Линия жизни - Мира Лин Келли

Николь прильнула к нему, положила голову на грудь. Он гладил ее по волосам, играя с локонами.

– Но стоило мне увидеть их в роддоме – эти две сморщенные мордочки, как внутри у меня что-то перевернулось. Это было чудо! Я влюбился. Но сначала испугался. Они были совершенно беззащитны, понимаешь? Бет еще лежит где-то без сознания после кесарева, а я держу на руках эти неведомые существа. Я растерялся и не знал, что мне делать, что предпринять, чтобы все было хорошо. Помню, как косился на меня Нед, муж Бетани.

Несмотря на боль в сердце, Николь не сдержала улыбки.

– Я, наверное, больше гордился ими, чем он, их родной папаша. И очень боялся за них. Я думал: а вдруг что случится с Бет и Недом? И еще много всяких «а вдруг» приходило на ум. Мне хотелось их защитить от любых опасностей, реальных и гипотетических, и я думал, что могу для этого сделать. Нет, не так: я с жаром принялся за работу.

Николь слышала, как стучит в груди его сердце – ровный, постоянный стук, как сам Гаррет. Если он дает слово, защиту, любовь – это навсегда. Неудивительно, что он так оберегает каждого члена семьи.

Внезапно в голову Николь пришла одна поразительная идея. Он сказал, что не был готов полюбить племянников, но полюбил безоглядно. А что, если и к ней у него изменилось отношение? Вдруг ему настолько нравится их близость, что он готов найти у себя в сердце еще одно местечко? Для своего будущего? Это вполне возможно. Пусть поначалу они договорились не увлекаться и она честно старалась соблюдать договор… но химия, взаимное притяжение… Он обещал не заводить ее в глубину, а она уже на много миль от берега. Оттого, может быть, что их вдвоем подхватило течение, стремнина…

Николь проглотила комок в горле, гоня прочь призрачную надежду, чтобы ненароком не выдать себя раньше времени.

– Я знаю, что сейчас ты наслаждаешься свободой – сестры выучились и разъехались, ты сам закончил образование. Но когда ты заглядываешь в будущее, разве тебе не хочется завести собственную семью?

Гаррет протяжно вздохнул и съехал по спинке дивана вниз, увлекая Николь за собой.

– Не знаю. У меня отчасти такое ощущение, что я вырастил четырех дочерей. Я ночами не спал, я дрожал над ними, я делал с ними уроки. А когда они окончили колледжи, более гордого человека не было на свете. Теперь они взрослые, и я наконец могу отдохнуть. И признаюсь тебе честно: это идея, этот выбор, новая ответственность – меня не привлекают. Я ведь остался за старшего, когда сам был еще ребенком. В семнадцать лет я неожиданно стал многодетным отцом-одиночкой. После стольких лет, прожитых в страхе, что у меня ничего не получится, что у меня не выйдет обеспечить девчонкам будущее, когда я пахал от зари до зари, снова впрячься в это ярмо мне не улыбается.

– Да уж… – протянула Николь. – Но ты справился. Ты сделал это. И успехи каждой из сестер – по праву твои успехи.

– И я о том же. Успехов с меня достаточно, – улыбнулся Гаррет. – Не буду больше искушать судьбу.

Он шутил, но Николь не смеялась. Наоборот, внутри у нее росло отчаяние, не позволявшее ей перевести разговор на другую тему, пока она не убедится, что это точно невозможно.

– А вдруг ты встретишь такую женщину, с которой захочешь разделить свою жизнь? Что тогда?

Николь перестала дышать, ожидая его ответа.

– Нет, Николь, – просто сказал Гаррет, подумав, – мне это не нужно.

Глава 14

Николь сидела на краешке кресла, в туфлях, готовая к выходу. Сидела уже битый час, борясь с собой, пока внутренний голос слезно умолял ее передумать. Подождать еще немного. Сдать назад, начертить на песке новую эмоциональную черту и потратить еще неделю, делая вид, что имеет власть над своим сердцем, прежде чем окончательно покориться неизбежному… потому что оттуда, куда ее занесло, назад дороги нет. И она здесь одна – Гаррет не изменил их договору и не позволил себе ничего лишнего. Нет, она все-таки должна попытаться, а не то будет еще хуже и больнее.

Николь заставила себя подняться. Механически переставляя ноги, добралась до двери, спустилась по ступеням и села в такси. У ресторана не успела она расплатиться с водителем, как появился Гаррет. Он ждал ее – большое тело, веселая улыбка – и протягивал ей руку. Заботливый, внимательный, симпатичный.

В его тепле защита Николь дала первую трещину. А когда он обнял ее, и вовсе рассыпалась. Она глубоко вздохнула, думая поддержать свои силы, но на нее пахнул знакомый аромат Гаррета. Надо срочно вырваться и бежать. Но, зная, что сегодня она, может быть, в последний раз чувствует его объятия, аромат его кожи, его тепло, она не могла этого сделать. Николь крепче прижалась к нему и снова сделала глубокий вдох. Задержала дыхание и неохотно выдохнула.

– Привет, с тобой все в порядке? – раздался приглушенный вопрос.

Гаррет целовал ее локоны. Он понятия не имел, какую бурю породил у нее внутри. Ее ладони легли ему на живот, впитывая ощущение бугристых мускулов под рубашкой, а губы поцеловали то место у него в груди, которое никогда не будет принадлежать ей.

– Я в порядке, – сказала Николь и отступила. – Ну что, пойдем выпьем?

Гаррет обнимал ее за плечи – он хоть и не любил ее, но ему нравилось чувствовать ее близость.

– Идем. Я заказал для нас столик.

– Я бы предпочла выпить, и все, если не возражаешь, – принужденно ответила Николь.

Гаррет настороженно прищурился, кожа на скулах натянулась, но тем не менее он повел ее в ресторан.

Они сели в углу бара. Николь заказала водку с тоником, хоть и не собиралась ее пить – ну, может быть, пару глотков. Ей просто нужно было чем-то занять руки.

Гаррет понимал, что Николь что-то беспокоит. Она отказалась провести с ним ночь, сославшись на усталость и на то, что утром рано вставать. Еще вчера после вечера у Бетани он видел напряжение в ее чертах, ощущал его через кожу, но списывал все на утомление. Он проводил ее домой, поцеловал у порога и пожелал спокойной ночи.

Теперь рабочий день закончился, а напряжение осталось, и Николь предпочитает выпивку ужину. Не нужно быть гением или иметь диплом психолога, чтобы понять, что дело касается их отношений. Проклятье!

– Расскажи мне, Николь, что происходит.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. А затем на ее лице появилось выражение, которое он видел впервые. Не будь он уверен, что рядом с ним сидит Николь, он бы и не узнал эту женщину с приклеенной полуулыбкой и закрытыми глазами.

– Последние несколько недель были невероятными, – начала она. – Я наконец поняла, чего мне не хватает в жизни. Но, Гаррет, никто из нас не думал, что будет дальше. Что я хочу сказать… Я думаю: а не пора ли нам заканчивать?

Он кивнул, но скорее собственным мыслям, чем в знак согласия с ее словами, но она, наверное, поняла наоборот, и в ее неподвижных глазах промелькнуло облегчение. Промелькнуло и исчезло, когда он сказал: