О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 2. 2008–2011 - Наталья Казьмина

21 июля

Говорили с Гинкасом по телефону. Я его поздравила с «Турандот» и премией Товстоногова «за вклад», его и Гетин. Сказала, что после этого уже ничего не нужно. Он явно в хорошем настроении, на подъеме. Хорошая полоса пошла. А. Ю. Герман (советский и российский кинорежиссёр, сценарист, актёр и продюсер,1938–2013) пригласил их на юбилей, 29-го празднует, они едут в Питер. Обсудили с ним ретроспективу Бергмана. Сошлись на том, что «Сарабанда» – «это для него сериал». «Но как актеры играют! Грандиозно». Его просили что-то сказать по Культуре перед ретроспективой, но он отказался. «Ну, какой я специалист по Бергману». «Вот и рассказывают теперь неизвестно кто, а вы бы рассказали о своих собственных ощущениях. Эмоционально». У Геты в среду очередная операция. Сказал, что на даче еще лучше, чем в прошлом году. Зазывно. Но мы договорились, что я сначала что-то сделаю, чтобы им показать.

«Травиата» Тителя. Стасик.

Так я скоро стану заядлой меломанкой. Спасибо Ире Горбуновой. Удовольствие невероятное. Все-таки то, что я мало сейчас слушаю музыку дома (и уж давно не пою, разучилась, и не танцую), это тоже настроение портит. А тут, я после спектакля, шла домой какая-то оглушенная и невосприимчивая к уличным шумам. Витала в облаках – тот случай. Все-таки Верди – самый мелодичный оперный композитор. Или самый попсовый. Что ни ария, то шлягер. На «Пиковой» мы с Таней еле-еле насчитали четыре.

«Подчас человек определяется тем, что у него можно отнять». Слова героя Р. Плятта (советский актер театра и кино, 1908–1989) из «Ольги Сергеевны» (телевизионный восьмисерийный фильм режиссёра Александра Прошкина, поставленный по повести Эдварда Радзинского). Хорошие слова.

23 июля

«Заяц. Love story», реж. Г. Волчек. «Современнк».

Очень неплохая мелодрама Н. Коляды. (После «Гамлета» я к нему потеплела, одно сильное впечатление перебило ужасное – после «Русской народной почты».) Встреча через 30 лет двух супругов и актеров. Есть и элемент детектива, запутанной интриги. И комедии, конечно. История про любовь, одиночество, проигранное время, несостоявшуюся творческую судьбу. В общем, есть все, чтобы сделать хороший, крепкий психологический спектакль. Но В. Гафт и Н. Дорошина поставлены в трудные условия: они брошены на произвол судьбы и выплывают, как могут. Он – лучше, у него и опыт, и собственная ирония, он постоянно играл эти годы. Поэтому он разнообразнее, трогательнее, монолог Отелло читает просто прекрасно. Она – хуже, потому что много лет не играла и потому, что она, видимо, артистка дисциплинированная, но ведомая. Ей надо что-то подсказать. А режиссер подсказал так немного. Поэтому Дорошина играет на себе: с нутром, надрывом и бесконечными слезами, честно, но это не слишком трогает. Сначала мне показалась ужасной идея выпустить ее в негритянском гриме и почти клоунском наряде (по пьесе она репетирует негритянку), но потом я поняла, что так лучше, чем натурально, чтобы разглядывали ее «возраст», второй подбородок. Хотя и грим, и костюм могли бы быть с бо́льшим вкусом. А тут – наружу прелестные, совсем девичьи ножки (спектакль начинается с того, что она делает зарядку и довольно ловко), и даже когда видна попка в черных колготках, это мило и аккуратно. В общем, достоинства выпятили, недостатки смикшировали, теперь бы и сыграть – как умели когда-то в «Современнике». Но…

Самый обидный вывод – Волчек уже не может поставить спектакль: предлагает такие неглубокие, поверхностные решения, повторяет прием (Дорошина начала монолог и, плача, пошла вдоль рампы), столько психологических поворотов пропускает, так бедна фантазия… Грустно.

Хотя зритель принимает спектакль бурно. В финале – цветы, аплодируют стоя. За актеров приятно, тут по старинке: народ любит своих героев. Ко всему прочему – пошлый бытовой павильон (номер в гостинице) сделан Н. Симоновым (спасибо Серебренникову за такое «приобретение»). Так оформлять уже в 70-х считалось стыдно. А как мог обыкновенную декорацию сделать Д. Боровский.

26 июля

«А не хотится ль вам пройтиться?» реж. И. Кваша.

Вот это поступок в духе истинного «Современника». Кваша эффектно отметил свой юбилей: собрал молодых актеров и сделал с ними 75-минутный (по минутке на каждый свой год) поэтический спектакль. Жаль, конечно, что стихи не равноценны – Бродский рядом с В. Тушновой или А. Барто, но дети, кажется, сами выбирали. И ясно, и про поэтов, и про детей, кто почем.

Оформлено стильно (Н. Голованов). Все в черном, но в разном, как «прозодежда». «Зеркало» закрыто занавесом, состоящим из белых непрозрачных створок. Сквозь них проходят актеры на авансцену. А когда створки подсвечивают, внутри видна музыкальная установка (рояль, контрабас, ударные), спектакль идет при живой музыке, что тоже симпатично. Стенки выложены кирпичом, как в молодежном клубе, справа – подворотня, на стене – чуть-чуть – граффити. Все в меру и со вкусом.

Больше всего понравился А. Смольянинов. Маленький, некрасивый, но столько обаяния, чувства, темперамента. И так по-разному читал – Маяковского, Бродского, Панченко и Багрицкого. Из мальчиков хорош был А. Хабаров (голос, мужская стать), зря они его потеряли (он ушел к Арцибашеву, как бы не опошлился). К сожалению, совсем не показался Е. Павлов, который так хорош у Туминаса: здесь – слабенький голос, маловыразительно. Из девочек лучше всех – Д. Фролова (уж не внучка ли?). Совсем неплохо – Я. Романова и Е. Плаксина (а у Туминаса – блестяще), неплохо и Д. Белоусова (а у Туминаса – тоже блеск). Хуже всех и даже стыдновато (может, потому что ее много и стихи неважные) – П. Рашкина: такие неважные данные, задавленный голосок, банальные реакции. Но – повезло девочке: играет в театре много. Видно, безотказная и упертая.

В целом – очень симпатичный спектакль.

29 июля

«Синее чудовище», К. Гоцци, реж. К. Райкин, Сатирикон.

Были вместе с Сандриком. Вышли счастливые, стоя на остановке троллейбуса, много смеялись вспоминая то или другое. По-моему, это будет успех. Костя сделал нечто подобное вахтанговской «Турандот».

И я, наконец, закрываю сезон.

1 августа

«Проделки Скапена» Мольера, реж. С. Голомазова. Театр на Малой Бронной.

А вот уже и открыла, не успев закрыть. Хотя – это премьера закрывшегося сезона. Неплохо, если смотреть на это сильно отстраняясь, (учитывая), что театр в ужасном состоянии (и рабочем, и техническом, и творческом), что это первая работа Сережи. Сделал явно коммерческий спектакль, люди смотрят, радуются и даже хохочут.

Неплохие идеи у С. Бенедиктова и В. Севрюковой. Но лукавство и изящество их оформления и костюмов не слишком взяты в расчет.

Мне было не смешно, потому что я пьесу знаю. И еще потому, что в недрах этого спектакля еле дышит, пока еще живет другой, недоразвившийся зародыш – умного и остроумного, интеллектуального спектакля, понятного при этом для всех. Голомазов пошел по пути Эфроса с «Тартюфом», но то ли остановился на полпути, то ли потерял интерес. Это чувствуется в атмосфере спектакля ясно. Ритм его – при том, что музыка бойкая и временами очень удачная, – катастрофически стоячий. Герой – «не тот человек» (какой-то А. Никулин, да еще и засл. арт.). Никакого обаяния, глаз не горит. Еле схваченная интонация простодушной игры мгновенно переходит в хамство (у Скапена) и манерность (у всех остальных).

Замечательны только дети – «на подтанцовках», Сережины студенты, кордебалет, слуги просцениума, играют сразу всё и мило это делают, «с посылом». Среди них – пара-тройка очень хороших, особенно один рыжий, играющий на балалайке джаз. Им и надо было дать главные роли. Или очень смешному В. Яворскому, у которого всего лишь эпизод, но срывающий аплодисменты.

Генка (Демин) в оправдание Сережи сказал, что тот, мол, так вложился в С. Перелыгина (первого исполнителя Скапена, который, поскольку пил и был буян, сначала подвел, а потом, бедный, и умер), что на нового Скапена сил не осталось. Извините. Кому какое дело? Во-первых, и Перелыгин (хороший, кстати, был актер) на эту роль не годился. Он, скорее, Молчалин, Смердяков, Буланов, которого он прилично играл. Но никак не Скапен. А во-вторых, пьеса называется его именем! Значит, если у тебя нет Скапена (на 200 % обаятельного! тут динамо-машина нужна, перпетуум-мобиле, Андрей Миронов, на худой конец, Гаркалин), либо законсервируй спектакль, либо поднапрягись. Жаль, не увидела А. Самойленко, он все-таки очень обаятельный и смешной (жаль, кудри свои шикарные срезал).

Прав В. Панков – про Голомазова: «Слишком мягок». Я бы добавила: как-то непонятно мягок, гибок, скользящ… Когда заканчивал ГИТИС, так блестяще играл в Стоппарде – Арье (Том Стопард автор пьесы, Евгений Арье режиссер) главную роль («Розенкранц и Гильденстерн мертвы»).