Запрещенный Рюрик. Правда о «призвании варягов» - Андрей Буровский

При раскопках в Старой Ладоге в самых ее ранних слоях открыто несколько скандинавских домов и связанная с ними кузнечная мастерская. Среди груды шлаков, являющихся отходами деятельности кузницы, найдена арабская монета — дирхем, чеканенный в 699 году. В нижних слоях Старой Ладоги прекрасно сохраняются органические материалы: дерево, навоз, щепа, солома. Метод дендрохронологии позволяет с точностью до одного года определить время, когда было срублено дерево, пошедшее на бревно. Самое раннее, по времени рубки, бревно из раскопок в Старой Ладоге относится к 753 году и происходит из той самой мастерской. Именно эта дата послужила основанием для празднования 1250-летнего юбилея «первой столицы Руси».

Цель появления скандинавов? Конечно, расселение с переставшей кормить родины — но не только! Наводят на размышление два почти одновременных клада… Время захоронения клада определяют обычно по так называемой «младшей монете», то есть монете, имеющей самую позднюю дату. Чем интенсивней денежное обращение, тем ближе время закапывания клада к его «младшей монете».

Так вот: древнейшими кладами восточных («куфических», а еще проще — арабских) монет в бассейне Балтийского моря являются клады в Старой Ладоге и на острове Готланд. Младшая монета клада из Старой Ладоги относится к 786 году, клада с острова Готланд к 783 году. А ведь Готланд и Ладога — ключевые точки в системе стремительно формировавшихся связей между Северной Европой и Арабским Востоком.

Таким образом, целей как минимум три: расселение и занятия крестьянским хозяйством и ремеслом, грабеж и организация транзитной торговли.

А вот и Русь!

Итак, слово «русь» появляется в летописях еще до 862 года. Варягов в год призвания тоже почему-то называют «русью». Об Олеге сказано: «были у него варяги и словене, и прочие, прозвавшиеся русью». Не сказано: было варяжское племя русь, ничего подобного. У Олега были варяги, но варяги, прозвавшиеся русью.

Как ни удивительно, но уважаемым коллегам до сих пор не приходило в голову: варяги вполне могли стать «русью» во время жизни на самой Руси. Действительно, по меньшей мере с 753 и 780 годов существуют варяжские, то есть древнешведские, поселения на южном побережье Балтики. За восемьдесят или даже за сто десять лет до летописного «призвания варягов».

В Приладожском крае варяги — самое обычное население, такое же, как финно-угры, и более обычное, чем редкие пока в этих краях славяне. Они господствуют над завоеванными финнами. Руотси — финское название варягов. Как обычно и случается, это слово начинает означать всех подданных скандинавов-руотси. Вот и Русь… По мере того как славяне попадают в этот племенной союз, они тоже становятся русью. Тем более для славян финское слово «руотси» — не родное, оно лишено для них того же четкого смысла. Для финнов руотси — это все скандинавы, и которые за морем, и которые здесь же, в Приладожье. Для славян сразу же возникает разделение: варяги, норманны, живут за морем; мы их знаем, но мы — не они, они — не мы. А руотси, русь… они наши соседи, один из народов нашего края.

Если принять это предположение, становится понятно и насчет «призвания варягов». Не просто ведь варягов, а варягов, нареченных русью!

Большинство ученых полагают, что Олег не похоронен в Ладоге, там насыпан только памятный курган — кенотаф. И говорят, что скончался и похоронен он на родине, в Скандинавии. Но почему же родиной Олега должна быть именно Скандинавия? К середине IХ века поколений пять варягов уже прожили в Приладожье, на своей новой родине. Олег вполне мог быть местным, и Скандинавия была для него такой же «старой доброй родиной», как Англия для современного новозеландца или австралийца: чем-то сентиментально почитаемым, но, по существу, совершенно чужим.

Даже став владыками всей или почти всей Руси, именно в Приладожье «варяги чувствовали себя дома, здесь у них было гнездо и родное пепелище»[68].

Варяжское влияние мало сказывалось на юго-западе и западе — у волынян, белых хорватов, тиверцев, уличей. По всему «пути из варяг в греки» господствовал «славяно-скандинавский симбиоз второй половины IX — первой половины Х века»[69].

А в Ладоге и во всем Приладожском крае в IХ — Х веках господствовала Скандинавия, славяно-скандинавский симбиоз придет сюда позже. Руническая надпись IХ века, написанная шведско-датскими «рекскими» рунами, описывает магический обряд: «богиня-мать» Гевьон превращает в быков четверых своих сыновей и опахивает остров Зеландию — таким образом возникает священное пространство, недоступное для врагов.

«Наверху облаченный в свое оперенье орла, покрытый инеем господин; сияющий лунный волк; пядей плуга широкий путь», — сообщает надпись. Из легенд скандинавов мы знаем про лунного волка Скати, про великана Хрэсвелы, который обращается орлом.

Идолы богов Одина и Тора найдены в слоях Ладоги VIII и IХ веков. По поверьям скандинавов, вороны Одина, Хугин и Мугин, могли летать там, где стоят изваяния этого божества: могли или нет, спорить не буду. Важнее то, что скандинавы в это верили; для живших в Ладоге варягов их край был продолжением родной Швеции, земель, где властвуют их боги.

Трудно представить себе, что, постепенно заселяя Приладожский край, славяне не прикоснулись к этому пласту культуры. Именно на Ладоге «русско-скандинавский контакт вполне охватил высший — магический — уровень духовной культуры»[70].

Русы и славяне, или Русь глазами мусульман

В IХ — Х веках о лесных землях Восточной Европы и их народах писали многие мусульманские авторы: слишком много пушнины, металла, прочих ценностей поступало оттуда. Самые ранние сообщения относятся, пожалуй, к 840-м годам: персидский писатель Ибн Хордадбех сообщает, что из своей страны русы «вывозят меха белок, чернобурых лисиц и мечи из крайних пределов славянства к Румскому морю, и берет с них десятину румский властелин».

Арабский путешественник Ибн Фадлан хорошо знал людей, которых он называл русами; впрочем, они и сами себя так называли. Ибн Фадлан встречал русов на Волге и подробно описывал их самих и их обычаи. Описание того, как погребают умершего вождя, сжигая его в ладье, как русы приносят жертвы, их брачных обычаев, полностью убеждает — как ни называй этих людей, русами или нерусами, но перед нами — скандинавы.

Ибн Фадлан был не в восторге от русов, ибо «они грязнейшие твари Божьи, не очищаются от испражнения и не умываются от соития, как будто они блуждающие дикие ослы»[71].

Ибн Фадлан отделяет Киев от Руси, хотя в 920–940 годы он должен был быть для славян «матерью городов русских». Но, видимо, между Северной Русью и Южной оставались серьезные различия. Киев и вообще страны «ас-сакалиба» (славян) для Ибн Фадлана — вовсе не Русь.

Все остальные мусульманские авторы так же четко разделяют славян («ас-сакалиба») и русов («ар-рус»). Русы — это купцы и воины, они путешествуют в Рум (Византию), в Хазарию и в мусульманские страны вплоть до Багдада. Славяне — их слуги, они выступают в роли переводчиков. Мусульмане никогда не бывали в стране русов или славян, они наблюдали эти два народа во время путешествий на Волгу и к Черному морю. Они только рассказывали об удивительном «острове русов». Впрочем, это может быть и полуостров — арабское слово «джазира» можно перевести и таким образом.

Рассказ об «острове русов» сделался так популярен, что его включили в свои сочинения до 30 авторов мусульманского мира с Х по ХVII век. Но тут повторяется история с Древнейшим сводом «Повести временных лет», который все время переписывали друг у друга. Исследователи давно пришли к выводу, что все истории про «остров русов» восходят к некому очень старому источнику середины — конца IХ века. Они назвали этот источник «Анонимной запиской» — мы не знаем, кто его автор. Видимо, первыми использовали «Анонимную записку» Ибн Хордадбеха и ал-Джайхани.

Ибн Русте рассказывает: «Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они (русы) живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян… И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса… С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют [ими]. У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почет и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо… И если один из них возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которыми [они] и препираются. Когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием, и чей из мечей острее, тот и побеждает… Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем, как будто бы они его начальники…»[72].