Когда двое молчат - Энн Вулф

Вот и «особый случай», подумала Олли, загребая ложкой вкусное мороженое. Краем глаза она покосилась на Сирила. Он выглядел совершенно невозмутимым и холодным, как то самое мороженое, которое лежало под слоем тертого печенья.

Несмотря на оригинально оформленный стол и розыгрыш на десерт, вечер был распланирован точно по графику, а потому показался Олли скучным. Оживление добавляли лишь разговоры с Бесси Дрю и Ронни Бакстером.

Последний, как заметила Олли, был влюблен в хозяйку дома и, судя по всему, уже давно. Ронни смотрел на предмет своего обожания такими глазами, что Олли стало его жаль. Элеонора относилась к нему как к хорошему другу, а если и говорила ему какие-то приятные вещи, то делала это с таким выражением на лице, словно играла с любимой кошкой.

На одной из фотографий — снимок был сделан в недалеком прошлом — Олли увидела рядом с Сирилом красивую длинноногую девицу, нежнейшим образом его обнимавшую.

— Кто это? — шепнула Олли Сирилу, устроившемуся на диване между ней и своей матерью.

От чутких ушей Элеоноры не укрылся этот вопрос, и она поспешила ответить:

— О, этому снимку уже больше полугода. Девушка на нем — Тори Грендел. Одно время Сирил с ней встречался…

Одно время? Олли покосилась на Сирила — ему было явно неприятно, что мама упомянула о Тори.

— Мы расстались почти сразу после того, как была сделана эта фотография, — немного стушевавшись, объяснил он Олли. — С Тори я встречался почти два года. Это одно из немногих фото, где мы вместе. Ничего особенного не случилось, — торопливо добавил он, заметив вопрос во взгляде Олли. — Просто мы оказались слишком разными, вот и все.

Можно подумать, мы с тобой так похожи, вздохнула про себя Олли. У тебя идеальная мать и жизнь, налаженная как часовой механизм, а я… Интересно, что представляла собой эта Тори Грендел?

— У вас, наверное, тоже были отношения? — с интересом посмотрела на Олли миссис Блэкмур.

— Да, были, — нехотя кивнула Олли, надеясь, что Элеоноре не придет в голову развивать эту скользкую тему.

— И, если не секрет, почему вы расстались со своим другом? — с невиннейшей улыбкой, так словно речь шла о праздничном торте, поинтересовалась миссис Блэкмур.

Олли поймала ее взгляд, и что-то в нем подсказало, что улыбка этой женщины вовсе не так уж и невинна, а вопрос задан вовсе не из праздного любопытства.

— У нас оказались совершенно разные взгляды на жизнь, — сдержанно ответила Олли, почувствовав внутри неприятный холодок.

— О, поверьте, даже с разными взглядами на жизнь люди живут вместе годами, — все так же лучезарно улыбаясь, заметила Элеонора. — Мы с мужем тоже были совершенно разными людьми. Однако же умудрились прожить одиннадцать лет… А ваши отношения были долгими?

— Конечно, не такими долгими, — сдержанно улыбнулась Олли. — Мы были вместе два года.

— Вы просто встречались или, как нынче говорят, жили гражданским браком? — все с той же неумолимой улыбкой поинтересовалась Элеонора.

Олли хорошо владела эмоциями, но в тот миг… В тот миг ей хотелось, чтобы этот чистенький плюшевый диван провалился куда-нибудь под землю, в ад, где ему было самое место…

Она, конечно, могла соврать, но рано или поздно ей все равно пришлось бы сказать о своей лжи Сирилу… К тому же, судя по блеску в зеленых глазах его матери, она отлично знала, зачем задала этот вопрос. И Олли пришлось на него ответить.

— Мы были женаты.

— Женаты? — во все глаза уставился на нее до этого мгновения совершенно спокойный Сирил. — То есть ты была замужем?

— О, ты не знал? — Элеонора изобразила на своем красивом лице такое смущение, что даже Олли на секунду поверила, что оно неподдельное. — Простите… мое дурацкое любопытство было, кажется, несвоевременным…

— Да, я была замужем, — твердо ответила Олли, чувствуя, что в этот момент все взгляды прикованы к ней. — Я не сидела в тюрьме за торговлю наркотиками, а всего лишь была замужем, — одними уголками губ усмехнулась она. — Увы, не все браки заключаются на небесах.

— Ты могла бы… — начал было Сирил, но тут же осекся, решив не продолжать.

Олли прочитала в его глазах горький упрек и почувствовала себя так, словно кто-то накрыл ее сердце большим и тяжелым листом железа.

Ей хотелось объясниться, но здесь, под пристальными взглядами его матери и ее друзей, это было невозможно. Олли оставалось только ждать, но ждать было невыносимо. И к тому же как знать — вдруг после этого насильно вырванного признания Сирил вообще не захочет говорить с ней? Ведь все выглядело так, словно она намеренно скрыла от него эту важную часть своей жизни…

— Да, Нора… — Бесси Дрю бросила на подругу неодобрительный взгляд, — ты права, твое любопытство совсем несвоевременно.

Олли показалось, что Бесси почти так же уверена, что Элеонора затеяла эти расспросы не из обыкновенного любопытства.

— Да что ж такого? — вмешался до сих пор молчавший Ронни. — Олли права, в этом нет ничего постыдного. Все люди делают ошибки. Можно подумать, мы святые. В конце концов, невозможно жить до конца своих дней с человеком, которого ты не любишь, в котором ты разочаровался.

Олли была благодарна ему за заступничество, однако, увы, ледяная корка во взгляде Сирила не растаяла после этих слов.

Элеонора метнула в сторону своего ухажера короткий, но выразительный взгляд, и он замолчал. Повисла неловкая пауза, ознаменовавшая с треском провалившийся ужин. Ее нарушила сама Элеонора.

— Я думаю, нам не стоит больше обсуждать эту неприятную тему, — негромко сообщила она. — Будьте уверены, Олли, — с теплой и немного виноватой улыбкой посмотрела она на нее, — я искренне жалею о своих неуместных расспросах.

Улыбка миссис Блэкмур была почти что настоящей. Но ее взгляд, исполненный упоения своей победой, говорил о том, что трудно было бы вообразить себе что-то более фальшивое, чем эта улыбка, в которую торжествующая мать вложила столько мастерства.

7

Сирил и Олли сидели в машине молча. Они молчали с того самого момента, как вышли из дома Элеоноры Блэкмур.

Олли молча рассматривала звезды, высыпавшие на небосклон, — он был того же цвета, что и платье, которое она так долго выбирала для этого вечера. Сирил молча вел машину, всматриваясь в дорогу так, словно из-за каждого угла мог выскочить большой грузовик, груженный бревнами. Так они теперь и сидели: одна — устремив свой взгляд в пустоту воспоминаний, а другой — погрузившись во мрак недоверия.

Олли подумала, что если она выйдет из машины сейчас, то больше никогда не увидит Сирила. В конце концов, если бы он хотел ее оставить, то оставил бы сразу и немедленно. Да и если разбираться, виновата была она. Эва, всезнающая Эва предупреждала ее об этом.