Под покровом небес - Пол Боулз

– Ну такой сладкий! – умилялась она.

Эрик сидел, пожирая Порта глазами. «Хочет еще денег», – догадался Порт. Кит тоже заметила необычайное выражение лица юноши, но истолковала его несколько по-другому.

С чаем покончили и собирались уже уходить, исчерпав, похоже, все мыслимые темы для разговора, как вдруг Эрик обратился к Порту.

– Если за ужином не увидимся, я заскочу к вам вечерком попозже. Вы в какое время ложитесь?

Порт был уклончив:

– Ну, как когда, в общем-то. Сегодня нас, наверное, допоздна дома не будет: пойдем осматривать город.

– Заметано, – сказал Эрик, успев дружески похлопать Порта по плечу, прежде чем тот закрыл за собой дверь.

Вернулись в комнату Кит. Она подошла к окну, постояла, глядя на скелет фигового дерева.

– Лучше бы мы поехали в Италию, – сказала она.

Порт так и вскинулся.

– Что это вдруг? Ты из-за них? Из-за отеля?

– Из-за всего сразу. – Повернулась к нему, улыбнулась. – Это я так, не всерьез. Просто… нам пора на прогулку. Пошли, а?

На время одурманенная солнцем, Айн-Крорфа понемногу пробуждалась от дневной спячки. Зашли за форт, расположенный неподалеку от мечети на высокой скалистой горе, вздымающейся в самом центре города; здесь улицы пошли попроще, кварталы еще носили отпечаток первоначальной хаотической сельской застройки. И везде – под навесами ларьков, где уже замерцали, сердито посверкивая, первые лампы, в открытых кафе, где воздух был пропитан запахом гашиша, даже в пыли потаенных, обсаженных пальмами переулков, – везде и всюду виднелись сидящие на корточках мужчины, которые прямо тут же разводили костры, кипятили на них воду в жестяных посудинах, заваривали и пили чай.

– Вот что значит «время пить чай»! Прямо как маскарад какой-то: будто они все тут переодетые англичане, – сказала Кит.

Они с Портом шли очень медленно, держась за руки, в полной гармонии с окружающим мягким сумраком. От вечера веяло скорее томностью, чем тайной.

Они вышли к реке, русло которой здесь представляло собой просто белую плоскую полосу песка, дальний край которой терялся в полумраке; немного прошли вдоль берега, пока шум города не сделался еле слышным и каким-то надмирным. Здесь тоже шла жизнь: за стенами лаяли собаки, но сами эти стены от реки были далеко. Впереди показался костер, у огня сидел какой-то мужчина, играл на флейте, а за ним в шевелении отсветов пламени отдыхало с десяток верблюдов, с важным видом жующих жвачку. Мужчина покосился на прохожих, но продолжал играть.

– Как ты думаешь, ты смогла бы здесь стать счастливой? – глухим голосом спросил Порт.

Кит даже испугалась.

– Счастливой? Счастье? А что это значит?

– Ну… Тебе могло бы здесь понравиться?

– Ой, я даже не знаю! – ответила она с оттенком раздражения в голосе. – Откуда же я могу знать? В их жизнь ведь не проникнешь; что они думают на самом деле, не поймешь.

– Да я не об этом спрашиваю, – начиная сердиться, заметил Порт.

– А надо об этом. Здесь это самое важное.

– И вовсе нет, – сказал он. – Во всяком случае, для меня. Я чувствую себя так, будто этот город, эта река, это небо – все принадлежит мне в той же мере, что и им.

Она хотела сказать: «Ну, значит, ты сошел с ума», но прикусила язык.

– Как странно…

Они свернули от реки и двинулись обратно к городу по дороге, пролегающей между глухими заборами садов.

– Лучше бы ты не задавал мне подобных вопросов, – внезапно вновь заговорила она. – Мне нечего на них ответить. Как я могу сказать: «да, я буду счастлива в Африке»? Мне эта Айн-Крорфа очень нравится, но я понятия не имею, захочется ли мне остаться тут на месяц или уехать завтра же.

– Завтра тебе в любом случае не уехать, даже если захочется, разве только обратно в Бусиф. Я выяснил, что тут с автобусами. Рейс на Бунуру будет только через четыре дня. А подбрасывать пассажиров до Мессада шоферам грузовиков запретили. По пути стоят солдаты, проверяют. И с шоферов дерут дикие штрафы.

– Значит, в этом «Гранд-отеле» мы застряли накрепко.

«Причем с Таннером», – подумал Порт. А вслух сказал:

– Причем с Лайлами.

– Да уж. Наказание божье, – буркнула Кит.

– Все думаю: сколько же нам еще-то на них натыкаться? Черт бы их взял уже. Уехали бы вперед, чтобы духу их не было, или остались здесь, а вперед дали уехать нам.

– Такие вещи надлежит организовывать, – сказала Кит.

Она тоже подумала о Таннере. Ей казалось, что, если бы не было необходимости в скором времени садиться напротив него за обеденный стол, она могла бы полностью сбросить с себя напряжение и жить настоящим, которое принадлежало бы Порту. И наоборот, если через час ей предстоит опять смотреть в лицо этому живому воплощению ее вины, то нечего даже и пытаться.

Ко времени, когда они вернулись в гостиницу, совсем стемнело. Поели довольно поздно и после ужина – раз ни ему, ни ей выходить в город не хотелось – пошли спать. Процесс отхода ко сну занял больше времени, чем обычно, потому что умывальник в доме был только один, и при нем кувшин с водой, тоже один, и все это на крыше, чтобы выйти на которую, надо пройти весь коридор из конца в конец. Город погрузился в тишину. В некоторых кафе играло радио; передавали популярную песню в исполнении Абдель Вахаба, песня была похожа на плач и название имела соответствующее: «Над твоей могилой я рыдаю». Умываясь, Порт слушал ее тоскливую мелодию, которая то и дело перебивалась взрывами собачьего лая по соседству.

Когда он был уже в постели, в дверь постучал Эрик. К несчастью, Порт не успел выключить свет, который мог просачиваться из-под двери, и поэтому не посмел притвориться спящим. Тот факт, что Эрик вошел в комнату на цыпочках, да еще и с заговорщицким видом, уже насторожил его. Ладно, набросил халат.

– В чем дело? – осведомился он. – Да не сплю я, не сплю.

– Надеюсь, я не помешал вам, дружище.

Как обычно, со стороны могло показаться, будто он говорит, обращаясь к углам комнаты.

– Нет-нет. Но это вы в последний момент угадали. Еще минута, и у меня был бы погашен свет.

– А ваша жена? Она спит?

– Думаю, читает. Есть у нее такая привычка – перед сном читать. А что?

– Да я хотел спросить, не даст ли она мне тот роман, который вечером обещала.

– Когда, сейчас? – Он протянул Эрику сигарету и прикурил свою.

– Ну, если сейчас это ее потревожит…

– Да лучше бы все-таки завтра, вы не находите? – сказал Порт, невесело на него глядя.

– Заметано. Но я на самом деле не об этом. Я про те деньги… – Он замялся.

– Какие?

– Те триста франков, что вы мне одолжили. Хотел отдать.

– А, те? Да бросьте вы! – Порт усмехнулся, все еще не отводя взгляда.

На какое-то время оба умолкли.

– Но в принципе, если хотите, то конечно, – сказал в конце концов Порт, не зная, верить ли, возможно ли такое, вдруг он мальчишку недооценил, но в глубине души почему-то чувствуя растущую уверенность в том, что это все же не так.

– Ну вот и превосходно, – бормотал Эрик, роясь в кармане пиджака. – Не люблю оставлять такие вещи висеть на совести.

– Да и не надо, чтобы они висели на совести: ведь я, если помните, просто так вам их дал. Но если вы предпочитаете вернуть, я, естественно, возражать не стану.

Эрик в конце концов вытащил истрепанную тысячефранковую бумажку и, потупясь, с едва заметной смиренной улыбкой протянул ее.

– Сдача, надеюсь, у вас найдется, – сказал он, взглянув наконец Порту в глаза, но так, словно это стоило ему большого труда.

Порт почувствовал, что настал важный момент, хотя и не мог понять почему.

– Не знаю, – сказал он. – Поискать? – Но банкноту в руки не взял.

– Если не трудно. – При этом голос такой, будто его сейчас покинут последние силы.

Когда Порт неуклюже слез с кровати и пошел к чемоданчику, в котором держал деньги и документы, Эрик ожил.

– Мне правда дико неловко, надо же таким гадом быть: явиться к вам среди ночи, мешать вам спать, но мне правда важно было как можно скорее сбросить это с плеч, а кроме того, мне очень нужна мелочь – в отеле тут у них, похоже, вовсе шаром покати, потому что завтра мы с мамой с раннего утра уезжаем в Мессад, и я боюсь вас больше не увидеть, так что…

– Уезжаете? В Мессад? – Порт повернулся к нему с бумажником в руках. – Нет, правда? Это ж – господи боже мой! Наш приятель мистер Таннер так хотел туда попасть!

– Да? – Эрик медленно встал. – Да? – еще раз сказал он. – Ну так пожалуйста! Мы можем взять его с собой. – Он бросил взгляд на лицо Порта, заметил, как оно просветлело. – Мы уезжаем на рассвете. Вам лучше тогда прямо сейчас ему сказать, чтоб был готов к половине седьмого. Мы уже заказали чай на шесть утра. Ему тоже лучше бы сделать так же.

– Сейчас сбегаю, – сказал Порт, пихая бумажник в карман. – Заодно попрошу у него мелочи: похоже, у меня ее нет.

– Хорошо. Хорошо, – растянув губы в улыбке, закивал Эрик, снова садясь на кровать.

Таннера Порт застал голым, тот в полном остервенении бегал по комнате с флаконом ДДТ.