Подземка - Михаил Бычков

Сопровождающие переглянулись.

– В общем, да, – неохотно согласился Боцман. – Исчерпали. Вот до чего горячка доводит: вылетело из головы. Ты прав, Лосев, рисковать мы не будем. Идем пешочком.

И без того не вызывавшие симпатий, они стали нравиться мне еще меньше, если это только возможно. Чего-то эти двое из ларца недоговаривали. Вывод следовал один: надо быть настороже. И еще… интересно, если будет конфликт, чью сторону примет Лило?

Боцман пошел впереди, Верблюд замыкающим. Можно было подумать, что они встали так для нашего блага, но мне в голову пришла мысль о тисках. Я пощупал рукоятку пистолета, она была теплой и подействовала на меня успокаивающе. Возможно, мне просто не по себе и я сам себя накручиваю, но чувство опасности не проходило.

Навстречу попались поисковики – Гена со Славой. Увидев меня, они нахмурились. Я опустил голову. Все могло сложиться иначе. Они нормальные ребята, жаль, что между нами пробежала черная кошка.

Не знаю, что заставило меня остановиться, когда мы поравнялись.

– Подождите, мужики, – попросил я. – Спросить надо.

Поисковики замерли. Их взгляды были полны ненависти.

– Я бы тебе лучше по уху съездил, – мечтательно произнес Гена.

Верблюд угрожающе хлопнул по рожку автомата:

– Но-но!

– Не надо, – умоляюще произнес я. – Гена, Слава, я не хотел. Так получилось…

Поисковики возмущенно фыркнули.

– Парни, нам делить нечего. Не я придумал эти правила. Только одно скажите: последний раз вы выходили на поверхность по новому маршруту, присланному с Центральной?

– По новому, – кивнул Гена.

– И в итоге нарвались на гнездо гарпий?

– Было дело, – грустно подтвердил поисковик. – А что?

– Да так, ничего. – Я опустил глаза. – Проверил пару соображений.

Поисковики недоуменно переглянулись, а мы пошагали дальше.

– Ты чего такой любопытный, Лосев? – спросил мне в спину Верблюд.

– Тебе-то какое дело?

– Обыкновенное. У нас на Центральной шибко любопытных не любят.

– Так я на любовь вроде и не напрашиваюсь, – заметил я.

Верблюд замолчал, переваривая услышанное. Его напарник тоже держал ухо востро. Он обернулся, ожег меня косым взглядом и что-то угрожающе прошипел. Я в ответ лишь виновато кивнул, но не похоже, чтобы это успокоило Боцмана. Он сурово затряс головой, и я отвернулся. Слишком много агрессии в наших бодигардах. Гляди, как бы не выплеснулась на первого подвернувшегося.

Еще на входе в туннель я снял оружие с предохранителя, проверил тесак. Вроде все нормально, готов к труду и обороне. Особенно к обороне. Интересно, что мне не нравится больше – опасность, возможно стерегущая нас в темном зеве перегона, или два навязанных телохранителя? И почему я испытываю к ним все усиливающуюся антипатию?

Может, это ревность? Мне хочется быть единственным мужчиной рядом с Лило, распустить павлиний хвост, повыпендриваться, а тут нашу теплую компанию разбавляют сразу несколькими суперменами. Шансы мои начинают падать. Мне не очень приятно видеть конкурентов. Они ведут себя с Лило довольно корректно, но, покинув островок цивилизации, могут резко измениться.

Или интуиция? Необъяснимая, не имеющая рационального объяснения тревога за себя, за девушку?

Пока не могу понять, не хватает исходных данных. Но скоро все прояснится. Я пойму, насколько беспочвенны мои опасения.

Туннель попался нелегкий. Должно быть, его проектировали с жуткого похмелья. Иной причины, объяснявшей многочисленные повороты через каждые десять – пятнадцать метров, я отыскать не мог. Иногда туннель разветвлялся, но Боцман безошибочно выбирал нужный рукав.

Мы шли, словно в лабиринте, и, наверное, никто бы из нас не удивился, увидев выскочившего из-за угла Минотавра.

У Тезея была нить Ариадны, у нас фонарики на батарейках и безукоризненное чутье Боцмана. Возможно, ему доводилось бывать тут и раньше, но это ж какую надо иметь зрительную память, чтобы держать все в голове.

Я был настороже, контролировал каждое движение Боцмана и Верблюда, однако, несмотря на предпринятые меры, все равно проворонил стремительную атаку. Они кинулись на меня вдвоем. Боцман обогнул Лило, а его коллега подсечкой сбил меня с ног. Как среагировала на нападение девушка, я не успел заметить. Кажется, ею занимался Верблюд. Он исчез из зоны видимости. Меня же грамотно уложили на спину и лишили автомата. К счастью, пистолет и нож пока оставались при мне.

– Нельзя быть таким любопытным, – склонился надо мной Боцман.

Меня неприятно поразил его взгляд – дикий и кровожадный. Казалось, смотрит не человек, а проголодавшийся хищник.

– Я не понимаю, Боцман, в чем дело? – прохрипел я.

Рука телохранителя сжимала мне горло, воздух с трудом поступал в легкие.

Телохранитель криво ухмыльнулся:

– Ты классику знаешь?

Я недоуменно моргнул.

Лицо Боцмана вдруг превратилось из злобного в одухотворенное. Мечтательно закатив глаза, он продекламировал:

– Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать…

– Хочешь меня сожрать?

– Джекпот, Лосев! Ты догадался. – Он злобно ощерился. – Сам, кстати, виноват – напросился. Вот мы тебя и взяли… на консервы. Ты меня понял? – Из его рта одуряюще воняло тухлятиной.

– Чтоб ты подавился!

Я вытащил из-за голенища высокого ботинка тесак и засадил ему лезвие в бок по самую рукоятку. Глаза Боцмана расширились, превратившись в два блюдца.

Я спихнул его с себя, рывком встал на ноги и, достав пистолет, направил ствол на Верблюда. Он затравленно потупился:

– Убьешь меня?

– Брось автомат, – приказал я.

Сердце мое колотилось, норовя выпрыгнуть из грудной клетки, но я напустил на себя показное спокойствие. Лило стояла за спиной Верблюда, ничего не предпринимая. То ли в шоке, то ли…

– Ладно, – тихо сказал он, отбрасывая «калаш».

Я не понял, как Верблюд оказался возле меня. Он будто телепортировался, разом преодолев разделявшие нас несколько метров. Страшная сила ударила меня в грудь, выбила из рук ТТ, отбросила к мокрой и холодной стене. Рот наполнился солоноватой жидкостью. Я сплюнул кровь.

– Я начну с твоей печенки, – пообещал Верблюд. – Надеюсь, ты не злоупотреблял алкоголем. Не хочу, чтобы она была поражена циррозом.

– А ты гурман, – усмехнулся я, лихорадочно соображая, как справиться с этим врагом.

У меня еще оставался нож в левой руке, но успею ли им воспользоваться? Противник двигался потрясающе быстро, мои рефлексы не поспевали. Он будто удесятерился. Сразу несколько одинаковых клонов принялись молотить меня кулаками, вышибая дух. Мой враг был везде и нигде. Я видел его повсюду, но не мог с ним ничего поделать. Меня убивали.

– Не надо! – вскрикнула девушка. – Прекратите немедленно!

Верблюд резко развернулся, отпрянул от меня, оказался рядом с Лило и наотмашь хлестнул ее по лицу. Удар был невероятной силы, я физически почувствовал всю мощь вложенной в него энергии, у меня бы наверняка голову оторвало, но Лило даже не пошатнулась.

– Ты начал первым, – ледяным тоном сказала она. – Зря!

Наверное, я терял сознание, был не в себе, потому что с этого мига девушка и мой убийца пропали, они расплылись, как картинка в сломанном телевизоре и… исчезли. Но где-то там, в недоступных мне сферах, шла жестокая битва не на жизнь, а на смерть. Ее отголоски доходили до меня в виде кратковременных электрических вспышек, мощных ударов, сотрясающих воздух, и нечеловеческих звуков, леденящих кровь.

А потом мне стало все равно. Я с ревом несся по бесконечным американским горкам, и мириады бликов и молний слепили мне глаза.

Глава 14

Сначала я увидел перед собой длинный-предлинный туннель, уходящий в бесконечность. В отличие от мрачного и темного метрополитеновского, он сверкал и переливался миллионами разноцветных огней. Где-то я что-то подобное видел, возможно в кино. Память услужливо подобрала для меня образы из прошлого. Что это? Снова игра воспаленного воображения или нечто другое, не поддающееся человеческой логике? Я посмотрел вниз и обнаружил, что ноги мои не видны. Они утонули в розовом ворсистом ковре, светящиеся ворсинки которого колыхались, будто водоросли на дне океана. Почувствовав мой взгляд, кончики ворсинок, как по команде, наклонились в одну сторону, словно указывая мне дорогу. А ведь они и впрямь хотят, чтобы я шел вперед. Интересно, зачем?

Я приподнял левую ногу, хорошенько оглядел ее и, обнаружив, что с ней все в порядке, шагнул в указанном направлении. Странно, я совершенно не чувствовал под собой опоры, но тем не менее продвигался вперед. Именно шел, а не плыл, как космонавт в невесомости. Странное, но очень интересное ощущение.

Ради эксперимента я вдруг остановился, повернулся на сто восемьдесят градусов и попробовал пойти назад. Тотчас же ворсинки, служившие мне проводниками, мягко обхватили ступни. Ноги будто приросли. Я немного подергался и, убедившись, что вырваться у меня при всем желании не выйдет, попросил: