Инженер магии - Лиланд Модезитт

— Обычное дело, — отвечает Брид. — Нас послали повидать Кандар и мир.

На столь близком расстоянии Доррин отчетливо ощущает, что напряженность женщины порождена болью. Он ежится, гадая, как ему поступить. Она ведь Белый страж и прислужница хаоса.

— Что скажешь? — Дерла смотрит на свою темноволосую соратницу.

— По мнению Зерлат, этот здоровенный — прирожденный боец. А рыжий — маг, однако далеко не Креслин. Он едва способен касаться ветров, но целитель неплохой.

У Доррина перехватывает дыхание: теперь ясно, что встреча на площади — вовсе не простая случайность. Он протискивается бочком к Дерле и касается ее ноги. Как бы то ни было, юноша чувствует себя обязанным облегчить ее боль. Несмотря на бьющееся вокруг воительницы невидимое белое пламя, внутри сохраняются элементы гармонии, которые он и укрепляет. Правда, это соприкосновение повергает его в дрожь. Отшатнувшись, юноша с трудом переводит дух.

Кадара быстро успевает закрыть разинутый было рот... но не настолько быстро, чтобы он не успел уловить ее неодобрение.

— Тебе не следовало этого делать, — бросает страж. Повисает молчание.

— Видишь ли, малый, — снова заговаривает Дерла, подавая мерина назад, — мне осточертело проливать кровь по всему континенту ради того, чтобы какой-нибудь придурок смог обзавестись ребенком и потешить тем свое дурацкое самолюбие.

— Прости, — говорит Доррин.

— Не извиняйся. Ты мужчина, а с мужчины что взять? Не твоя вина, что вы все малость обижены по части мозгов.

Женщина смеется и поворачивается к своей соратнице.

— Что будем с ними делать?

Темноволосая качает головой:

— Совет не любит островитян, а Джеслек утверждает, будто Отшельничий похищает наши дожди, а стало быть, и урожаи на протяжении столетий.

— А приказы изменились?

Обе усмехаются.

— Молодой человек... Доррин или как там тебя... На твоем месте я убралась бы из Фэрхэвена быстро и без шума. И прихватила с собой приятелей.

Брид с Кадарой переводят взгляды со стражей на Доррина, после чего здоровяк вскакивает в седло. А вот Кадара продолжает меряться взглядами с темноволосой.

— Ты слышала, что я сказала, мастерица клинка? Если хочешь и впредь размахивать своей игрушкой, лучше тебе убраться отсюда, да не мешкая, — говорит блондинка и, обернувшись к темноволосой, добавляет: — Трудно поверить, что они ведут род от Креслина. Больно уж скучные...

Доррин улавливает исходящее от Кадары смешанное чувство недоумения, досады и гнева. Усевшись в седло, он поворачивается к стражам и учтиво им кланяется. Дерла краснеет, хотя выражение ее лица остается холодным, словно у мраморного изваяния.

Трое спутников трогают коней. Едут в молчании, пока площадь не остается позади.

Наконец, Кадара смотрит через плечо, а потом на Доррина:

— То, что они...

— Кадара... — тихо, но твердо обрывает ее Брид.

— Перестань меня кадарить!

Брид переглядывается с Доррином.

— И хватит переглядываться!

Оба молодых человека почти одновременно пожимают плечами.

Дорога ведет их на запад.

XIV

Направляясь по белокаменной дороге в сторону торгового лагеря, Кадара, Брид и Доррин проезжают мимо очередного отряда конных Белых стражей. Доррин нервно треплет холку Меривен, однако стражи, лишь окинув путников взглядом, сворачивают на узкую боковую дорогу.

За невысокими внешними воротами разделительные посадки исчезают, и теперь из-под копыт поднимаются облака тончайшей пыли.

Доррин чихает. Брид перешептывается с Кадарой, и хотя Доррин мог бы легко услышать их разговор, он этого не делает.

— Неужто ты ничего не можешь поделать? — не выдерживает Брид. — Ты же целитель!

— Ничего... ааапчхи! не получится. Эта пыль, она...

Брид переглядывается с Кадарой, а Доррин силится подавить очередной чих. Но тщетно. Бедняга продолжает чихать на протяжении нескольких кай, и к тому времени, когда они добираются до каменного столба-указателя, уже едва держится в седле. К счастью, от указателя они сворачивают на глинобитную дорогу. Ее покрывает бурая пыль. Она плотнее и липнет к конским ногам. На протяжении примерно кай дорога идет на подъем, а начиная от гребня холма выравнивается.

Примерно в полукай от гребня видна небольшая будка, а рядом площадка — высохшая глина, клочки жесткой травы, редкие корявые кусты да полдюжины палаток.

— Я бы не назвал это лагерем богатых купцов.

— Это уж точно.

— Повозки нет? — спрашивает сонный караульный, не удосужившись даже встать с табурета, приставленного к стене облупившейся белой будки.

— Мы не торговцы.

— Тогда езжайте мимо рогатки.

Страж закрывает глаза прежде, чем Брид успевает направить своего мерина в проем между кольями.

— Забора — и то нет.

— Колья вбиты в двух локтях один от другого. Между ними ни одна повозка не проедет, так что торговцы все равно вынуждены платить малому у рогатки.

Кольями огорожена торговая площадка, на которой располагалось лишь несколько неказистых палаток.

— Прекрасная была мысль податься в такое чудное местечко, — ворчит Кадара, косясь на Доррина. — Да здесь никто и одного-то охранника себе позволить не сможет, куда уж там двух, да еще целителя.

— Поехали в Джеллико!

Ноги Доррина затекли, но больше вроде бы не болят, во всяком случае — не так сильно.

— И приедем туда без гроша?

— А куда нам деваться? — говорит Брид. — В Фэрхэвене нас никто не наймет, а задерживаться — значит, платить за ночлег. К тому же стражи ясно дали понять, что нам лучше уносить ноги. Черных целителей здесь не любят.

— Прости.

— Не за что. Без тебя мы ни за что не обзавелись бы лошадьми, к тому же ты предупредил нас о разбойниках. Ну а здесь ты пришелся не ко двору... — Брид косится на Кадару.

— Прости, Доррин, — произносит девушка. — Просто... тащились мы сюда, тащились...

— Но я же этого не знал. Просто подумал... может, хотя бы здесь...

— Ну что ж, раз уж мы сюда попали, так стоит хотя бы попытаться, — говорит Брид, направляя мерина к побуревшей палатке, рядом с которой стоят повозка и две лошади.

Два человека наблюдают за подъезжающими. В руках одного из них заряженный арбалет.

— Кого ищете?

Брид останавливается.

— Мы слышали, что здесь есть торговцы, которым нужны помощники, — учтиво произносит он.

— Это не мы, парень! — малый с арбалетом ухмыляется, обнажая почерневшие зубы. — На кой нам молодые, голодные головорезы? Обратитесь к Дарниту — в той латаной палатке. А отсюда валите, — и чернозубый поднимает арбалет.