Эхо вины - Шарлотта Линк

Одной из таких ясных ночей, проведенных в заповедной морской бухте, Майкл впервые поцеловал Вирджинию. Поцеловал так, как пишут об этом в книгах, и это был не совсем невинный поцелуй, не те детские чмоканья, какими они то и дело покрывали друг друга раньше. За месяц до этого Майклу исполнилось четырнадцать, Вирджиния же перешагнула этот рубеж еще в феврале. Она окончательно забросила слюнявые книжки про лошадок и пасторальную школьную жизнь и уже взахлеб читала настоящие взрослые романы, которые ни в коем случае нельзя было показывать матери. В этих романах сильные мужчины совершали свои подвиги, а слабые женщины ломали руки и закатывали прекрасные глаза, там в деталях было описано все, что они делали наедине друг с другом. Вирджиния пыталась пересказывать эти книги Майклу, который все еще не расставался с «Томом Сойером» и «Робинзоном Крузо», но быстро сообразила, что тот совершенно не способен понять, чем же она так очарована, почему с такой жадностью глотает взрослые романы страница за страницей. Майкл понял только одно: его любимая уже постигла нечто такое, что ему пока еще недоступно. Однако он инстинктивно чувствовал, что очень скоро ему тоже откроется эта тайна. Кузина подробно описала, о каком именно поцелуе она мечтает, и Майкл очень постарался угодить ей.

Это был первый настоящий поцелуй Вирджинии. Обнаженная, она плашмя лежала на песке, а юноша, склонившийся над ней, касался губами ее губ, проникал языком в ее рот, вызывая на несколько мгновений такое чувство, будто их губы сплавляются в единое целое. Именно об этом Вирджиния десятки раз читала в романах.

Когда сеанс неумелых поцелуев остался позади, она поняла, что Майкл – это вовсе не тот мужчина, который мог бы разбудить те ощущения, что чутко дремали внутри нее. Она любила брата всем сердцем, но ее тело не очень-то реагировало на его прикосновения.

С этого момента между ними все стало меняться. Они никогда не говорили друг с другом об этом происшествии – большая редкость в их отношениях, ведь обычно они подробно обсуждали все общие дела. Однако они чувствовали, что между ними натянулась какая-то струна.

С той поры брат и сестра совсем перестали говорить о женитьбе.

Осенью того же года они стали все больше и больше отдаляться друг от друга. Майкл оставался таким же стеснительным, замкнутым мальчиком, каким он был всегда, его интересовали по большей части лишь книги да музыка. Вирджиния открывала для себя соблазны улицы, и чем больше она вкушала от них, тем сильнее ей хотелось окунуться в гущу жизненных событий. Она стала ярко краситься, носить мини-юбки и вскоре примкнула к большой, шумной, проказливой шайке-лейке, что таскалась, галдя, по лондонским дискотекам и пабам. Она вступала в бесконечные разборки с матерью. Та находила внешний вид Вирджинии слишком вызывающим, но в итоге вынуждена была махнуть рукой, потому что дочь абсолютно не прислушивалась к ее мнению. Всю зиму Вирджиния развлекалась, как могла, сильно похудела, спала урывками, безнадежно отстала в школе, зато поклонников и назначенных свиданий у нее было хоть отбавляй.

Однажды туманным январским утром Майкл пришел к ней без предупреждения и застал ее врасплох – с дымящейся сигаретой в зубах. В первые секунды Вирджиния потеряла дар речи. Она думала, что к ней в комнату входит мать, поэтому быстро выхватила сигарету изо рта и раздавила ее в первом попавшемся блюдце. Особого смысла в этом, правда, не было, ведь все равно в комнате зависли отчетливые вензеля табачного дыма.

– Ты что ли? – пробормотала Вирджиния в тот момент, когда увидела Майкла. – Уф, как ты меня напугал!

– Разве? Прости, пожалуйста, – отозвался Майкл. Он вошел в комнату, затем обернулся, плотно прикрывая за собой дверь.

Сейчас они посещали разные школы, поэтому не виделись уже довольно давно. Кузен подрос и несколько возмужал, однако он был очень худым, с глубоко впалыми щеками. Вирджиния даже испугалась, увидев его таким.

– Что-нибудь стряслось? – спросила она. – Ты что, заболел?

– Ты куришь? – вместо ответа показал он глазами на дымящийся окурок.

– Иногда.

– Твои новые друзья, они все курят, да?

– Почти все.

– Хм.

Майклу было совсем не по вкусу такое ее поведение, но критиковать сестру напрямую он не мог. Он сел на кровать рядом с Вирджинией и уставился в противоположную стену.

– Мои родители разводятся, – сказал он безо всяких предисловий.

– Что?!

– Мама сказала мне об этом вчера вечером. Но я давно чувствовал, что к этому все идет.

– Но… но почему? Что произошло? Должна же быть какая-то причина?

– Отец увлекся другой женщиной. Еще в прошлом году, в октябре. Мама с тех пор только и делает, что плачет, почти каждый день. Он редко приходит домой ночевать. – В легкой растерянности Майкл пожал плечами. – Похоже, та, другая, окончательно перетянула его на свою сторону.

– Вот это да! – всплеснула руками Вирджиния. – Ты ее знаешь?

– Нет. Я знаю только, что она американка и что отец собрался ехать за ней в Сан-Франциско.

– Ну ни фига себе! Так далеко все зашло?

Майкл кивнул:

– Конечно же, я остаюсь с мамой. Ей так тяжело… она беспрерывно плачет…

Вирджиния почувствовала угрызения совести. В последнее время она совсем не интересовалась жизнью своей семьи. Трагедия Кларков разыгрывалась всего в двух шагах от девушки, а она даже ничего не знала об их проблемах. Но, может быть, для ее родителей это тоже было новостью?

– Ой, Майкл, – вздохнула Вирджиния, придвигаясь к брату. Она хотела обнять кузена, но впервые в жизни ей это было неприятно. – Мне так жалко вас всех. Чес-слово. А что, может, твой папаша еще того… передумает?

– Мне кажется, что нет. Он бывает с ней чаще, чем с нами. И явно уже подыскал для себя работу в Америке. Думаю, совсем скоро он сожжет за собой все мосты.

Вирджиния сидела в задумчивости. И как это человек может бросить такого примерного сына, как Майкл, и такую приятную женщину, как ее тетя?! Однако она понимала, что иные мужчины руководствуются в своих поступках совсем другими критериями. Да, она злилась на дядюшку, причинившего своим родным столько боли. Но в то же время она осознавала: тот разрушил свою семью, вероятно, по той же причине, что и она свою' помолвку с Майклом. Причиной было отсутствие во взаимоотношениях настоящей эротики. Конечно, сама Вирджиния еще не была докой в этих вопросах, но она догадывалась, что сексуальное влечение порою властвует над человеком, а жизнь без эроса способна вызвать тяжелую депрессию. Наверное, американка дала отцу Майкла то, на что он уже давно не мог рассчитывать в своей «немолодой» семье.

Ей было немного жаль Майкла, вынужденного тратить свою расцветающую юность исключительно на то, чтобы утешать вечно плачущую, полностью отчаявшуюся мать. Однако Вирджиния принимала его беды не слишком-то близко к сердцу. Ее жизнь, под завязку заполненная разнообразными событиями, бешеным галопом неслась дальше. В начале марта, через месяц после того как ей исполнилось пятнадцать, она впервые переспала с парнем.

Этому немного высокомерному красавчику из богатой лондонской семьи было уже девятнадцать. Познакомились они на одной из многочисленных дискотек. Причем Вирджиния соврала, что ей уже семнадцать, а красавчик тут же поверил ей на слово. Его звали Николас. Он гонял на собственной машине, на опущенных сиденьях которой было довольно удобно заниматься сексом. Вирджиния считала Николаса чертовски привлекательным, но, конечно же, не испытывала к нему никакой любви – во всяком случае такой, какая была у них с Майклом. И пусть себе мать твердит, что любовь и эрос – вещи неразделимые. Вирджиния оставалась при своем мнении. Любовь для нее – это одно, а секс – абсолютно другое.

Когда ее обнимал тот парень, она просто млела от страсти и желания. Именно о таких ощущениях она читала в бульварных романах и слышала от сверстниц. В постели с Николасом было просто фантастически. Целоваться с ним было тоже классно. Танцевать медленные танцы, гибко переплетаясь с ним в полутьме дискотек – тем более. Крепко обнявшись, они с Николасом бесцельно шатались по городу, и Вирджиния плавилась в горниле собственной чувственности. Поначалу она была просто ненасытна и хотела, чтобы ее друг был всегда рядом. Полтора года они были почти неразлучны. Правда, через четыре недели после их знакомства случился небольшой разлад. Николас обнаружил, что Вирджиния обманула его насчет своего возраста. Некоторое время парень сильно дулся, однако он оказался до того очарован этой прекрасной светловолосой девчонкой, что расстаться с ней было выше его сил.

Парочка развлекалась очень активно и разнообразно, ведь денег у Николаса было сколько угодно. Они посещали дорогущие дискотеки для избранных, билет на которые Вирджиния не смогла бы купить даже за все свои карманные деньги, скопленные за год; ужинали в шикарных ресторанах, смотрели теннис в Уимблдоне и скачки на ипподроме Аскот. Вирджиния принимала все это с восторгом, активно наслаждаясь своей новой нескучной жизнью.