Отрок - Евгений Красницкий

Смех смехом, а организм, даже без участия сознания, с болезнью борется. Не придумали Вы себе цели, он сделал это за Вас. Не нравится Вам, как Рюриковичи страной управляют? Милости просим — подспудно вызревает идея создания альтернативной системы управления. Случается подходящая ситуация и эта идея озвучивается, вроде бы как, экспромтом. Так ли уж плох этот «экспромт»? Частности, вроде Гостиных и постоялых дворов, опустим. В чем суть проблемы?

Очень не хочется наблюдать, как Рюриковичи ведут дело к тому, что через двести лет Литва и Орда будут спорить меду собой о том, чьей провинцией станет Русь. Будем считать это описанием настоящего положения дел. Тогда желательное положение дел… Блин, не доживете же, сэр! Срок Вашей жизни известен, год смерти определен — 1171 от Рождества Христова. Тогда… Да подсказало же подсознание: создать систему, которая переживет Вас, сэр Майкл, и не допустит вышеупомянутого безобразия!

Мать честная! Замахнуться на такое… даже и название-то сразу не придумаешь. Это Вам не перестройка с гласностью и даже не либерализация. Это то, что проделала с Советским Союзом КПСС в те времена, когда она еще называлась ВКП(б). За сорок, оставшихся Вам, сэр, лет создать Державу, способную отразить напор Степи, начистить рыло Польско-Литовской Унии и навтыкать немцам и скандинавам! Как сказал умница Черчилль в 1953 году: "Сталин принял Россию с сохой, а сдал с атомной бомбой". Но кровушки-то пролилось за двадцать девять лет сталинского правления!

А Вы, сэр, насчет кровушки-то, тоже… того. Как Вы Никифору, про дураков у власти: "Можем и сурово поступить". Но "спецназа" у Вас тогда еще не было! Вот откуда, оказывается, ноги растут! Штурм усадьбы Устина, на самом деле, был первой репетицией возможных в будущем штурмов княжеских теремов! Это — если Никифор Вашу, сэр, концепцию всерьез принял, а если нет? Кто Ваши величественные планы в жизнь претворять будет? Другого такого Никифора еще поискать, да и не найдешь, пожалуй. Как мать говорила? Мог бы в первую купеческую сотню выйти, да не хочет высовываться. Капитал раскидан в разных местах: в Турове, Киеве, Новгороде Великом, даже, в Кракове. Наверняка не все перечислила — Никифор, с его склонностью к конспирации, конечно же сестре не все рассказал. Ох, не прост дядюшка Никифор! Торгово-финансовая структура, охватывающая не только Русь, но и соседние страны, скрытность и конспирация, теперь, вот, участие в создании военной структуры и… черт возьми, системы подготовки квалифицированных кадров! Это же какой ресурс создается — кадровый, финансовый, силовой! Планы, к гадалке не ходи, на десятилетия вперед. Что же он задумал такое? И насколько предложенная мной концепция вписывается в его планы? И зачем я ему понадобился? И… Куча вопросов, и все без ответа, а самое главное — отнесся ли он к моим предложениям серьезно? Сначала-то, может и нет, но потом ему такое шоу в стиле "магик" показали…"

Разговор дяди с племянником на ладье закончился, в конце концов, тем, что оба напились вполне добротно. Мишка, правда, изображал опьянение гораздо большее, чем имело место на самом деле, но окосел достаточно сильно, а Никифор… кто его поймет. Выпил он много, но "держать хмель", как Мишка заметил еще в Турове, умел. Поначалу, оба валяли дурака — Мишка излагал свою концепцию, отвлекая Никифора от главного вопроса, а дядюшка "давил на психику", не пренебрегая и физическим воздействием на шустрого племянника.

Потом, Никифор, вроде бы, заинтересовался, разговор принял вполне деловой оборот, но в какой-то момент, когда Мишка от выпитого вина, видимо, потерял бдительность, снова всплыла тема источника мишкиных знаний. Пришлось притворяться пьяным вдрызг. В ответ на упорные расспросы купца, Мишка понес околесицу, перемежаемую ругательствами на разных языках — Мишке, почему-то, это показалось очень остроумным. Никифор терпеливо выслушивал все эти: "фак ю, онкл Ник", "донер веттер нох айн маль", "порка Мадонна" и даже "узю сиким" — услышанное, однажды на рынке от азербайджанцев. Терпел и снова в разных вариантах повторял свои вопросы. Сколько, на самом деле, племяннику лет? Кто учил? Где читал? Наконец, Мишка привалился к плетеной стенке "каюты" и невнятно пробормотав: "Нинея, все спрашивай у Нинеи" — сделал вид, что "отрубился". Под недовольное ворчание Никифора и журчание вина, наливаемого в кубок, он и уснул.

Проснулся Мишка поздно — солнце стояло уже высоко, ладья, судя по доносящимся снаружи звукам, уже добралась до Нинеиной веси и даже начала разгружаться. Все тело затекло от неудобной позы, во рту было сухо и гадостно, голова болела и, как выяснилось при попытке встать, кружилась. Однако все неприятные симптомы похмелья проявлялись в не очень острой форме, видимо, молодой организм справлялся с алкогольной интоксикацией достаточно хорошо, а может быть, просто выпито было не так уж и много.

Тихонько постанывая и матерясь про себя, Мишка выбрался наружу, поискал бадью с питьевой водой и жадно припал к берестяному ковшу.

— О! Михайла! — Услыхал он донесшийся с берега голос Ильи. — Приехал, значит? Ну, с возвращеньицем.

— Здравствуй, Илья. Приехал, а вы, значит, уже разгружаете? Никифора не видел?

— Видал. Он к боярыне пошел, сразу, как причалили. Так и сидит там до сих пор.

Спрашивать, давно ли причалили, Мишка не стал — не захотелось позориться перед Ильей, впрочем тот, скорее всего, понял мишкино состояние и сам. Как говорится: "В пьянке замечен не был, но по утрам жадно пил холодную воду". Мишка немного постоял, наблюдая за разгрузкой и вяло отвечая на приветствия "курсантов", усердно таскавших на берег мешки и тюки, а потом, решив, что пора и честь знать, направился в кормовую избу за своими вещами. Уже собираясь выходить, он обратил внимание на вдруг наступившую тишину. Снаружи явно происходило что-то, заставившее всех бросить работу. Посмотреть, действительно, было на что. От дома Нинеи к берегу реки бочком двигалась Красава, держа в вытянутой руке какой-то маленький предмет, что именно, издалека было не разобрать, а следом за Красавой, тупо уставившись на этот непонятный предмет, деревянной походкой зомби плелся Никифор.

"Ох, она же его, как того волхва ведет, и опять к реке! Топить, что ли, собралась?".

Мишка, забыв о недомоганиях, вымахнул из ладьи на берег, не пользуясь сходнями, подскользнулся, упал на четвереньки, и, как спортсмен "с низкого старта", рванул навстречу "зомбированному" дядюшке.

— Красава, ты что творишь?! Прекрати сейчас же! Мишка надеялся, что громкий крик разорвет незримую нить управления между Никифором и Красавой, но не тут-то было. Купец шел, все так же уставившись на (теперь Мишка разглядел) Ваньку-встаньку, стоявшего на ладони Красавы, а внучка волхвы отреагировала на крик лишь жестом, призывающим не мешать. Мишка уже собрался было применить физическое воздействие, но тут Красава, слава Богу остановилась. Топить Никифора в реке она, как выяснилось, не собиралась, а искала, на что бы поставить Ваньку-встаньку. Для этого ей вполне подошел берестяной короб с каким-то имуществом, вытащенный с ладьи на берег. Установив куколку на крышке короба, внучка волхвы, с чувством исполненного долга выпрямилась и обратилась к Мишке:

— Бабуля сказала, что он хочет знать то, чего знать ему не надо, а он, дурак, ее не послушал. — Красава надменно вздернула подбородок, явно копируя Нинею в образе Владычицы. — Забыл хам, кто он и кто она! Ты, Лис, вежеству его поучи, а то в другой раз бабуля и всерьез рассердиться может!

"Лис? Она меня Лисом назвала? А как же "Мишаня"? Или в данных обстоятельствах кличка представляется ей более уместной? Чего-то Вы, сэр Майкл, не сечете, какой-то тонкости языческого обряда. Хотя… "Мишаня" я для маленькой девочки, любящей слушать сказки и намеренной, в будущем, на мне "жениться", а сейчас она воображает себя волхвой, "великой и ужасной", имеющей право повелевать. Вот ведь свиристелка мелкая! Ага! "Мишаня" же ее, не так давно, подзатыльником попотчевал, да уму-разуму поучил. Естественно, это обращение сейчас не к месту. Ну, что ж, Лис так Лис, главное Никифора надо как-то из транса вывести, чтобы не навредить ненароком".

Мишка стащил с головы шапку, вежливо склонил голову и соответствующим моменту тоном произнес:

— Передай светлой боярыне Гредиславе Всеславне, что исполню ее пожелание со всем тщанием. Больше он, — Мишка кивнул на Никифора, все еще тупо пялящегося на Ваньку-встаньку, — грубить не станет. Только, как с ним разговаривать-то… с таким? 

— Передам. — Красава едва заметно кивнула головой. — А разговаривать сможешь, Лис. Спрячь от него куколку, он и опямятует. Ну, может быть, штаны намочит от испуга, так и поделом.

Маленькая ведьма снова одарила Мишку легким кивком, развернулась и, до смешного скверно изображая величие, удалилась.