает.

– Ты шутишь? А прислуга? Если она проговорится?

– Не переживай, на вчерашний день у тебя железобетонное алиби. Да, ты действительно отдыхала в доме Андрея, но днем уехала. Весь день и ночь провела со мной. Толпа свидетелей это подтвердит. В тот день в доме был минимум прислуги – встреча носила секретный характер, и поэтому всех отправили по домам, оставив самых надежных и проверенных. А они будут придерживаться единой версии.

Мысли путались. Как же мне хотелось ему поверить! Но могла ли я доверять кому бы то ни было в этом гадюшнике? Что, если это часть плана? С другой стороны, зачем ему врать? Доказательств у них вполне достаточно, чтобы упрятать меня за колючую проволоку всерьез и надолго.

Как бы то ни было, но мне не оставалось ничего другого, как смиренно наблюдать за дальнейшим развитием событий. Тем более что побег все равно не удался.

– Ты мне лучше скажи, к чему все эти акробатические этюды? Ты хоть понимаешь, что могла разбиться? И тогда все! Тишина и темнота на веки вечные!

А то я не понимаю!

– Как выяснилось, я рисковая.

– Ну да, ну да. Только риск в данном случае совсем не оправдан. Я все равно хотел отправить тебя в Москву, подальше от всех этих разборок. Так что в побеге нет никакого смысла.

– Как в Москву? – Я встрепенулась. Еще полчаса назад я рисковала жизнью ради шанса попасть домой, но теперь, когда выяснилось, что все не совсем так, как мне казалось, жаждала остаться. – Я не поеду!

– Правильно, – устало улыбнулся Селиверстов, – не поедешь, а полетишь. Пилоты уже готовятся к взлету.

– Нет, – в слово была вложена вся твердость и решимость, на какие только я была способна, – и не уговаривай. Я должна остаться здесь и дождаться развязки.

– Зачем? – Мой собеседник казался удивленным. – Это ведь не твоя война!

– Да, но я оказалась в самой гуще событий, – фраза «благодаря тебе» чуть было не сорвалась с языка, но я вовремя остановилась, – и потому имею право на участие.

– Зачем?

– Затем, что я с ума сойду, сидя в Москве, постоянно ожидая визита киллера, подосланного Гоги, или обвинения в убийстве по заявлению Воронина.

– Василиса, как ты не поймешь! – В голосе Селиверстова слышалось отчаяние. – Ты пешка, разменная монета. Вся эта игра затеяна не ради и не против тебя, поэтому ты никому не интересна. На тебя даже время никто не станет тратить. Все кончено! Поезжай в Москву и живи своей жизнью. Разумеется, я компенсирую тебе все моральные издержки.

– Нет, – пресловутая женская логика – то жизнью рискую, чтобы сбежать, то готова остаться любой ценой. – Ты мне должен, не забыл? Денег не нужно. Я хочу принять участие в расследовании. Хочу остаться и узнать, чем все это завершится. В конце концов, вернусь домой тогда, когда сочту нужным.

Глаза Селиверстова расширились от удивления. Впервые я разговаривала с ним столь решительно – никакого стеснения и страха.

– Хорошо, будь по-твоему. Но обещай не путаться под ногами, ни во что не вмешиваться и беспрекословно выполнять мои указания.