Друзья и любовники - Люси Монро

Зоуи вопросительно посмотрела на него, и у него внезапно пересохло во рту.

— Ты даже не представляешь, какая это для меня большая честь стать твоим первым мужчиной, дорогая.

— Я рада, но не мог бы ты продолжить? — настойчиво произнесла Зоуи. Ее глаза горели от переполнявшего ее желания. — Я умру, если ты будешь заставлять меня ждать.

На ее лице появилась улыбка, и у Гранта внутри все перевернулось. Ему не терпелось показать ей, как он ценит ее щедрый дар, и его ловкие пальцы стянули с нее трусики. Она была так прекрасна и всецело принадлежала ему.

Вновь оказавшись сверху, он начал покрывать поцелуями ее живот, пока его губы не коснулись мягких завитков волос между ее бедер. Все тело Зоуи подрагивало от удовольствия, словно ею овладела доселе неведомая ей лихорадка. С ее губ сорвался стон наслаждения.

Она вся находилась во власти желания, его ласки покорили ее, и она с нетерпением ждала продолжения, чтобы избавиться от мучительной пустоты внутри нее.

— Пожалуйста, Грант, — взмолилась она, глядя в его потемневшие от страсти глаза.

Тогда он, слегка приподнявшись над ней, стремительно заполнил собой ее алчущую пустоту, и окружающий мир разлетелся на части. Но боль, которую она при этом испытала, была ничем по сравнению с неземным наслаждением, подаренным ей этим замечательным мужчиной. Сердца их бились в унисон, пока они возносились на вершину блаженства. Сладкая судорога потрясла их обоих одновременно, и Зоуи застонала от упоительного облегчения, плавно переходящего в состояние свободного падения. Ее голова в изнеможении упала на плечо Гранта, и она, чувствуя себя бесконечно счастливо, забылась сладким сном в его объятиях.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Юдора Дживенс выгнала тебя за несколько дней до Рождества? — с осуждением произнес Рой Кортес.

Наблюдая за ним, Зоуи пыталась понять, почему, несмотря на это, его взгляд выражал удовлетворение. Родители Гранта приехали через час после того, как они вернулись в «Дабл-Си».

— Я не могу в это поверить, — сказала Лотти.

Зоуи улыбнулась пожилой женщине.

— Миссис Дживенс боится больших собак и ненавидит грызунов. Обнаружив Бада в ванной, она пришла в ярость.

— Бада? — удивился Рой. — Хомяка, которого отдал тебе Грант?

Лотти с неодобрением посмотрела на своего пасынка, и ей удалось вогнать его в краску.

— Да, — виновато ответил Грант, и Зоуи посчитала своим долгом за него вступиться:

— Хомяк не помешал бы миссис Дживенс, если бы у меня не было пяти животных помимо него.

— Но ничего этого не произошло бы, если бы ты позволила Гранту сдать тебе в аренду твой старый дом, — заметил Рой.

Зоуи сделала глоток кофе, приготовленного Лотти. Смакуя тонкий аромат корицы, девушка готовилась защищаться. Она ничего не возьмет у Гранта из милости, и точка.

— Я не могу позволить себе оплачивать аренду такого дома.

Рой сердито взглянул на нее. В этот момент он был так похож на Гранта, что Зоуи улыбнулась.

— Грант не заставил бы тебя платить больше, чем ты можешь себе позволить. Еще больше он обрадовался бы, если бы ты приняла дом от него в подарок.

Зоуи поморщилась, однако сохранила внешнее спокойствие. В том, что Рой Кортес смотрел на мир сквозь призму богатства, его вины не было.

— Я могу принять в подарок флакон дорогих духов, но не дом.

Нахмурившись, Грант посмотрел на своего отца.

— Зоуи не нужен этот дом.

Девушка с трудом сдержала негодование. Грант ошибался. Ей был нужен этот дом и стабильность, которую он собой представлял, но ей пришлось бы доказывать всем, что она в состоянии сама управлять ранчо.

Уж если собственные родители махнули на нее рукой, она не могла надеяться на заботу Кортесов.

— Ладно, Рой, оставь бедняжку в покое. Она хочет быть независимой, и в этом нет ничего плохого. — Лотти дружелюбно улыбнулась Зоуи.

Рой пожал плечами.

— Зоуи очень упряма, но, я уверен, Гранту было бы гораздо спокойнее, если бы она приняла от него в подарок этот дом. Ему было ужасно неловко советовать Дженсену продать ранчо.

От этих слов у Зоуи перехватило дыхание. Она повернулась к Гранту:

— Ты убедил моего отца продать ранчо?

Ни Грант, ни ее родители никогда не говорили ей об этом. Впрочем, это ее ничуть не удивило.

— Да.

— Ты также посоветовал ему продать дом, не дав мне возможности прежде поговорить с ним?

Грант поморщился. Его красивые глаза выражали разочарование.

— Нет. Я не советовал ему этого. Но что бы ты сказала ему, девочка? Ты все равно не смогла бы управлять ранчо.

Проигнорировав сочувственные взгляды Роя и Лотти, Зоуи спросила:

— Откуда ты знаешь?

Выражение его лица было красноречивее всяких слов. Он просто знал это. И все. Прямо как ее отец.

— Перестань, Зоуи. Ты же никогда не хотела быть фермершей. Ты учительница начальных классов и очень любишь свое дело. — Он наклонился вперед. — Ты можешь уверенно сказать, что была бы счастливее, управляя ранчо?

Конечно, нет, Но дело было совсем не в этом.

— Если бы мой брат не умер, отец не стал бы продавать ранчо, не посоветовавшись прежде с ним.

Грант вздохнул.

— Если бы он был жив, твой отец вообще не стал бы продавать ранчо. Но…

— Но он умер, и отцу пришлось маяться со мной, — перебила его Зоуи. — Из меня не получилось хорошей фермерской дочери, и он вбил себе в голову, что я не смогу управлять ранчо.

У нее в душе образовалась пустота. Она нуждалась в том, чтобы отец принимал ее такой, какой она была, но ей так и не удалось добиться этого. Ей хотелось, чтобы родные считали ее самостоятельной взрослой женщиной, а не капризным, неуправляемым ребенком. Но эти желания так и остались неудовлетворенными, а теперь еще и Грант признался в своей причастности к самому ужасному событию в ее жизни. Родители продали ему ранчо и купили недвижимость в Аризоне, сообщив ей обо всем, когда дело уже было сделано.

Грант встретился с ней взглядом.

— В шесть лет ты увела свою любимую корову в горы, чтобы спасти ее от продажи. В девять лет ты зарыла в саду орудия для клеймения скота. В тринадцать открыла ворота загона и выпустила скот, отобранный на убой. В шестнадцать ты стала вегетарианкой и отказалась приезжать домой на весенние каникулы, потому что они по времени совпадали с весенним загоном скота для клеймения.

Зоуи не могла опровергнуть ни одно из этих обвинений.

Грант вздохнул, и в его глазах промелькнула боль, причины которой она не поняла.

— Твой отец знал, что, передав тебе управление ранчо, он сделал бы тебя несчастной.