Предначертано судьбой - Элизабет Деланси

— Я, пожалуй, сяду здесь, на верхней ступеньке, — сказал Джиб и сел спиной к стойке, подпиравшей веранду.

Джулия подала ему тарелку с пудингом. Он поставил ее на колено и съел несколько кусочков. «Принцесса не должна, конечно, заниматься уборкой дома, — думал он, — но она чертовски хорошо готовит. Мама, бывало, тоже готовила рисовый пудинг, такой же вкусный, сладкий и с изюмом».

— Очень вкусно, — сказал Джиб.

— Я рада, что вам понравилось, — сказала Джулия, тихо покачиваясь в кресле. Она закуталась в темную шаль.

Джибу вдруг вспомнилось, что Джулия была второй женой доктора. Доктор потерял первую жену и детей до войны, в эпидемию холеры. Джиба волновал вопрос, зачем Джулия вышла замуж за человека намного старше ее, который годился ей в отцы. Джиб решил, что Джулия не обидится, если он ее спросит об этом:

— Это, конечно, не мое дело, но все же, как вы познакомились с доктором?

— Боюсь, что это не такая уж и интересная история. Мы познакомились, когда он приехал в Чикаго в 73-м году. Эдвард был наставником моего сводного брата Рэндалла в медицинском колледже. Эдвард пробыл месяц, а в конце месяца мы поженились, и он забрал меня сюда, в Стайлс.

«Один месяц, — подумал Джиб, — прекрасно сработано, доктор быстро уговорил Джулию, всего за один месяц. Он бы, Джиб, так не смог».

— Я думаю, что ваши родственники не хотели, чтобы вы так рано выходили замуж, к тому же доктор был намного старше.

— Моих родителей к тому времени уже не было в живых, — сказала Джулия.

Джибу стало не по себе, он пожалел, что задал такой вопрос. Он хотел переменить тему разговора, но Джулия сказала:

— Мама умерла от тифа летом 71-го года, а потом был пожар, который разрушил медицинский колледж. Папа заведовал кафедрой анатомии, там была богатейшая коллекция экспонатов, которые он собирал всю жизнь. Все сгорело. Это событие убило его.

— Все это очень печально слышать, — сказал Джиб.

— Мне исполнилось только шестнадцать лет, когда они умерли. Мама была моим лучшим другом, красивой, молодой, жизнерадостной, — говорила Джулия, слегка даже улыбаясь, как будто бы счастливые воспоминания нахлынули на нее. — После смерти родителей я жила с братом Рэндаллом и его женой Еленой, но им было не до меня… — Голос Джулии как-то сник. — А теперь вы мне расскажите о своей семье.

У Джиба все внутри похолодело. Какого черта надо говорить об этом? Но ведь он первым проявил любопытство и начал этот разговор.

— Ваши родственники живут в Массачусетсе?

— У меня не было семьи. Мы с мамой были вдвоем, и она давно умерла, — сказал он, думая, что Джулия не станет дальше расспрашивать его.

Она встала с кресла, налила чашку кофе и подала ему. К удивлению Джиба, она решила сесть рядом с ним. Он взял кофе и подвинулся, уступая ей место.

Джулия поставила локоть на колено и подперла подбородок рукой:

— Вы говорили, что ваша мама была уборщицей.

— Да, — кратко ответил Джиб, не желая больше вопросов.

Она действительно многому научила вас, — голос Джулии был мягким, спокойным. Конечно, таких женщин раньше Джиб не знал.

— Мама была не крепкого здоровья, — говорил он. — Она не выдерживала ударов судьбы. Мой отец умер, когда я был еще младенцем, и она не смогла этого пережить. Я вынужден был всегда заботиться о ней.

Прекрасные глаза Джулии выражали явную симпатию.

— Для ребенка это слишком тяжелая ответственность, — заметила она.

Джиб отпил кофе. Он никогда и не задумывался, что это его обязанность, он просто ухаживал за матерью.

— А где же вы жили в Массачусетсе?

«Боже праведный! — подумал про себя Джиб, — она еще более любопытна, чем я».

— Место называлось Норт Адаме. Это на реке Хосик, фабричный городок, где было много богатых людей с большими домами и таких как мы.

— А отец работал на фабрике?

— Нет, он был фермером. У нас было небольшое хозяйство, несколько кур и коров.

Джиб все ждал, когда прекратятся вопросы, но Джулия и не думала заканчивать. С ней, конечно, легко было говорить, но некоторые вопросы он не хотел обсуждать.

— А как же мама посмотрела на то, что вы ушли на войну? Ведь для нее вы были всем на свете, как же она вас отпустила?

— К тому времени она уже умерла, — сказал Джиб, поставив чашку и обхватив колени руками. Он не хотел говорить ни о маме, ни о войне, он даже думать об этом не хотел.

— Вы были очень молоды, когда пошли на войну.

— Никто и не догадывался сколько мне лет, — сказал Джиб, вставая и собираясь уходить. — Я пойду, мадам, спасибо за ваше гостеприимство.

Джулия встала, плотнее прижимая к себе шаль.

— Извините, Джиб, мое любопытство. Действительно, мне не следовало задавать столько вопросов, — она выглядела удрученно, как будто он был королем Англии, а она только что пролила чай на его костюм.

— Не волнуйтесь, мадам, — сказал Джиб, улыбаясь и давая понять, что его это не расстроило. — Завтра я отправляюсь в Вирджинию, чтобы подать заявку на регистрацию права на владение горным участком. Вернусь через день, два.

— Я надеюсь, что не очень обидела вас своими вопросами.

Она стояла близко от него и выглядела так привлекательно, что Джиб был уверен, что в другой ситуации он бы заключил ее в объятия и поцеловал.

— Мадам, даже если бы вы постарались, то не смогли бы никого обидеть. Спокойной ночи, спасибо за ужин.

— Спокойной ночи, Джиб.

Он прошел к амбару и взял Лаки. Когда он уехал, Джулия все еще стояла, обхватив руками столб веранды, и смотрела ему вслед.

В Бон Тоне было много мужчин — шахтеров, ковбоев, рабочих с фабрики и просто бродяг. Несколько человек, уже хорошо подвыпивших, танцевали в такт веселой музыки.

Джиб облокотился на стойку бара и сквозь дымку табачного смога наблюдал за тем, что происходило у бильярдного стола. Там был Мосси, он был увлечен игрой. Джиб радовался, что Мосси немного развлечется, а не пролежит весь вечер с бутылкой у себя в сарае.

— Потанцуем, Джиб?

Это была Сейрабет Браун, девица невысокого роста, подтянутая и вульгарная, одетая в красное атласное платье, украшенное перьями. Каждый раз, когда Джиб ее видел, ему становилось не по себе. С трудом верилось, что она дочь Диггера. Внешне она походила на свою мать и представляла собой нечто среднее между девушкой-индианкой и канзасской проституткой.

— А, это ты, — ответил Джиб. — Я слишком устал, чтобы двигаться, хочется просто посидеть и посмотреть вокруг.

— Это тебя уборка доконала? — ехидно спросила Сейрабет.

— Не начинай, Сейрабет.

— Что еще скажешь? — сказала Сейрабет, усаживаясь рядом с Джибом. — Я собираюсь на этих днях в шахту.